тому, что она все еще жива, мужчины маньяками не являлись.
Динара занималась ремонтом и клиентами, которых было не так уж много. По вечерам Буланина приходила к «ясновидящей», и они подолгу болтали.
Егор Фаворин сначала вызвал интерес сыщика своими переодеваниями, но причина маскарада быстро выяснилась. Оказывается, музыкант подрабатывает на похоронах. С дамами Фаворин предпочитал дела не иметь. Хотя… тоже не факт. В театре он ни за кем не ухаживал. К себе не водил – это точно. А как там у него на самом деле все обстояло – кто знает?
Старая актриса Берта Михайловна Эдер ладила со всеми соседями, кроме арабов и Фаворина, с которым у нее вышел конфликт из-за котов. Пожилая дама часто чаевничала с женой инженера. По-видимому, Авдеева доверяла ей свои сердечные тайны. Госпожа Эдер была душевным человеком и умела выслушивать чужие истории.
Ее сын, Николай Эдер, работал осветителем в театре, ничем особо не интересовался. Жизнь вдвоем с матерью, похоже, вполне его устраивала. Вечера он проводил дома, сидя у телевизора.
Студенты-арабы в основном вели себя пристойно. Изредка они приводили к себе девочек. Тогда компания развлекалась на всю катушку – горланили и плясали до утра.
Самым загадочным жильцом театрального дома Артем считал Альшванга, бывшего режиссера и писателя. Старик умел произвести впечатление. Несмотря на возраст и астму, он превосходно выглядел: худощавый, подтянутый, прилично одетый, с элегантной дорогой тростью.
Альшванг занимал самую большую квартиру на втором этаже, как раз над Фавориным и Динарой. В сущности, это были две квартиры, переделанные в одну. Учитывая старинную планировку, квартира Альшванга получилась огромная. Детей у бывшего режиссера не было, близких родственников тоже. Жена его умерла лет десять назад. Что он делал один в пустой квартире? Почему не продавал? Во-первых, содержать такую жилплощадь на одну пенсию накладно. Во-вторых, она стоила немалых денег. Если бы Герман Борисович ее продал и купил квартирку поменьше, то ему хватило бы на безбедное существование до самой смерти.
Однако Альшванг не только умудрялся оплачивать свое жилище – он позволял себе держать домработницу и ездить на такси. Домработница баба Маня приходила к нему дважды в неделю: делала уборку, стирала, приносила продукты и готовила.
Куда Герман Борисович ездил на такси, Артем еще не успел выяснить. Раз или два в неделю старик вызывал машину во второй половине дня и возвращался домой около десяти вечера.
Следствие по делу об убийстве Вероники Лебедевой и Авроры Городецкой зашло в тупик. Убийца оставался вне поля зрения. Единственная ниточка, которую Артем боялся оборвать, была Динара – к ней Вероника, возможно, ходила гадать. Карты! Вот что не давало сыщику покоя. Откуда-то убийца
Игра теряет остроту: из нее уходит преследование. Кто кого?»
Убийца знал о картах. Откуда? Может, сама Вероника рассказала? Тогда он находится в ее ближайшем окружении. Или о картах преступнику сболтнула гадалка? Тогда он где-то рядом с ней. Именно поэтому Артем и ходит вокруг да около театрального дома. Есть еще вариант: карты – просто художественный образ, подходящая рифма. Тогда Артем зря теряет время. Что поделать, издержки его работы. Утешает одно: отрицательный результат – тоже результат. Слабое утешение…
Наблюдение за домом пока существенно не помогло Пономареву в его поисках. Но кое-что интересное было. Например, еще один наблюдатель. Кто он? Воздыхатель кого-то из женщин? Их в доме проживает всего три: Авдеева, Изабелла и Динара. Берту Михайловну и приходящую домработницу Альшванга можно в расчет не брать. Мужчина явно не желает быть узнанным: прячется, поднимает воротник, надвигает шляпу на лицо. И никогда не заходит в дом – просто следит. За кем?
Целыми днями торчать у дома Пономареву было некогда. Он с сожалением покидал пункт наблюдения. Сегодня у него по плану разговор с Никитским.
Директор и владелец фирмы «Альбион» оказался на месте. Он радушно встретил Артема.
– Коньяк? Кофе? Чай? – предложил он.
Сыщик с удовольствием уселся в кожаное кресло и оценил вежливость Дмитрия Сергеевича.
– Пожалуй, коньяк, – согласился он.
– Жена мне все рассказала, – сообщил Никитский, разливая коньяк в рюмки. – Ужас. Бедная Аврора! Девочка не успела насладиться жизнью. Она только начала входить во вкус…
– Почему вы назвали фирму «Альбион»? – спросил Артем.
Никитский опешил. Он не ожидал такого вопроса.
«Нервничает… – подумал Пономарев, отпивая коньяк. – Но старается вести себя непринужденно».
– Я с детства бредил Англией, – чуть торопясь, начал Никитский. – Робин Гуд, война Алой и Белой розы, рыцари, Тауэр, Биг-Бен и Вестминстерское аббатство. Волшебные слова! Считайте, что я романтик. Я ведь решил заняться бизнесом, чтобы заработать денег и поехать в Лондон. Верите?
Непонятно было, шутит он или нет. На губах Никитского блуждала странная улыбка – скорее ироническая, чем мечтательная.
– Что ж, понятно. А как все было в тот вечер? Я имею в виду двадцать шестое ноября. Вы проводили время в «Гатчине»?
– Да. Мы с женой решили отдохнуть… В ресторане встретили Сашу Мерцалова с красивой девушкой. Сели к ним за столик. Саша волновался, много пил…
– Почему?
Никитский усмехнулся.
– Ревновал, наверное. У него болезненное самолюбие. И склонность заливать проблемы алкоголем. И то, и другое мне не нравится. Я уговаривал его взять такси. Нельзя же в таком виде садиться за руль! Саша вспылил и уехал, бросил Аврору одну…
– Она расстроилась?
– Я бы не сказал, – ответил Никитский, помявшись. – Ей было неловко, вот и все. Засиделись допоздна. Потом мы с Леной подвезли ее домой на такси.
– Городецкая пошла домой одна?
– Я понимаю, к чему вы клоните. Не одна. Я ее проводил. А что, я должен был отпустить девушку одну, в такую темень? Вы бы как поступили?
– Наверное, тоже проводил бы, – кивнул Артем. – Вы довели Аврору до квартиры?
– Не совсем. В подъезде не было света… а ей надо было подниматься на третий этаж. Мы пошли в темноте наверх. Глаза немного привыкли, и Аврора сказала, что дальше пойдет одна.
– Ваша жена ждала в такси?
– Да.
– Вы были не против заняться сексом с Авророй?
– Я не насильник. Раз девушка сказала, что пойдет дальше одна, я ни на чем не настаивал. Попрощался и ушел.
– Вы ничего подозрительного не заметили?
– Ничего… – Никитский наморщил лоб, вспоминая. – Я спускался вниз по лестнице, и… кажется, она пыталась попасть ключом в замочную скважину… Какой-то шум был. Может, она сумочку уронила в темноте или оступилась. Точно не скажу. У меня мелькнула мысль подняться и помочь ей. Но… я передумал.
– Почему?
– Не хотел показаться навязчивым.
– Это все?
– Все. Я спустился вниз, сел в машину, и мы поехали домой.
– А дома?
– Легли спать…
Глава 12
– Красивая вещица!
Анна Наумовна рассматривала шкатулку, подаренную Юрием. Ей редко нравились подарки, полученные от мужчин. Виталий Андреевич Князев, с которым она встречалась уже несколько лет, никогда не умел
