другое.
Она вошла в небольшой коридор перед шлюзом и нажала кнопку. Люк открылся неожиданно быстро, и Пианфар оказалась перед двумя охранницами Эх-ран, которые мгновенно направили на неё винтовки.
— Вы что, собрались стрелять в тех, кто выходит с этой стороны? В мой экипаж, что ли?
— Капитан.
Часовые вежливо молчали, когда Пианфар решительно прошла мимо них и, нажав кнопку переговорника, велела Хэрел открыть шлюзовую камеру, но тут одна из часовых остановила её:
— Капитан, прошу прощения, но осталось всего полчаса до…
Мгновенно обернувшись, Пианфар оказалась нос к носу с охранницей Эхран. Та сначала отвела уши, опустила руку, а потом сделала шаг назад, подальше от Пианфар.
— Хэрел.
— Слушаю, капитан.
— Открой наш люк.
Внешний люк открылся. Пианфар почувствовала, как потянуло холодком. Она по-прежнему в упор смотрела на Эхран.
— Вы, — сказала она часовым Эхран, — как насчёт того, чтобы выйти и посмотреть, куда пропал капитан Номестетурджай?
— Я не могу оставить пост.
— Что? Даже если я включу шлюзовую камеру? Вы ненормальные.
— Мне кажется, это не тот случай, когда…
— Именно тот.
— Что там такое, капитан?
— Со мной пытаются спорить. Прочь с дороги!
Они отступили, обе, отступили, а потом было уже поздно что-то менять. Пианфар начала оттеснять их к открытому люку, и они не посмели оказывать сопротивление капитану на его же собственном корабле, но и бросать пост тоже было нельзя.
— Вон!
На какое-то мгновение ей показалось, что они не уступят, ведь у них были винтовки. Она выпустила когти, верхняя губа приподнялась, словно в усмешке. Но тут одна из Эхран потеряла равновесие, наступив на край люка. Она попыталась выпрямиться и оказалась в коридоре за пределами корабля. За ней последовала вторая, и вот уже обе Эхран отходили все дальше по холодному коридору, освещённому жёлтым светом.
Пианфар быстро шла за ними, положив руку на курок пистолета, — ведь док, куда они сейчас выйдут, по-прежнему находился в руках кифов. Она услышала чьи-то торопливые шаги и, повернув по коридору направо, увидела высокую фигуру махена, возвышающуюся над хейни в чёрных бриджах. Этот махе разоделся в ярко-красный в зелёную полоску наряд, был увешан золотыми цепями и браслетами, а на боку у него висел пистолет просто ужасающих размеров.
Подход к кораблю охраняли махены. Завидев хейни, Джик быстро пошёл им навстречу, но охранники Эхран поспешно проскочили мимо.
Джик удивленно посмотрел им вслед и пожал плечами.
— Что это с ними? — спросил он.
— Да пошли они, — сказала Пианфар и сплюнула.
Её била дрожь, — о боги, сколько раз она бывала в потасовках и переделках и одна, и вместе со своим сыном и никогда не теряла головы, а теперь с ней что-то случилось. Она видела только то, что было прямо перед ней, — пришло в действие зрение охотника. Её уши были плотно прижаты, мышцы подрагивали. Джик остановился — остановился как вкопанный.
Пианфар тяжело дышала. Плюнула в коридор.
— Ты что-то хотел?
— У тебя есть время? — Джик задал этот вопрос осторожно, держась на безопасном расстоянии.
Пианфар снова сплюнула. Зрение охотника постепенно начало ослабевать, и она уже видела предметы вокруг себя.
— Есть. — Пианфар махнула рукой, приглашая Джика следовать за собой, и пошла назад, в коридор, где с пистолетом в руке стояла Тирен.
— Хэрел показалось, здесь что-то произошло, — произнесла Тирен.
— Все нормально. Иди. Хэрел нужно помочь. Снаружи нас охраняют махены.
— Угу. — Тирен убежала.
— Пойдем. — Пианфар повела Джика во внутренний коридор и нажала там кнопку связи: — Хэрел, всё в порядке. Закрой оба люка.
— Есть, — раздалось из динамика. Ш-ш-ш-ш. Люки закрылись. Щёлкнул электрический замок.
Пианфар посмотрела на Джика. Её губы все ещё кривились. Она передернула ушами, вдетые в них кольца зазвенели.
— Говорю тебе, Джик, наш хен изменился. У нас все изменилось. Когда-то хейни летали как хотели и куда хотели, не спрашивая разрешения у каких-то правительственных соглядатаев…
— Ты думаешь, что совершила ошибку, а?
— Да, и очень большую. Ошибку! Да когда это было, что вышвырнуть со своего корабля двух паршивых шпионов значило совершить ошибку? Когда, Джик?
— Может быть… — Джик кашлянул. — Ты сама виновата, Пианфар. Привозишь на Ануурн каких-то чужаков. Ануурн принадлежит хейни, там не любят посторонних. Их боятся. Очень боятся, Пианфар. Ваша Тахар предала вас и стала служить кифам. Знаешь, что я думаю? Эхран считает, что Шанур становятся слишком могущественными…
— Слишком? У нас долги, дружище, мы по уши в долгах, мой брат стареет, и только боги знают, станет ли править после него кто-то из рода Шанур. Мои племянники глупцы. — Она наговорила лишнего. Но было уже поздно. Пожав плечами, Пианфар стала смотреть в коридор.
— У Шанур есть космос, — сказал Джик. — Может, это не нравится остальным хейни?
Пианфар отвела уши и посмотрела на него, капитана махенов, который играл далеко не последнюю роль в своем правительстве. Махендосет подарили хейни космос. Дали им корабли. Создали саму идею хена, хоть хейни и не желали этого признавать. И Джик это прекрасно понимал.
— Вы прибираете к рукам все, до чего можете дотянуться, махе… — Она заглянула в его мудрые карие глаза, окруженные морщинками. — Ты хорошо знаешь Риф Эхран?
Она ожидала пожимания плечами, уклончивого ответа, но вместо этого услышала:
— А может, враги Шанур хотят объединиться? Может, тебе лучше прикрыть тылы, друг? На Кейшти я совершил большую ошибку, взяв с собой Эхран. Большую ошибку.
— Я верю тебе, — сказала она. — Теперь я тебе верю. Зачем ты прилетел сюда?
— Я хотел спросить тебя то же самое. Хотел проверить, не случилось ли у вас чего с «Бдительностью» на Кефке. Ты мне нравишься, хейни.
— Иди-ка сюда.
— А?
Схватив Джика за руку, Пианфар потащила его по коридору к ванной комнате. Нажав на кнопку, открыла дверь.
Киф сидел в дальнем углу на куче одеял, завернувшись в свои одежды. Капюшон был откинут. Увидев вошедших, он изящно склонил голову и показал пустые руки.
Вежливость убийцы.
— Это вы, кер Пианфар?
— Я. А это капитан «Аджа Джин».
— Сссстк. — Глубокий поклон. — Какая честь. Я польщён, Номестетурджай.
— Киф, — сказал Джик.
— Его зовут Сккукук. Он говорит, что он мой. Подарок Сиккуккута.
— А-а. А нойкхе?
