? Ты…

? Она мертва. Людмилочка, ты можешь себе это представить? Она мертва.

Краска стремительно отхлынула от Людмилочкиных щек; она поднесла руку ко рту, потом неуверенно улыбнулась.

– Ты шутишь! Ты меня разыгрываешь?

Тина молчала. Она подошла к самовару и наполнила две чашки кипятком, положила в каждую по пакетику чая и снова села.

– Пусть заварится как следует.

? Ты что, можешь вот так спокойно пить чай?

? А что делать? Я эту новость узнала еще вчера днем. Пришлось и пить, и есть, и спать. Жить, одним словом. А ты предлагаешь что-то другое?

? Подожди, подожди… – Людмилочка что-то напряженно обдумывала. – Откуда ты знаешь? Кто тебе сказал?

? Никто. Я сама видела. – Она тяжело вздохнула.

Неожиданно резко раздался стук в дверь, а затем и сама дверь распахнулась. Людмилочка подпрыгнула от испуга. В проеме показалось улыбающееся лицо Влада.

– Привет, девочки! Чаек попиваем в рабочее время? А кто клиентов обслуживать будет?

? У нас перерыв. – Людмилочка сердито посмотрела на непрошеного посетителя. – Там девочка на абонементе, попросите ее, она все сделает. Ну что за люди, чаю попить не дадут! Сами, небось, когда работаете, двадцать раз не перекуры бегаете.

Тине стало смешно. Она вспомнила, что Владу велено не спускать с нее глаз, и решила облегчить ему задачу.

– Присоединяйтесь к нам. Я сейчас налью еще одну чашку.

Ей с трудом удалось не расхохотаться, видя с каким недоумением Людмилочка переводит взгляд то на нее, то на симпатичного парня, непринужденно расположившегося на кожаном диване.

? С удовольствием. – Он взял из рук Тины чашку и невозмутимо принялся пить. – Я очень давно не был в библиотеке. Как-то не приходилось. Неподходящие обстоятельства, знаете. А тут время свободное – дай, думаю, схожу, про Муму дочитаю.

? Про Муму? – Людмилочка бросила на Тину такой отчаянный взгляд, что та едва не подавилась чаем.

? Ну, да. Я вообще русских классиков предпочитаю. А вы как считаете?

? А… классики, это… хорошо.

? Да, очень успокаивает. Мы с другом вчера в ресторан собирались, а он брюки порвал, дорогие очень. Расстроился ужасно. Так я ему посоветовал вместо водки Салтыкова-Щедрина почитать. Он сначала на меня набросился, драться хотел. А потом ничего, успокоился.

Валерианки мы не держим, так что делать нечего, пришлось ему следовать совету умного человека. Пару страниц одолел, я слышу, храп раздается – это он, – уснул, бедолага. Так что рекомендую.

? А в какой ресторан вы собирались? – Людмилочка спросила это таким тоном, что Влад посмотрел на нее очень внимательно, даже про чай забыл.

Какие у нее грустные-грустные глаза, наверное, ее уже тысячу лет никто никуда не приглашал. Он часто вспоминал потом, как неожиданно вырвались слова, которые он не собирался произносить.

? Вы бы не составили мне компанию? Приятель мой теперь без брюк, так что идти мне не с кем. Заодно и про литературу бы поговорили. Сегодня я занят, а завтра… Вы позволите, я вам позвоню вечером на работу? В семь будет нормально?

Людмилочка так растерялась, что не сразу ответила. Она никак не могла поверить, что этот хорошо одетый, приличный парень приглашает в ресторан ее, – распустеху, вечно уставшую, немодную, без прически, да и возраст… Старше она его или нет? Какая разница?

Наконец, она решилась.

– А вы не боитесь, что я соглашусь?

У Влада сжалось сердце от того, как она это спросила. Он встал, поставил на стол чашку и очень серьезно сказал, что будет счастлив, если она сочтет его достойным сопровождающим.

? Пойдемте в зал, – предложила Тина. – Лена, наверное, сердится. Да и молодому человеку пора приобщиться к сокровищнице человеческой мысли.

? Она обо всем говорит с иронией. Такой характер. – Людмилочка встала, и Тина с Владом пошли за ней.

По дороге они познакомились, и весело болтали. Страшная новость, казалось, ушла в тень, уступив, как водится, место жизни, ее непредсказуемым поворотам.

В зале, несмотря на будний день, прибавилось посетителей. Тина начала их обслуживать, а Людмилочка выписала Владу читательский билет.

? Каким временем вы располагаете? – поинтересовалась она у молодого человека.

Влад внимательно рассматривал людей, расположившихся за столами и стоящими у стеллажей со спецлитературой. Около Тины осталось пару бабулек, которые ему не показались подозрительными. Все это он проделал со скучающим видом, как бы раздумывая, сколько драгоценных часов он может уделить чтению.