коридора.

Тут же как из-под земли выросли четыре огромных аиста в белых халатах и с мускулистыми крыльями. Они попытались схватить Хэшана под руки, но парень стал отчаянно отбиваться — в ход пошли кулаки. Белый пух и перья так и замелькали в воздухе. Халаты санитаров были изорваны, те же в ответ клевали Хэшана куда попало. Юноша завопил от боли. Шум драки разносился по всему коридору. Больные (из тех, конечно, кто не был привязан к железной кровати) высыпали в коридор. О, что это было за сборище совершенно невероятных существ. Настоящая коллекция нелепостей и несуразностей! Карлики с неправдоподобно огромными головами, в глазах которых не читалось ни единой мысли, совы, медведи, козы, лошади, барашки, почти все с различными мутациями во внешнем облике. Две коровы без рогов в костюмах императорских танцовщиц. Животные-оборотни, демоны и черти. Похоже, в больнице не выдавали казённых пижам, и все пациенты одевались кто во что горазд. Так вот теперь весь этот пёстрый сброд радостно наблюдал за схваткой.

— Дай ему в клюв!

— Попробуй подставить ножку!

— Выдерни им все перья!

— Сверни шею!

— Пинай под хвост!

Советы болельщиков-психов были вполне логичны. Если бы Хэшан успевал ещё и думать по ходу драки, он бы очень удивился этому. Как и тому, что совсем не вспомнил про меч, а зря — какое-никакое, но оружие… Наконец аисты, побитые и помятые, скрутили бедного парня, надели на него смирительную рубашку, немного добавили в своё удовольствие и потащили в палату.

А главврач, которым оказался тот первый аист, удовлетворённо похлопал крыльями и, покрикивая на пациентов: «В чём дело? У всех тихий час. Все по палатам», — пошёл по коридору.

Больные нехотя расходились по своим комнатам. Они были очень довольны, что сегодня у них получилось хоть какое-то развлечение.

Бесчувственного Хэшана аисты-санитары волоком затащили в какую-то палату и, привязав к железной кроватной сетке, удовлетворённо крякнули и пошли вон.

— Из-за этого буйного у нас сегодня обед на пятнадцать минут позже. Безобразие! — возмущённо произнёс выходивший последним санитар. Когда дверь за ним захлопнулась, прошло ещё минут десять, и Хэшан очнулся. Он приподнялся на кровати и оглядел комнату. Вдоль стен справа и слева от двери в два ряда стояли кровати. Из-под одеял высовывались морды наподобие тех, что наблюдали за потасовкой в коридоре. Все больные были привязаны к своим кроватям и мирно спали, кроме одного: это был наш знакомый филин, который сидел на койке, даже не повернув головы в сторону Хэшана, и занимался тем, что обтачивал пилочкой когти на лапах. Наш парень смерил птицу взглядом и обернулся к соседу справа.

— Ты погляди, что за уроды-санитары тут работают, — сказал он.

Соседом оказался не кто иной, как Мышкодав, спокойно дрыхнувший, и, похоже, уже давно. Хэшан был счастлив увидеть друга. Хорошо хоть тот теперь поблизости и в поле зрения.

— Эй, приятель, просыпайся! — крикнул он, как можно дальше свесившись со своей постели в сторону товарища. — Я тебе говорю, рыжий чёрт, хватит дрыхнуть! Выкручиваться надо поскорей и тягать отсюда.

«Эх, жалко, Жобера тут нет», — подумал он.

— Молодой человек, вечно вы шумите, — проворчал филин, — тут вам не улица.

— А что тогда тут? — Убедившись, что будить Мышкодава дело бессмысленное, Хэшан обратил внимание на филина. А вдруг бред, что сейчас польётся из уст птицы, поможет хоть немного скоротать время и отвлечься от невесёлых мыслей? — Что? Царская опочивальня? Или конюшня? Ну, говори, говори, я слушаю.

— Фу как невежливо, — поморщился филин, обтачивая когти на правой лапе, с левой он закончил минуту назад. — Здесь, знаете ли, юноша, не царская опочивальня и даже не конюшня. Здесь самая настоящая психушка.

Он полюбовался на доделанный педикюр, задрав лапы повыше, и наконец повернул к юноше осмысленные жёлтые глаза.

Хэшан обомлел:

— Ну ты даешь, филин… Недавно ведь скроил такую возмущённую физиономию, когда я только упомянул о том, что это здание — психлечебница. Раз ты знал, что это за место, что ж ты из себя наивного птенчика строил? Зачем было врать, я не пойму, что это твой дворец? И не один раз.

Филин глубоко вздохнул, огляделся и, подковыляв к Хэшану, сделал страшные глаза и шёпотом произнёс:

— Для конспирации, молодой человек, для чего же ещё? Здесь ведь кругом шпионы, куда ни глянь.

«Да, ярко выраженная мания преследования», — решил Хэшан. Как ни странно, его всё это начинало развлекать. Он улёгся поудобней, положил руки под голову и ушёл в свои мысли. Ситуация сама по себе была презабавная. Отправиться в путешествие за Персиком Бессмертия, встретиться с феями, убегать от ведьмы да в придачу попасть в психушку. Нужно было поскорей выбираться отсюда.

— Тут, конечно, хорошо, чистота стерильная. Еда трёхразовая наверняка. Мягкая постелька. Но придётся покинуть этот рай на земле. Мы не на курорт прохлаждаться отправились, а в деловую поездку, — так размышлял вслух наш путешественник. — Окружение к тому же, — он покосился на филина, — хоть и развлекает поначалу, но потом, я думаю, мы тоже рехнёмся. Кстати, а почему ты не в смирнике? Ну, не в этой стильной холщовой рубашонке с длиннющими рукавами, как все тут? — обратился он к уже сидевшему на его кровати филину.

Тот равнодушно пожал узенькими плечиками:

— Я из другой палаты. И вообще, у меня тут особые права. Хожу где хочу, лекарствами меня не пичкают. Как говорится, живи и радуйся. Но всё равно, не очень-то тут весело, и жезл опять-таки украли, — безрадостно смахнул филин непрошеную слезинку.

Хэшан поневоле посочувствовал бедняге:

— Да, птица, вижу, твоя жизнь не сахар, — и хотел ободряюще похлопать филина по спине, но, вспомнив, что руки связаны, только вздохнул.

Расчувствовавшаяся птица решила ему помочь:

— Давай уж я тебя развяжу. Мне не жалко. Будем вместе разгуливать по палатам. Знаешь, сколько интересного тут можно наслушаться. Всё же как-то помогает убить время. — Говоря всё это, филин терпеливо распутывал узлы верёвок, привязывающих Хэшана к кровати. Не верящий своему счастью юноша, после того как у него освободились руки, уселся на кровати и стал освобождать от верёвок ноги. Полностью выбравшись из пут, он благодарно пожал филину крыло и начал распутывать Мышкодава. Когда дело было закончено, он схватил друга за грудки и принялся трясти, как грушу.

— Вставай, приятель, — настойчиво повторял он. — Ты его и развяжи, и разбуди, может, мне тебя ещё на себе понести? Ну уж нет. Не больно-то приятная перспектива. С какой фени? А времени нет, надо самому скорее делать ноги, а о тебе санитары и так позаботятся. Во всяком случае, голодная смерть здесь никому не грозит…

— Что вы знаете о голоде, молодой человек, чтобы вот так рассуждать? — с тоскливым пафосом начал филин, гордо подняв подбородок, которого у него не было. — Кто знает о голоде больше, чем находящиеся в этой больнице? — Он взмахнул правым крылом, указывая на дрыхнувших клиентов.

— Что, правда тут со жрачкой так плохо дела обстоят? — раздался сонный голос Мышкодава.

— Намного хуже, юноша, намного хуже, чем вы только можете себе представить, — покачал головой филин.

— Ты посмотри, очухался, — хлопнул себя по коленкам Хэшан.

Мышкодав поднимался с постели. Он встал на пол, потянулся и виновато сказал:

— Да хотел отдохнуть как следует перед тем, как снова в путь трогаться. Где ещё, думаю, нам постельку чистую предложат?

— Ладно тут рассусоливать, бежать надо быстрей. Кстати, не подскажешь, приятель, где тут у вас