– Касательно Матвеева меня интересуют две вещи: кто и почему его убил и где его так называемые дневники или записки?

Ева вздрогнула. Ее тоже интересовало именно это. У них с незнакомцем одна цель! Кроме планов мести, у нее появилось желание заполучить дневники Дениса, о которых он неоднократно говорил. Это будет ее «жгучей тайной», ее напоминанием об их любви… Денис говорил, что дневники – это поэзия его души, это… Что будет, если чужие равнодушные глаза прочитают строки об их с Денисом отношениях, о том сокровенном, глубоко интимном, которого никто не должен знать, кроме нее? Еве казалось, что это все равно, как если бы кто-то разорвал ей грудь и вынул оттуда сердце, чтобы рассматривать его и судить о его порывах, которым только один бог судья, да и то… Она в ответе за их общую тайну, потому что Дениса уже нет…

Глаза Евы наполнились слезами. Она отвернулась. Славка деликатно помалкивал, понимая ее чувства.

– Что вы делали вчера на заброшенной даче? – спросил он, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей.

– Я хотела… посмотреть… Не знаю! Поймите меня, Всеслав…

– Можно просто Слава.

– Хорошо, – кивнула Ева. – Я тоже хочу знать, кто убил Дениса… Аркадьевича. Мы были близко знакомы. И еще… у него действительно были дневники. Я не знаю, где он их прятал. Но делал это он очень тщательно. Знаете, как он говорил про них?

– Как?

– Это «Кощеева смерть»! Странно, да?

– Действительно, странно. Как вы думаете, нашли их или нет?

– Мне кажется, нет! – ответила Ева, немного подумав. – Чтобы их искать, надо было знать о них. Вряд ли Денис… Аркадьевич говорил кому попало о своих привычках, тем более о ведении дневника. Сейчас это совершенно не принято! Люди не понимают таких вещей!

– А я располагаю другой информацией, – возразил Смирнов. – Матвеев не делал особой тайны из своих «записок». Вот только где он их хранил, никому не известно.

Теперь настала очередь Евы удивляться.

– Вот как?

– Именно! О дневниках знали не только вы, и не только вас они интересуют. А что он там писал, кстати?

Ева пожала плечами. Она действительно не знала и могла только догадываться.

– Наверное, что-то личное…

– Вы уверены?

– Как я могу быть уверена? – возмутилась Ева. То, что о дневниках Дениса знали многие, неприятно поразило ее. – Разве можно быть в чем-то уверенной? Все вокруг так неустойчиво… С некоторых пор жизнь напоминает мне зыбучие пески… – Она поежилась. – Один неверный шаг, и вас засосет.

– Так вы не знаете, где дневники?

– Господи, конечно же, не знаю! Понятия не имею! Если бы я знала…

– То что?

– Они бы давно были у меня! – вырвалось у Евы. – Помогите мне их найти, Всеслав…

– Слава.

– Да, Слава… Пообещайте мне одну вещь.

– Охотно, если вы мне скажете, что я должен сделать.

– После того, как вы, я, или… мы найдем записки Дениса… обещайте, что вы… что я смогу их прочитать… и потом они будут уничтожены.

Ева смотрела на Славку такими огромными, горящими, умоляющими и полными слез глазами, что он ответил раньше, чем подумал. В конце концов, это не слишком расходится с тем заданием, которое он получил от Громова.

– Разумеется, Ева, я вам это обещаю, если… вы будете искренни со мной, насколько это возможно. И если вы мне, в свою очередь, поможете.

– Да, да… конечно… Вы спрашивайте. Я же не знаю, что вас интересует.

Смирнов ехал к центру города. Хорошо, что Москва большая, есть где покататься, пока они все обсудят!

– Вы знаете, какое отношение к смерти Матвеева имеет ваш муж?

– Нет, – ответила Ева. – Они были знакомы. Может быть, это связано с работой Олега.

– Он работал на…

– Нет-нет, что вы! Как вы могли подумать? Мы просто были соседями по даче.

Тут Еве пришло в голову, что соседями они как раз не были, потому что дом Дениса располагался на другом конце улицы. И что с Денисом ее познакомил Олег. Она задумалась.

– Просто соседи?

– Мне всегда казалось, что да… но теперь я уже сомневаюсь. Олег однажды пригласил меня в гости к Денису Аркадьевичу. Там мы и познакомились. Обычное дачное времяпрепровождение: карты, вино, шашлыки на открытом воздухе…

– Ясно. Ничего странного?

– Да нет… – Ева покачала головой. – Правда, нет. Во всяком случае, я не заметила.

– Вы знаете, кто обнаружил труп Матвеева?

Ева кивнула, скривившись от внутренней боли, прижала руку к сердцу.

– Соломирская, журналистка… Это правда, что Денис… он был уже давно мертв, когда…

– Да. Его убили между двумя и четырьмя часами пополудни, – ответил Смирнов. – А Соломирская приехала вечером, брать у него интервью. Таксист подтвердил ее показания. Он ждал, пока она выйдет, чтобы ехать обратно в Москву. Она только зашла – и тут же выбежала на улицу с криками. Сами понимаете, зрелище не из приятных…

С этим Ева не могла не согласиться.

– Я встречалась с Аглаей Петровной вчера в кафе. Мы поговорили…

– Вы знакомы? – удивился сыщик. В этом деле все, в конце концов, оказывалось взаимосвязанным: эти знали тех, те знали этих, а Матвеев, похоже, знал все обо всех, как огромный ядовитый паук, повсюду раскинувший свою липкую паутину.

«Почему он вызывает у меня такую неприязнь, этот Денис Аркадьевич? – подумал Смирнов. – Неужели я ревную его к едва знакомой мне женщине, Еве, подозревая, что у них была связь? Но, ради бога, с какой стати? Что мне до нее и ее мужа? Она к тому же еще и замужем?! Такой клубок запросто не размотаешь!»

Сыщик обеспокоенно посмотрел на Еву. Неужели она вызывает у него не чисто оперативный интерес? Ее пшеничные волосы выбились из прически, щеки раскраснелись… она, кажется, что-то говорит.

– Вы меня не слушаете?

– Простите… задумался.

– О чем это, позвольте спросить?

– О вас… – сам того не ожидая, ответил Славка чистую правду.

Ева улыбнулась. Ей все больше начинал нравиться новый знакомый. Она присмотрелась к нему повнимательнее и нашла, что он весьма хорош собой.

– Да? А мое знакомство с Аглаей Петровной вас больше не волнует?

– Извините, – Смирнов почувствовал неловкость. – Конечно… я слушаю. Откуда вы знаете Соломирскую, если не секрет? Читаете ее рубрику?

– Иногда я просматриваю журналы, но лично с Аглаей Петровной мы познакомились только теперь, когда… В общем, я захотела с ней встретиться! Не знаю, зачем… Я часто руководствуюсь не логикой, а чувствами. А вы?

– Наверное, со мной это тоже бывает, – усмехнулся Смирнов. – И что же? Милейшая Аглая согласилась побеседовать?

– Да. Правда, ничего особенно интересного она мне не сообщила, кроме одной детали. Когда она вошла в дом и увидела там… ну, вы понимаете… она очень испугалась. И только во время нашего разговора