армии южан. Однажды он даже взорвал склады и вагоны, груженные боеприпасами. Кажется, Грехем ни разу не вызвал серьезных подозрений у южных властей. Ему даже не пришлось, выпутываясь из затруднительных положений, прибегнуть к своему коронному трюку. Грехем умел настолько артистически изображать эпилептический припадок, что вводил в заблуждение и опытных врачей.

Успешной была деятельность Элизабет ван Лью в столице Конфедерации Ричмонде. Она обладала одним неоценимым для разведчика преимуществом. По рождению и общественному положению ее считали своей в кругах правившей на Юге рабовладельческой знати. Правда, она не скрывала своей приверженности к Северу и даже организовала, несмотря на косые взгляды и прямые угрозы, медицинскую помощь и снабжение теплыми одеялами военнопленных армии северян, которых содержали под стражей в Ричмонде. Однако и эти открыто и демонстративно выказывавшиеся симпатии Северу оказались полезными для ее разведывательной работы — трудно было заподозрить человека, нисколько не скрывавшего своего сочувствия к врагу. В этой работе ей активно помогали слуги, состоявшие в основном из отпущенных ею на волю рабов. Мисс Элизабет имела небольшой участок земли за городом, где были разведены огороды. Это создавало удобный предлог для посылки за город слуг, которые исполняли обязанности связных. Более того, продолжая играть свою роль, она явилась даже на прием к Джефферсону Девису с требованием защиты против угроз со стороны соседей, яростно ненавидевших ее за помощь военнопленным. Что значительно важнее: по совету Элизабет одна из ее бывших рабынь, Мэри Элизабет Баузер, поступила служанкой в дом президента и часто с наступлением темноты встречалась со своей прежней хозяйкой.

Элизабет не только удалось создать довольно обширную разведывательную организацию. Она осуществляла руководство и разведчиками, которых засылали в южную столицу с Севера. В крайнем случае они всегда могли скрыться от преследования и найти убежище в ее доме. Среди агентов Элизабет было несколько чиновников военного министерства южан.

Элизабет ван Лю сообщила массу важных сведений генералу Батлеру и главнокомандующему северян генералу Гранту. Несколько раз к Элизабет подсылали провокаторов, неоднократно она находилась на грани разоблачения. Однако все обошлось благополучно, и она смогла встретить вступившие в апреле 1865 г. в Ричмонд войска северян. После ухода конфедератов Элизабет бросилась к зданию правительства, где среди массы сжигавшихся архивов пыталась разыскать бумаги, представлявшие интерес для федеральных властей.

История гражданской войны знает немало других разведчиков, во многом напоминавших тех, о ком рассказывалось выше, впрочем, как правило, менее удачливых.

Около 80 лет назад в Берлине была издана книга, повествующая — на основании неопубликованного личного архива недавно скончавшегося тайного советника Штибера — о его добродетелях и бескорыстном служении отечеству. Почти все, что читатель сейчас узнает, не вошло в книгу: Штибер и его душеприказчики предпочли умолчать о том, что представляет особый интерес для истории тайной войны.

Вильгельм Штибер родился в Саксонии в 1818 г. После окончания юридического факультета он стал довольно известным адвокатом по уголовным делам. Штиберу очень везло на процессах. Ему часто удавалось спасти от наказания многих своих заведомо виновных клиентов. Этот успех проистекал отнюдь не из адвокатского красноречия. Штибер стал издателем «Полицейского журнала» и приобрел солидные связи в полиции. Их укреплению способствовало также поступление Штибера на полицейскую службу в качестве тайного агента. В его обязанности теперь входило втереться в доверие к немецким революционерам и подстрекать их к авантюрам, которые помогли бы арестовывать и отправлять за решетку всех врагов прусской монархии.

При таких условиях судебные власти сквозь пальцы смотрели на то, что Штибер загодя узнавал о всех доказательствах, которые собирала полиция против его клиентов-уголовников, и мог заранее соответствующим образом подготовить защиту.

Однако настоящая карьера Штибера началась во время революции 1848 г. Однажды, в марте, он сумел спасти короля Фридриха Вильгельма, на которого напала угрожающе настроенная толпа. Штибер увлек короля в ближайшее здание и захлопнул дверь.

После этого случая и вплоть до 1857 г., когда Фридрих Вильгельм, и ранее выказывавший признаки ненормальности, окончательно сошел с ума, Штибер мог твердо рассчитывать на королевские милости. Он начал быстро продвигаться по службе к великой зависти своих менее удачливых коллег, считавших его невежественным дилетантом и выскочкой.

Совместно с другим полицейским чиновником, Вермутом, Штибер опубликовал в 1853 г. двухтомное сочинение «Коммунистические заговоры XIX века», которое в известном смысле является началом систематической фальсификации в буржуазной литературе истории революционного рабочего движения.

Штибер занялся фабрикацией документов, которые должны были служить предлогом для обысков, арестов и других полицейских преследований. Подложность документов, изготовлявшихся Штибером, вынужден был признать даже прусский королевский суд.

Однако жандармское рвение Штибера только увеличило к нему благосклонность короля, которому к тому же очень нравились ультрамонархические взгляды провокатора. В правительственных кругах острили: «Все у Штибера полицейское, даже фамилия». («Штибер» по-немецки — собака-ищейка.) А Фридрих Вильгельм с удовольствием каждый день заслушивал его длинные отчеты, которые состояли неизменно из двух частей: первая касалась «противоправительственной» активности революционеров, а вторая была посвящена… королевской свите и представителям прусского царствующего дома. О них Фридрих Вильгельм получал самые подробные сведения: от меню обеда до того, как в данный день складывались отношения братьев короля с их любовницами. С некоторого времени, как опытный царедворец,. Штибер к удовольствию Фридриха Вильгельма тактично стал передавать в закрытых конвертах отчеты о каждом из братьев короля.

В октябре 1854 г. король поручил Штиберу наладить шпионаж против Франции, Австрии и других государств. В марте 1855 г. прусский ландтаг выделил значительную сумму на финансирование шпионской службы, которую возглавлял Штибер.

Правда, потом, после помешательства короля, карьера Штибера прервалась на несколько лет. Он успел нажить много врагов, и, главное, его деятельность вызывала возмущение в широких кругах общества. Принц-регент (впоследствии король Вильгельм) считал благосклонность Фридриха Вильгельма к такому проходимцу, как Штибер, лишь еще одним свидетельством слабоумия своего предшественника. Штибера отдали под суд, но шпик ускользнул от наказания, утверждая, что все инкриминируемые ему незаконные деяния совершал по приказу Фридриха Вильгельма. Пойти на осуждение монарха прусский королевский суд, конечно, не мог, но Штиберу все же пришлось расстаться с государственной службой. Штибер даже уезжал в Россию, куда был приглашен для «консультации» в связи с реорганизацией царской тайной полиции. Однако и здесь Штибер «на всякий случай» собрал много сведений о состоянии русской армии, представлявших крупный интерес для прусского командования.

Тем временем в Пруссии взошла звезда Бисмарка. Штибер был представлен новому прусскому премьер-министру издателем подкупленной правительством газеты «Норддойче альгемайне цайтунг» Брассом, который был известен более под именем «великого пресмыкающегося». Теперь бывшему чиновнику недолго пришлось убеждать главу правительства, что он, Штибер, является весьма полезным человеком.

Бисмарк предложил Штиберу организовать разведывательную службу против Австрии, с которой Пруссия собиралась воевать. Штибер понял, что ему нужен крупный успех и притом достигнутый лично им самим. Только таким путем разжалованный полицейский чиновник мог рассчитывать на новую карьеру. Штибер отправился в Австрию и стал путешествовать по стране под личиной коммивояжера. А торговал он двумя не совсем схожими изделиями: иконами и порнографическими картинками. Разделив род человеческий на овец и козлищ, Штибер считал, что ему удастся прельстить любого одним из этих товаров, если не обоими сразу. Разъезжая по деревням и оживленно болтая со своими покупателями, прусский шпион в обмен на припасенные им городские новости умел незаметно выудить сведения о дислокации