— Что ж… Мои люди — профессионалы, они разберутся. Ты должен довериться им, если хочешь, чтобы разговор между нами продолжился. Но если выяснится, что ты пытался ввести меня в заблуждение, тебя убьют.

— Как скажете… сэр.

Ханаран наградил его на прощанье прожигающим взглядом, усмехнулся в усы и сказал:

— Приступайте.

На выходе он негромко произнес:

— Этот парень — ценная штучка. Пускай узнают, где он научился так разговаривать. Лично я впервые такое вижу. Да, глаза у него и впрямь… вдумчивые.

— Именно так, сэр, — бодро отозвался эдвайзор.

— Проследи, чтобы с ним ничего не случилось ненароком.

— Слушаюсь, сэр.

С первых же занятий Сигурд уяснил для себя самое важное: известно семь городов, построенных терракотерами, и есть девять крупных поселений албов, из которых Большое Поселение — самое многочисленное. Во всех девяти поселениях производятся танки и снаряды, ведется подготовка бойцов. Между поселениями налажена связь. Однажды албианские танковые легионы произведут одновременный массированный удар по территориям противника, уничтожат их города и освободят земную поверхность от терракотеров.

Снаряды, которыми стреляли танки, имели огромную разрушительную силу. В первую секунду после взрыва создавалось сильнейшее электромагнитное поле, затем от эпицентра к периферии прокатывалась мощная звуковая волна и напоследок происходила вспышка резонансного излучения.

Один-единственный раз албы имели возможность опробовать снаряд Велимира, как его называли. Пять лет назад был взорван временный лагерь терракотеров на участке степи в юго-восточном строительном округе. Запись взрыва разослали во все девять поселений для поднятия боевого духа бойцов, и теперь их днем и ночью прокручивали на экранах, висевших в местах скопления народа.

Дух Сигурда в стимуляции не нуждался.

В первый день, как только его привели в комиссию, он повторил то же, что сказал Ханарану:

— Примите меня на службу. Хочу стать офицером.

Может быть, он даже сказал это чересчур пылко. Члены комиссии — несколько пожилых неестественно краснолицых албов в военной форме во главе с маршалом Ягломом и в присутствии управляющего персоналом Куртца — переглянулись.

— А чем платить будешь? — резко спросил приземистый, лобастый, бледный по сравнению с остальными Куртц. — Чтоб стать простым солдатом, надо внести столько эрдо, сколько тебе и не снилось!

Ни о каких эрдо Сигурд ничего не знал. Но у него были карты. И личная война, о которой он не хотел им говорить.

— С чего ты решил, что вправе руководить албами, бигем? — спросил Яглом. — И что ты можешь рассказать нам такое, чего мы не знаем?

Яглом был полным, холеным, бровастым. Он занимал центральное место, сидел в кресле с высокой спинкой. Погоны у него были не черные и глянцевые, как у остальных, а фиолетовые с двумя золотыми кружками.

— В городе я каждый угол знаю, — сказал Сигурд. — Я видел терракотеров вблизи.

— И что? — пожал плечами Яглом. — Мы наблюдаем за ними много лет. Вряд ли ты слыхал о летающих управляемых микрокамерах, не правда ли?

— Мне известно место расположения особо важного объекта, — сказал Сигурд.

На какое-то время лица членов комиссии стали неподвижны и как будто еще больше покраснели.

— Что за объект? — строго спросил Яглом.

— Стратегический, — выпалил Сигурд. — Центр управления терракотерами.

— Врешь, — сказал Куртц.

— Где карты, о которых ты говорил? — спросил лысый сосед Яглома.

— Я их спрятал. Я должен быть уверен, что меня возьмут.

— Карты! — гаркнул лысый.

Сигурд обвел присутствующих твердым взглядом.

— Нет. Сначала ваши гарантии.

Прокатилась волна негодования.

— Эй, парень! — с угрозой сказал лысый (позднее выяснилось, что это начальник особого отдела полковник Джуд). — Хватит героя разыгрывать. У нас методов, чтобы вытащить из тебя любые сведения, — хоть отбавляй!

— Господа! — сказал Куртц, обращаясь ко всем. — Пора положить этому конец. Продолжать допрос бессмысленно. Наглецу место в карантине.

— Спокойно, — сказал Яглом. — Парень требует гарантий. Может, он и впрямь кое-что знает.

Все немедленно притихли. Только Куртц продолжал настаивать. Он встал из-за стола:

— Позвольте выразить несогласие, господин маршал. Могут ли благородные офицеры опираться на мнение бродяги? Кто-нибудь из вас представляет себе бигема в погонах? Для тех, кто забыл, напомню: это уже пройденный этап. Бигем и военная дисциплина — понятия несовместимые. Бигемы склонны к заскокам.

Руку поднял маленький старичок с лиловым крючковатым носом — позже Сигурд узнал, что это профессор Шмуль, глава ученого совета.

— Осмелюсь заявить уважаемому собранию, что господин Куртц таки в чем-то прав, — сказал он. — Бигемские заскоки — дело серьезное. Однако стоит признать, что этот мальчик весьма занятен, он должен быть под наблюдением специалистов. Отдайте его мне.

— Погодите-ка, — сказал Яглом. — Эй, парень, почему тебя и девчонку не убили терракотеры?

— Потому что мы их обманули, — ответил Сигурд, пытаясь заставить сердце не колотиться так сильно. — Терракотеры заселяют город людьми. Мы притворились одними из них.

— Вздор! — сказал Куртц. — Нет там никого. Это Мертвая Зона.

— Больше не Мертвая. Не знаю, как с этим было раньше, но попасть туда не сложно: были бы крепкие ноги…

— Хватит болтать! — начальник особого отдела тоже вскочил из-за стола и ткнул в Сигурда пальцем. — Карты гони! Куда спрятал?

— Другого выхода нет, бигем, — подтвердил Яглом. — Как не хитри, но сначала дай информацию, а там будем решать, что с тобой делать.

— А не то применим специальные методы, — пригрозил начальник особого отдела. — Вот тогда ты у нас сразу заговоришь.

— Пожалуйста, применяйте, — сказал Сигурд. — Только для вас самих будет лучше, если просто возьмете меня на службу.

Неожиданно маршал Яглом расскрипелся грубым солдафонским хохотом.

— Ну ты и упрямец! — сказал он. — Не иначе, причины у тебя по-настоящему веские.

— Веские, — сказал Сигурд. — Терракотеры всех моих близких убили.

— И что? — Яглом продолжал усмехаться. — Хочешь помочь военным — ступай в гонцы. Внесешь свой посильный вклад в общее дело.

— Мое место в бою. Хочу видеть смерть терракотеров.

— Банальная ксенофобия — так это называется, — сказал Яглом. — Господин Куртц и господин Шмуль подтвердят. Мир считает терракотеров абсолютным злом. Однако война — не драка. Ненавидеть терракотеров — удел рабочих масс, задача военного — узнать, как уничтожить врага.