— Ах, «обещания». Ещё одно понятие на языке хейни. Некоторые из вас считают, что сфик и обещания — это одно и то же. А как быть с махендосет? Человек останется у меня. Так мне будет спокойнее. Но за твоё обещание я дам тебе одно из моих.

— Что я получу человека назад. Живым. И здоровым.

— В языке кифов нет слова «обещаю». Особенно когда здесь много твоих союзников. Но я обещаю. — Тёмная морда кифа сморщилась. — Я говорю правду.

Тебе следует благодарить меня, хейни. Другой уничтожил бы всех ваших ещё на причале Кейшти. Но я не стрелял, только выследил.

— А стрелял Актимакт.

— Его агенты. Попадись хейни им в руки, ни один не ушёл бы живым. Я их спас. Защитил, так сказать.

— Тулли! — Она по-прежнему не смотрела в его сторону, чтобы не видеть доверчивый взгляд его голубых глаз, от которого внутри все сжималось. — Тулли! Кифы хотят, чтобы я ушла. Подожди ещё несколько часов. Я вытащу тебя отсюда, Тулли.

— Отлично, — пробормотал он, с трудом выговаривая слова, — Пианфар. Иди.

— Кккт. Надо же, говорит.

Она стояла не шевелясь. О боги, Тулли победил хаккикта и, может, даже не понял этого. Пианфар не отводила ствол винтовки от груди Сиккуккута, не решаясь взглянуть в сторону Тулли.

— Обещаю, — сказала она, — ваши корабли никто не тронет. Пока жив Тулли.

Воцарилось молчание.

— Мы поговорим, — сказал Сиккуккут, — он и я. Иди на свой корабль. У тебя нет выбора, хейни. Смотри не наделай глупостей.

— Ты тоже.

Она попятилась к двери и, не спуская глаз с кифа, вышла в тёмный коридор, куда проникал слабый сумеречный свет. Она сразу увидела хейни в их красных, голубых и коричневых бриджах. Справа стояли чёрные кифы. Пианфар все ещё держала винтовку наготове.

— Ты хочешь совершить сделку, киф, — сказала она, глядя во мрак комнаты, где остался Сиккуккут. — Тебе нужен союз. Я поговорю со своими союзниками. Только не вздумай нас провести, ладно?

В комнате стояла тишина. Возможно, кифы думали, что она начнёт стрелять. Сами они поступили бы именно так, если бы один из них был захвачен, как Тулли. Начали бы палить во все стороны, а там будь что будет.

Впрочем, так не поступил бы даже очень самонадеянный киф.

И хейни тоже. Сиккуккут упорно считал, что прекрасно знает их характер. Пианфар неотрывно смотрела на его чёрную тень, неподвижно сидящую в кресле. В темноте слабо виднелось бледное лицо Тулли, и она отвела взгляд. Лазерные прицелы винтовок кифов горели ярким, зловещим светом.

Она прижалась спиной к стене, потом, резко оттолкнувшись, выскочила в коридор и подбежала к своим спутникам, державшим под прицелом кифов.

— Тулли… — начала Хилфи.

— Мы пока не можем его забрать.

— Дай мне оружие. — Хилфи схватила Герен за руку. — Пожалуйста…

— Проклятие, уходи отсюда.

Пианфар крепко ухватила её и потащила за собой по коридору. Хилфи попыталась вцепиться в неё когтями, но тут подоспел Ким.

Хилфи молча вырывалась. Поскользнувшись, она чуть не упала, и Киму удалось поднять её и, прижав к себе, нести на руках.

Завернув за угол, они вышли в док. Хилфи все ещё извивалась в руках Кима, правда уже слабее.

Пианфар быстро шла впереди. Кифы были повсюду, за каждым углом, за каждой дверью.

Над ними — где-то очень высоко — мерцали голубые огоньки, показывающие место стоянки космических кораблей: они горели по обеим сторонам от «Гордости».

— Мы спасём его, Хилфи, — сказала Пианфар, задыхаясь от быстрого шага. — Мы вытащим его оттуда, обещаю тебе.

Ярость Хилфи немного улеглась, теперь она лишь тяжело и прерывисто дышала. Вырвавшись из рук Кима, она молча шла, пошатываясь, впереди отряда.

Ярость и горе. Она перестала быть просто подростком. Такое горе было не свойственно прежней легкомысленной Хилфи. С тоской смотрела Пианфар на её опущенные плечи, на страдания, облегчить которые не мог никто.

Она стала взрослой и не нуждалась в утешениях. Племянница, которая когда-то играла кончиками её ремня, весело смеялась и просила что-нибудь рассказать о кораблях, далеких путешествиях и звездах.

Хилфи, спотыкаясь, шла впереди. Её одежда и мех были в крови. Грива спуталась, на ней тоже была кровь.

А на станцию прибывали корабли хейни.

— Шур! — сказала по рации Пианфар, когда они подошли к трапу. — Шур, мы здесь.

Она оглянулась: Тирен по-прежнему прикрывала отряд с тыла, откуда могли напасть кифы, махендосет и стишо где-то спрятались, оставив хейни в одиночестве.

— Они с вами? — с надеждой спросил голос из динамика.

— Только Хилфи, — ответила Пианфар. Хилфи навострила уши, поднимаясь по трапу, значит, начала потихоньку оживать. — С освобождением Тулли возникли проблемы. Но ничего, что-нибудь придумаем.

Хилфи прижала уши.

— А-а-а, — послышалось из динамика. — Люк открыт. К нам идут «Бдительность» и «Аджа Джин», они ещё не прошли прыжок. Запрашивают наши указания.

— Отлично. Передай, мы их ждем.

Больше говорить было нельзя. Оглядываясь чуть не на каждой ступеньке, она поднялась по трапу. Тирен стояла внизу, охраняя подход к кораблю. Когда все поднялись наверх, Пианфар позвала: «Тирен!» — и та, вложив оружие в кобуру, зашагала по металлическим ступенькам трапа.

Наконец все были в безопасности. Герен облегченно вздохнула и выругалась. Тирен поставила оружие на предохранитель и, опершись на свою винтовку как на палку, сказала:

— Бегать с этой штукой очень неудобно.

Хейни перебросили винтовки за спину. Хилфи так и шла впереди всех и, первой войдя в лифт, придержала для них дверь. Она явно пришла в себя. Но никто с ней ие заговорил. «Добро пожаловать домой, малыш. С возвращением. Мы рады, что хоть с тобой все в порядке». Никто не набрался смелости, чтобы сказать ей это.

Пианфар всматривалась в её личико: уши отведены назад, губы плотно сжаты. «Будь они прокляты, племянница, я сделала всё, что могла».

Лифт остановился на верхней палубе. Они вышли гурьбой. Ким спокойно прошёл мимо своей каюты, видимо решив пренебречь отдыхом, ванной и подобными глупостями. Все они были грязными, замерзшими и пропахшими кифами. Этот запах они притащили с собой на «Гордость».

Шур встретила их в кресле второго пилота, где она сидела положив на подушку забинтованную руку. Увидев Хилфи, она встрепенулась:

— Рада тебя видеть, малышка. Хилфи подошла к ней и сжала её руку.

— Я тоже рада тебя видеть, — хрипло сказала она. — Я думала, тебя схватили. Боги, я думала, ты погибла.

— Ха. Вот и нет.

Шур на секунду закрыла глаза, потом посмотрела на Пианфар:

— Капитан, я передала нашим сообщение, что мы их ждем. От этих махендосет всё равно никакого толку. Только и умеют, что регулировать движение. Станция молчит. Им пришлось поволноваться, когда в систему ввалились наши друзья. Напугались до смерти. Теперь либо молчат, либо говорят только самое необходимое.

— Так… — Пианфар положила руку на спинку кресла. — Ты бы лучше легла в постель.

— Еда, — сказала Шур, — мерзость. Хочу чашку джифи.