бытие мира не может быть объяснено через существо абсолютное, иначе такое существо не может стать действующей причиной изменяющихся явлений во вселен–ной. Тогда, что же есть их непосредственная и действующая причина?

Если взять отдельные явления в их отдельности, то ответ прост: деятель этих явлений есть отдельное существо или отдельные существа. В явлениях внешней природы — это природные существа или низшие монады; в человеческой деятельности — это люди или высшие монады. Но если мы рассмотрим явления не по отдельности, а в их взаимной связи, в их целостности, то мы увидим, что эмпирический деятель есть лишь посредник действия, а не подлинный деятель, так как эти явления имеют в своем результате нечто не содержавшееся ни в возможности, ни в намерениях частного эмпирического деятеля. Если бы эмпирическое существо действо–вало на самом деле, то результат его действия должен был бы соответство–вать его цели, предопределенной внешними обстоятельствами, но мы видим, что реальный результат не вытекает ни из цели, ни из эмпирических деятелей, ни из обстоятельств как таковых. Действуя, мы видим, что результат представляет собой цель разумную и общую, но отнюдь не нашу. Эта достигнутая цель является средством для другой цели, еще более общей и более разумной, которая еще в меньшей степени является нашей. Вся эта телеология носит феноменальный характер, потому что все эти цели достигнуты во времени и в пространстве, и еще потому, что по своей природе они промежуточны и относительны, служат средствами для других целей, еще более высоких. Поскольку они не могут происходить из абсолютного существа, в котором все абсолютно, как оно само, они должны быть действиями отдельных существ, и так как эти телеологические феномены носят более общий, более разумный и более универсальный характер, чем наши цели, и так как они руководит действием эмпирических существ, они должны быть причисленны к внутреннему бытию высших существ, более могучих, чем все существа нашего мира. Мы вынуждены допустить суще–ствование таких высших существ еще по двум причинам: закон непрерыв–ности и необходимость бессмертия души.

До сих пор мы действовали, выводя необходимые логические заключения из фактов, данных в нашем непосредственном внутреннем опыте. Мы познали отдельное бытие через наш собственный опыт, мы познали общее и необходимое бытие через общий и необходимый орган сознания — разум. Теперь, чтобы познать природу существ, находящихся вне нашего мира, их отношение с абсолютным существом и с нашей реальностью — для этого познания наши обычные средства недостаточны. Но как только мы допу–стили существование этих существ, мы получили специальные средства, так как эти существа, существуя и воздействуя на нас, обнаруживаются в нас или дают о себе знать. Эти существа индивидуальны в своем существовании и универсальны в своей причастности высшему существу. Мы знаем их через вдохновение, орган познания — это конкретное мышление или интуиция, материальным элементом которой является воображение и фор–мальным элементом — диалектика (8).

Первым началом вселенского учения является абсолютное первоначало всего существующего (tout etre). Как абсолютное первоначало оно сущест–вует в себе независимо от всего существующего. Как начало всего сущест–вующего оно существует в любой вещи и, как следствие, может быть познано.

Ни одна система не смогла отрицать существование абсолютного перво–начала. Даже скептицизм стремится только к доказательству того, что это начало непознаваемо. Другие системы допускают не только его существо–вание, по и возможность его познания и различаются лишь по названию которое ему дают. В диалектической части мы сможем сразить аргументы скептецизма. Что до остальных систем, то они рассматривают абсолютное первоначало в качестве универсальной материи, бесконечной субстанции воли, идеи или всеобщей формы всего существующего, наконец как абсолютный дух. Теория всеединства в равной степени признает разумные основания всех этих систем. И, в первую очередь, очевидно, что абсолютное начало не может быть таковым, то есть полным или совершенным (так как именно в этом смысл слова absolutum, происходящего от глагола absolvere), не содержа в самом себе материальную причину всего существующего. Таким образом, первое определение, которое мы даем абсолютному первоначалу это определение всеобщей материи или первоматерии всего существующего. Бытие индивидуальных существ служит материей для другого бытия. (Примеры). Но материя всеобщая, материя всего существующего не может быть другим бытием, так как она не может найти другое бытие вне всего существующего. Таким образом, эта материя не может быть определена как бытие. Но если это не бытие, значит это не–бытие. Однако, это не может быть чистым или простым не–бытием или ничем, так как тогда это не могло быть материей чего?либо. Поэтому, это не может быть отрицанием бытия как такового, по только отрицанием действительного бытия (или в дейст–вии), то есть: это лишь возможность или потенция бытия. Это ясно: материя бытия нс может быть самим бытием или бытием в его действительности и, так как она не может быть ни другим, ни ничем, то она должна быть бытием в возможности или относительным не–бытием. То, что сказано о материи, полностью применимо и к понятию о субстанции, так как субстанция бытия, поскольку ее отличают от самого бытия, может быть только его возможно–стью. Это применимо также к терминам substratum и субъект (гр), которые имеют подобную этимологию и идентичное значение. [Примеры] (10)

Таким образом, определяя абсолютное первоначало как первоматерию, мы определяем его в то же время и как возможность бытия или относитель–ное не–бытие, как всеобщую субстанцию, субстрат, субъект.