позволить задавать прямые вопросы и выражать свое отношение. Естественно, в определенных рамках.
— Быстро не получается, — вздохнул «Штази». — Ни Милошевич, ни американцы не настроены уступать. Юги довольно успешно разбираются с сепаратистами, западники считают, что их бомбежки тоже достаточно удачны. В общем — все остаются при своих.
— А потери?
— Кто о них сейчас думает! Милошевич держится за власть, Клинтон гасит скандал с Моникой, Олбрайт усиливает позиции в Конгрессе, республиканцы делают свой гешефт. Все при деле.
— Про Мадленку новость слышал?
— Смотря какую.
— Наши из СВР случайно засветили ее контакт с Моссадом.
— Пока нет, — Секретарь Совбеза заинтересованно наклонился поближе к собеседнику.
— Машиной сбили, — генерал закурил вторую сигарету. — Цирк! Короче, вели израильтянина по своим каким-то делам. Тот покружил по Вашингтону, попроверялся и взял «посылку» от курьера. Влетел в какой-то кабачок, наши стали парковаться неподалеку, и тут этот чудик выскочил из задней двери здания — и прям им под колеса! Представляешь? Стукнули не сильно, но чувствительно. Пархатый сознание потерял, и наши, не будь дураками, обшмонали. Взяли «посылку», один отправился в посольство, второй остался разбираться с полицией… Там ситуация ясная, израильтянин сам виноват, вылетел вне зоны перехода и прочее. Полиция нашего водилу через полчаса отпустила. Тем более — он аккредитованный дипломат. Ну, пленочку в посольстве проявили. А там — изложение конфиденциальной беседы с Президентом США, как раз по сирийской проблеме. И соответствующие рекомендации Натаньяху и компании.
— Милая «случайность», — саркастически выдал подполковник.
— В том-то и дело, что это правда. Никто израильтянина не подставлял и под колеса нашим не запихивал. Сам прыгнул… Видимо, шуганулся чего-то в кабачке и решил уйти огородами.
«Штази» улыбнулся. Подобные только что услышанному совпадения действительно случались в жизни разведсообщества сплошь и рядом. Порой суперподготовленная операция срывалась благодаря идиотской мелочи, которую не мог предсказать никакой аналитик. Агенты подворачивали ноги, встречали знакомых по школе или институту, получали нож в брюхо от шайки подвыпивших хулиганов, оказывались в самом центре перестрелки между бандами подростков, задерживались в ходе полицейской облавы из-за сходства с педофилом-маньяком. Всего и не перечесть.
Один капитан КГБ провалил операцию только потому, что в районе встречи именно в тот день действовала группа аферистов, для каких-то своих нужд заменившая названия улиц на указателях. Видимо, для продажи одного дома под видом другого. В результате несчастный связной полчаса кружил вокруг трех кварталов, безуспешно пытаясь найти соответствие между дорожной картой и суровой правдой жизни. На встречу он опоздал, и разозленный резидент накатал трехстраничный рапорт в центр, в котором требовал отстранить от работы олигофрена, который не способен даже сориентироваться в малознакомом городе. К счастью для капитана, к вопросу подошли непредвзято и разобрались в случившемся без оргвыводов. Но от оперативной работы на всякий случай отстранили. Во избежание насмешек коллег. Капитан немного попереживал, но зато впоследствии сделал блестящую карьеру в отделе планирования и стал прямым начальником своего бывшего резидента. К чести капитана, он не начал мстить и подчиненного не подсиживал, так что тот благополучно дослужился до пенсии.
— Ты Рыбаковского помнишь? — неожиданно спросил генерал.
— Депутата от Питера? — уточнил секретарь Совбеза.
— Его, родимого…
— Конечно. Не только помню, но и неплохо знаю. Он в бытность Стульчака мэром почти каждый день в Мариинский заглядывал.
— А про его роль в контрабанде «агранов»[12] хорватской сборки слышал? — Контрразведчик выложил серьезный козырь.
— В Чечню.
— Крайне интересно, — глаза Секретаря Совбеза недобро блеснули.
— Тогда слушай… — генерал отодвинул пепельницу и положил кулаки на стол: — В некотором царстве, в некотором государстве жил был гражданин Фишман…
В два пополудни на дороге появилось облачко пыли.
«Едуть!» — Владислав быстро оглядел все вокруг себя — не выдает ли его какая нибудь мелочь — и присел на одно колено возле подоконника. Окно он прикрыл, оставив для наблюдения узенькую щель.
Во двор не спеша въехали два «мерседеса» «S класса», один — черный, другой — цвета мокрого асфальта. За ними вкатились открытый грязно-голубой внедорожник и пикап с торчащим из кузова крупнокалиберным пулеметом на турели.
«Насчет трех-четырех дружбанов — это я погорячился, — Рокотов сдвинулся вбок от окна. — Их тут по меньшей мере десяток. Еще в „мерсах“ люди… Во попал!'
Автомобили выстроились в ряд возле изгороди.
Синхронно распахнулись дверцы седанов, и на свет Божий появились четверо «основных», как их тут же окрестил Влад. Двое западных европейцев, двое албанцев.
Принадлежность албанцев к определенному виду бизнеса была видна невооруженным взглядом — светлые пиджаки, яркие рубахи, цветастые шейные платки, золото на пальцах и запястьях, темные очки в изящных витых оправах, дорогие ботинки из тонкой светло-коричневой кожи. Наркоторговцы, причем не из последних, судя по лоснящимся самодовольным лицам.
Западные европейцы были иными.
