– Надежнее будет, – прошептал он.

Пора было одеваться, идти в магазин за водкой и хлебом. И вдруг в прихожей раздался подозрительный звук, словно кто-то осторожно, крадучись, открывает входную дверь.

– Ищите женщину! – засмеялась Ева. – В нашем случае это знаменитое выражение приобретает несколько иной смысл. Если женщина исчезла, за этим кроется сложная и запутанная история. Далеко не всем по зубам докопаться до истины.

– Надеюсь исключительно на подаренный тобой талисман, – пошутил Смирнов, прикасаясь к кулону из ляпис-лазури с выбитым на нем египетским иероглифом «ИСТИНА».

Он не расставался с этим украшением на золотой цепочке, пряча его от посторонних глаз под рубашкой.

– Стой! – воскликнула Ева. – Погоди-ка...

Она вскочила из-за стола, за которым они завтракали, и подошла к окну, уставившись на падающий снег.

– Что случилось?

– Не отвлекай меня... ты сейчас сказал важную вещь, я чувствую, но... не могу сосредоточиться.

– Ладно!

Он не стал мешать Еве думать, набрал в тарелку вторую порцию нежнейшего омлета с грибами и паприкой и принялся уплетать за обе щеки.

Всеслав и Ева прекрасно дополняли друг друга: он олицетворял логическую и оперативную сторону сыска, она же – интуитивную, духовную. Благодаря Еве господин Смирнов понял одно: имея дело с человеком, нельзя игнорировать его душевные порывы, его внутренний мир, в котором зарождается и зреет все, что потом появляется на подмостках жизни, – и творчество, и любовь, и... преступления. Увы, увы! В сущности, способность проникать в «потемки» чужой души сделала бы работу сыщика быстрой и легкой.

– Какая идея пришла в твою очаровательную головку, дорогая? – спросил он, покончив с омлетом.

Ева со вздохом вернулась к столу, села. Аппетит у нее пропал.

– Следует обращать особое внимание на самую первую мысль! – с нажимом произнесла она. – Что ты сказал после моей фразы о «сложной и запутанной истории»?

Сыщик пожал плечами.

– Ничего.

– А вот и нет! – Ева многозначительно подняла вверх указательный палец. – Ты упомянул Древний Египет!

– Разве? По-моему, я просто намекнул на талисман...

– Не спорь! – сердито перебила она. – На кулоне есть иероглиф, который в Древнем Египте обозначал истину. Значит...

Ева не смогла закончить мысль.

– Что?

– Пока не знаю. Но Египет всплыл неспроста.

– Конечно, – Смирнов спрятал улыбку. – Он будет всплывать каждый день, потому что я не снимаю цепочку, на которой висит камешек с иероглифом! И ты можешь созерцать его даже ночью, во время любовных ласк.

– Напрасно иронизируешь, – надулась Ева.

– «Молох» не имеет отношения к Египту, – заметил сыщик. – Ведь так? Это ненасытное финикийское божество, связанное с природой и солнцем, постоянно алчущее жертв! А финикийцы, как гласит история, жили на восточном побережье Средиземного моря. Правильно?

Она раздраженно кивнула.

– Видишь, какой я умный?

Ей стоило больших трудов приучить Смирнова пользоваться словарями и энциклопедиями, но наука пошла ему впрок.

– Ты уже ходил туда... в тот ужасный клуб? – спросила Ева.

– Нет, и не пойду! Никто мне там ничего не скажет. По-твоему, они признаются, что по их вине пропала какая-то женщина? Да и где доказательства? К ним приходят десятки людей, ради любопытства, потом уходят, и все в порядке.

– А проклятие?

– Не более чем устрашающий ритуал, я уверен. Таких заведений в городе полно – экзотика с приправой черной магии нынче приносит невиданные дивиденды! Должны же члены общества «Молох» напустить страху на людей, жаждущих острых ощущений? Это коммерция, дорогая Ева. Спрос порождает предложение.

– Не боятся же люди таким образом деньги зарабатывать?! – возмутилась она.

– Они хоть не берутся снимать порчу и не обещают излечение от всех болезней. А деньги посетители платят добровольно, за вход. Хочешь, раскошеливайся, не хочешь – иди себе восвояси. По крайней мере это не грабеж и даже не лохотрон. Тебе предоставляют свободу выбора.