Подписание акта состоялось в 22 часа 43 минуты по среднеевропейскому времени (в 0.43 по московскому времени). Он вступал в силу в 23.01 по среднеевропейскому времени, как и было договорено в Реймсе, и сразу после подписания капитуляции в Реймсе германское командование стало рассылать в войска соответствующие директивы. Реймсская капитуляция была ничуть не менее реальной и всеобщей, чем капитуляция в Карлсхорсте.

В Западной Европе, США и большинстве стран Антигитлеровской коалиции день окончания Второй мировой войны (или День Победы) празднуют 8 мая, в день, когда вступила в силу безоговорочная капитуляция Германии. В СССР, России и большинстве постсоветских государств День Победы отмечают 9 Мая, имея в виду день подписания (по московскому времени) Акта о безоговорочной капитуляции в Карлсхорсте.

Официальные цифры безвозвратных потерь Красной Армии в Великой Отечественной войне – 8 668 400 погибших на поле боя, умерших от ран, болезней, в плену, расстрелянных по приговорам трибуналов и умерших по иным причинам, – впервые обнародованные в 1993 году в сборнике «Гриф секретности снят», являются мифом, весьма распространенным в современной российской и зарубежной историографии и приуменьшают истинную величину примерно втрое. Опубликованная тогда же официальная оценка всего советского населения в 26,6—27,0 млн человек, из которых около 18 млн человек приходится на мирных граждан, также является значительно приуменьшенной.

В тех случаях, когда данные книги «Гриф секретности снят» оказывается возможным проверить, они не выдерживают никакой критики. Так, если верить данным этой книги, 5 июля 1943 года, к началу Курской битвы, войска Центрального фронта насчитывали 738 тыс. человек и в ходе оборонительного сражения по 11 июля включительно потеряли убитыми и пропавшими без вести, согласно данным сборника «Гриф секретности снят», 15 336 человек и ранеными и больными 18 561 человека. К моменту перехода Красной Армии в наступление на Орел, 12 июля, состав войск Центрального фронта почти не изменился: прибыла одна танковая и убыли две стрелковые бригады. Танковая бригада тогда по штату насчитывала 1300 человек, а в одной стрелковой бригаде было 4,2 тыс. человек. С учетом этого к началу Орловской операции Центральный фронт должен был располагать 697 тыс. человек личного состава. Однако, как утверждают авторы книги «Гриф секретности снят», в тот момент в войсках Рокоссовского насчитывалось только 645 300 человек. Значит, истинные потери Центрального фронта в оборонительном сражении под Курском были как минимум на 51,7 тыс. больше, чем утверждает официальная статистика. И это только при условии, что в войска Центрального фронта в ходе оборонительной операции не поступало маршевое пополнение. Если же такое пополнение поступало, то реальные потери должны были быть еще выше. Не могло же сразу такое количество людей дезертировать или просто исчезнуть неведомо куда, да еще в условиях ожесточенных боев и в безлесных курских степях!

Следует подчеркнуть, что основная часть недоучтенных советских потерь должна была падать на безвозвратные потери, прежде всего на пропавших без вести, так как раненых, поступавших в госпитали, считали гораздо более точно, чем погибших. Если весь недоучет отнести на безвозвратные потери, то они в случае с Центральным фронтом окажутся в 4,4 раза больше официальных.

Столь же большим недоучет безвозвратных потерь оказывается в случае с двумя польскими армиями в Берлинской операции. По данным сборника «Гриф секретности снят», они определены в 2825 убитых и пропавших без вести. Однако официальные польские данные гласят, что в этой операции 1-я и 2-я армии Войска Польского потеряли 7,2 тыс. убитыми и 3,8 тыс. пропавшими без вести, а всего 11,0 тыс. человек, что в 3,9 раза превышает советские (российские) официальные данные. Совершенно невероятно, чтобы поляков считали менее точно, чем собственно советских солдат, поскольку в штабах польских армий преобладали советские офицеры.

В Восточно-Померанской операции, продолжавшейся с 10 февраля по 4 апреля 1945 года, 1-я армия Войска Польского потеряла, по официальным российским данным, 2575 убитых и пропавших без вести. Однако по польским данным, потери этой армии составили 5,4 тыс. убитыми и 2,8 тыс. пропавшими без вести. Это дает 8,2 тыс. человек безвозвратных потерь, что в 3,2 раза больше, чем официальное российское исчисление польских потерь в Восточно-Померанской операции. Соответственно, и общая российская оценка всех советских и польских безвозвратных потерь в этой операции должна быть увеличена в 3,2 раза – с 55 315 до 176 149 человек.

Попробуем подсчитать, во сколько раз занижены российские данные о польских потерях в двух других крупных операциях – Белорусской и Висло-Одерской. Всего польские потери на советско-германском фронте составили 17,5 тыс. убитыми и 10 тыс. пропавшими без вести. Известно, что в бою под Ленино в октябре 1943 года 1-я польская дивизия имени Костюшко потеряла 496 убитыми и 519 пропавшими без вести. В боях за варшавское предместье Прагу в сентябре 1944 года 1-я польская армия потеряла 355 убитых, а в боях за плацдарм на западном берегу Вислы под Варшавой в том же месяце – 1987 убитых и пропавших без вести. Вычтем из общей величины потерь эти потери, а также потери в Восточно-Померанской (8,2 тыс.) и Берлинской операциях (11 тыс.). Тогда получается, что во время Белорусской и Висло-Одерской операций потери 1-й польской армии составили около 4,9 тыс. погибших и пропавших без вести, тогда как, по данным сборника «Гриф секретности снят», в Белорусской операции поляки потеряли 1533 убитыми и пропавшими без вести, а в Висло-Одерской операции – всего 225 человек. Таким образом, в этих двух операциях польские безвозвратные потери также оказались приуменьшены в 2,8 раза.

Наблюдается интересная закономерность. Чем больше были потери, тем больше их занижали. В Берлинской операции потери были наибольшими, вчетверо превосходя, в расчете на день, потери в Восточно-Померанской операции. И занижение оказалось наибольшим – в 3,9 раза. А вот когда в Висло- Одерской операции польские потери оказались очень небольшими (1-я польская армия наступала на Варшаву, которую немцы оставили без боя), то занижение потерь было наименьшим. И коэффициент этого занижения, кстати сказать, нельзя было бы распространять на все войска, участвовавшие в Висло-Одерской операции. А вот в Белорусской операции польские потери, вероятно, были занижены немного больше, чем в 2,8 раза. Думаю, что примерно в три раза в среднем занижены и безвозвратные потери Красной Армии за войну. Кстати сказать, только приняв, что и советские безвозвратные потери в операциях по освобождению Польши занижены авторами книги «Гриф секретности снят» как минимум вдвое, можно получить традиционную цифру более 600 тыс. советских воинов, погибших за освобождение Польши.

Для определения истинной величины безвозвратных потерь Красной Армии может быть предложен еще один способ. С учетом того, что в более мелких сражениях недоучет потерь мог быть меньшим, предположим, что общий недоучет безвозвратных потерь в сборнике «Гриф секретности снят» был как минимум трехкратный. Его авторы определяют общий объем безвозвратных потерь, с учетом вернувшихся домой пленных и пропавших без вести, в 11 144 тыс. человек. Из них надо исключить 1 658 тыс. умерших от ран, болезней и несчастных случаев и расстрелянных трибуналами и покончивших с собой. Если полученное число умножить на 3 и вычесть 2776 тыс. вернувшихся пленных и пропавших без вести и опять прибавить 1658 тыс. погибших, то получится, что всего погибло около 27 340 тыс. военнослужащих Красной Армии. Отсюда надо вычесть примерно 250 тыс. советских военнопленных, оказавшихся в эмиграции. Общее число погибших уменьшится до 27 090 тыс., что почти совпадает с моей оценкой в 26,9 млн погибших советских военнослужащих.

Учет безвозвратных потерь в Красной Армии был поставлен крайне плохо. В приказе заместителя наркома обороны армейского комиссара 1 ранга Ефима Щаденко от 12 апреля 1942 года говорилось: «Учет личного состава, в особенности учет потерь, ведется в действующей армии совершенно неудовлетворительно… Штабы соединений не высылают своевременно в центр именных списков погибших. В результате несвоевременного и неполного представления войсковыми частями списков о потерях (так в документе. – Б. С.) получилось большое несоответствие между данными численного и персонального учета потерь. На персональном учете состоит в настоящее время не более одной трети действительного числа убитых. Данные персонального учета пропавших без вести и попавших в плен еще более далеки от истины». И еще 7 марта 1945 года Сталин в приказе по Наркомату обороны подчеркнул, что «военные советы фронтов, армий и военных округов не уделяют должного внимания» вопросам персонального учета безвозвратных потерь.

Для оценки истинного размера безвозвратных потерь Красной Армии можно взять за основу опубликованные российским военным историком генералом Дмитрием Волкогоновым данные о