Та оторопело отступила в сторону, пропустив обоих в комнату. Теперь Хэшан стоял и слушал, как Ци Хуан рассказывает жене историю о Громовике, убеждая её по ходу, что это не очередная лапша ей на уши, а реальная угроза. От нечего делать Хэшан стал осматривать комнату и, бросив взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж, так и застыл на месте. Там стояла девица весьма оригинальной внешности и с любопытством смотрела на нашего героя. Тот тоже не мог отвести от неё глаз, но только потому, что доселе ему никогда не приходилось лицезреть ничего подобного. Девица была здоровая, ноги как брёвна, плечи с сажень, талии нет вообще. Одета в такую оригинальную одежду, что любая мартышка обзавидуется. Цветастое платье из грубого полотна моды пятидесятилетней давности, мужские штаны из-под низу и тяжёлые башмаки. Поверх платья — короткая юбка и даосский халат, незастёгнутый. И всё это таких буйных расцветок, так откровенно не сочетающихся друг с другом, что глаза резало. Но лицо девушки перекрывало всё остальное. Лошадиные зубы вылезали вперёд в радостной улыбке, а глаза, которые явно когда-то принадлежали лягушке, выкатывались из орбит — видимо, от любопытства. Вдобавок ко всему её лицо было такой ровной красноты, что у Хэшана возникло сильное подозрение, что она специально натирается кирпичом. Но потом оказалось, что она и бледнеть умеет, но тоже до предела, до зеленоватого оттенка. Разумной середины она не знала.
— Здравствуй, — промямлил Хэшан.
— Здравствуй и тебе, — немного смущённо улыбнулась дева и, подковыляв к нему (походка у неё тоже была оригинальная), спросила: — Слушай, а что это здесь происходит?
При этом она подошла к нему вплотную, дыша в лицо луковым перегаром, причём такой концентрации, что Хэшан чуть не задохнулся. Но он был воспитанный малый, поэтому постеснялся показывать вид, что ему неприятна её близость, только отвернул лицо в сторону и вежливо ответил:
— Да это отец ваш попал в передрягу и попросил меня помочь.
— О… — Девица обдумывала его слова и наконец, когда, видимо, осмысление завершилось, медленно произнесла: — А-а, вот оно что.
Хэшан стоял как ломом оглушённый. Эта девушка была просто воплощением несуразности. Из транса его вывел стук в дверь. К тому времени жена уже немного начала верить мужу, без перерыва убеждавшему её, что сегодня они с дочкой могут запросто потерять своего единственного кормильца.
Все резко обернулись в сторону двери. У всех на лицах были написаны ужас и растерянность. Ну, не считая юной девы, которая, даже не обратив внимания на стук, самозабвенно ковыряла в носу, время от времени извлекая и с интересом рассматривая результаты раскопок.
— Эй, есть кто дома? — загремело снаружи.
Ци Хуан стал делать отчаянные знаки Хэшану. Парень, почувствовав дрожь в коленках, взял меч и пошёл открывать. Да-а, существо выглядело точно так, как описывал его Ци Хуан. Только вот ещё глаза, огромные и круглые, светились жёлтым огнём. И стоял Громовик в своей любимой позе, развязно опершись о косяк и согнув одну лапу.
— Здорово, браток, а где хозяин? — осведомилось существо с клювом и зыркнуло своим птичьим взглядом.
— Да приболел. Я за него, — робея, вякнул Хэшан, пряча меч за спину. Он не ожидал, что Громовик будет такой здоровый.
— А ты что, лис? — удивился Громовик. — Нет, похоже, ты человек. А случайно, это не ты читал заклинание, приказывающее мне убить десять лисов на выбор?
— Я самый, — не растерялся Хэшан.
— А чё ты тогда тут делаешь? — удивился Громовик.
— Да решил сам с ними разобраться. Хожу теперь по лисьим домам. Вот и меч с собой ношу. Уже шестерых порешил. И это за два дня. На тебя-то надежды нет. Возишься, как таракан. Давно бы уже мог выполнить заказ.
— Э-э, да, понимаешь, работы завались, — виновато произнёс Громовик. — По пять заказов в день выполняю, бесов всяких изгоняю, духов. С такой загруженностью я уж отложил денька на два твоё дело.
— А, брось, какие проблемы? Мне даже понравилось самому работать. Считай, что я тебя освободил от своего поручения. Ты свободен, братишка.
— Да? Вот здорово! Спасибо тебе, друг, хоть немного разгрузил, — ухмыльнулся Громобой, но не уходил, а всё пытался в дверь заглянуть.
Хэшан заволновался. «Слишком уж всё легко выходит. Ну что же он не сваливает?»
— Э-э, я же отпустил тебя, дружище. Можешь отправляться…
Но Громовик помялся немного и говорит:
— Да я бы свалил, но в этом доме девица одна живёт… — Он замолчал, смущённо опустив голову и переступая с ноги на ногу.
— И… — в нетерпении произнёс Хэшан.
— Больно она мне приглянулась. Хочу я на ней жениться, даже говорил с её отцом на эту тему.
— И что? — с любопытством произнёс Хэшан.
— Да ничего, тот взял с меня выкуп за неё и говорит, придёшь завтра.
— Ничего не понял, — оторопел Хэшан, — ты что, не собирался его убивать?
— Да нет, Яньло меня упаси! — округлил глаза Громовик. — Как бы я посмел посягнуть на жизнь тестя. Но я чую, так легко он не отдаст мне дочь, ведь она редкая красавица. Но я всё равно не сдамся.
Хэшан подумал и говорит:
— А девушка как, согласна?
— Ну да вроде. Я и сам толком понять не могу, как она ко мне относится. Непонятная она какая-то, загадочная. Этим меня за душу и взяла. Хотя и фигурка у ней ни-че-го… Заметил, поди. — Он подтолкнул локтем задумавшегося парня, чуть не сломав ему рёбра.
— Да уж, заметил, — ответил Хэшан, потирая ушибленный бок.
— Ну вот, это даже хорошо, что ты освободил меня от обязательств. Теперь, после того как мы с ней поженимся, лисы для меня станут как братья. Я уже ни одного лиса не трону.
— Понятно, — проговорил Хэшан, думая: «Вот хитрец этот Ци Хуан! И деньги за дочку зажилил, и меня хотел использовать, чтобы от зятя избавиться».
— Ты точно лис не тронешь, если женишься на этой девушке? Кстати, как её зовут?
— Цзао, правда, красивое имя? — умилённо проговорил Громовик. — А лис, клянусь мамой, больше трогать не буду!
— Тогда я тебе помогу. Пойду с её отцом побеседую на ваш с Цзао счёт, ибо, по словам Конфуция, «Помогающий влюблённым, увеличивает население Китая»! А ты приходи через полчаса. Посмотрим, что получится.
Хэшан дверь закрыл, зашёл в комнату, а там вся семейка сидит, чай попивает.
— А, Хэшан, мы уж тебя заждались. Даже проголодались, — говорит Ци Хуан, силой усаживая его за стол. — Ну как? Тебе удалось от него избавиться? Неужели убил?
— Да нет, за что? Это тебя следовало проучить как следует за враньё, ты ведь жизнь мою поставил на кон. А я поддался твоим лисьим выдумкам!
— А, так ты уже всё знаешь? — спокойно отреагировал Ци Хуан. — Ну так я тебе скажу — моя дочка просто золотце (дочка хрюкнула в знак своего полного согласия). Отдавать её этому людоеду? Да никогда в жизни! Вот я и обхитрил и лис, и тебя.
— Но ведь ты правду сказал насчёт десяти обречённых лис?
— Да, это зятёк мой разлюбезный проболтался. Да мне-то что? Нас он не тронет.
— Теперь тронет. Я только за дверь, а он меня как схватит, стал пытать и выведал всю правду. Ну, насчёт того, что ты меня послал его убить.
— Что?! — округлил глаза Ци Хуан, выронив из рук печеньку, которую собирался отправить в рот. Но потом, смерив Хэшана взглядом, усмехнулся: — А почему тогда у тебя на теле не видно следов побоев?
— По кочану, — не растерялся Хэшан. — Тебя бы так пытали, как меня сейчас. Этот пройдоха откуда- то узнал, что я терпеть не могу, когда меня хватают за мизинец. Смерти подобно. Адская мука. Мизинец — это моё самое уязвимое место. Многие мои враги использовали эту мою слабость. Сколько военных секретов я выдал! Не перечесть! А однажды я даже бабушку родную продал, и всё это из-за мизинца.
