каком городе мы с тобой оказались!.. Черта-с два поймешь!.. Тем более что ни ты, ни я не знаем иностранных языков. Впрочем, нет, я немного знаю, но только в той степени, чтобы заполнить на скорую руку всегда имеющуюся в запасе пару бланков заграничных паспортов, так, чтобы придать им видимость убедительности.

И тут он действительно достал из кармана и перетасовал, как карточную колоду, несколько бланков новеньких паспортов.

Томмазо Кампанелла обратил внимание, что многие вокруг пьют пиво… Вообще, официант и официантка – здесь обслуживала только эта пара – чаще всего относили на столики бокалы с пивом, совсем редко – какие-то стопочки, что-то вроде коньяка или водки, но совсем по чуть-чуть, по какой-то очень маленькой дозе.

Между тем обслуживающий персонал кабачка этим вечером старался вовсю. К столику, за которым сидели Томмазо Кампанелла и Паспорт-Тюремный, уже несколько раз без всякого напоминания подходил официант и предлагал принести чего-нибудь еще: пива, салата… Впрочем, они лишь догадывались, что он предлагает им еще пива и салата, поскольку языка ни тот, ни другой не знали.

– Не желаете ли того, не желаете ли сего? Не желаете ли третьего? Не желаете ли четвертого? Не желаете ли пятого?.. Вот видишь, я же тебе говорил, что это настоящий мир блеска и хорошего настроения! – сказал Паспорту-Тюремному Томмазо Кампанелла. – Здесь все стараются создать нам прекрасное настроение. Здесь целая карусель хорошего настроения в блестящем прекрасном городе!

За окнами заведения, очень сильно разрисованными снаружи жареными рыбинами на блюде и кружками с пенящимся пивом, был какой-то город и, судя по всему, какая-то площадь, и даже чудились какие-то яркие огни и какой-то необыкновенный, волшебный ночной блеск, но их столик стоял очень неудобно, и им никак было всего этого не рассмотреть со своего места.

– Эх, я бы встал посмотреть! – произнес Томмазо Кампанелла. – Но усталость, усталость страшная! Только сейчас я понял, насколько, насколько я устал!..

Он опустил отяжелевшую голову на руки, но тут же встрепенулся, потому что заметил, как посмотрели на него люди, сидевшие за соседними столиками.

– Нет… – проговорил он. – Нельзя так! Лучше выйти на улицу, подышать воздухом… Полегчает!

Томмазо Кампанелла встал и, не обращая внимания на своего спутника, двинулся по проходу между столиками в сторону двери, К этому вечернему часу в кабачке было уже изрядно весело: тут и там раздавались громкие возгласы, все чаще сновали по зальцу официант с официанткой, быстрее опустошались стаканы с пивом, им на смену подавались новые… У самого выхода Томмазо Кампанелла в очередной раз преодолел свою нечеловеческую усталость и, прежде чем толкнуть дверь и оказаться на большой ярко освещенной площади, громко, стараясь перекрыть шум зала, крикнул своему новому приятелю (даже крик давался сейчас хориновскому герою нелегко):

– Слушай, Паспорт-Тюремный, сколько стран мы уже успели промахнуть? Мне кажется за сегодняшний вечер мы промахнули стран сто, не меньше!

Выйдя на площадь, Томмазо Кампанелла остолбенел и пришел в себя только тогда, когда позади него раздался голос вышедшего следом за ним из дверей кабачка Паспорта-Тюремного:

– Друг мой. Здесь надо что-то делать…

– Что делать?.. – переспросил Томмазо Кампанелла. – Вот он – центр блеска! Центр прекрасного настроения!.. Наконец-то мы достигли того, что было нужно!.. Я чувствую, что Лефортово на меня теперь совершенно не действует. Наконец-то цель достигнута: море блеска наступило!.. Я попал именно туда, куда мне было нужно. Антураж соблюден! Антураж в совершенности такой, который и был нужен. Посмотри вон туда: посмотри, какой прекрасный собор, какие великолепные у него шпили! Посмотри, сколько туристов!.. Посмотри туда: сколь нарядны эти люди, как они веселы! Совершенно очевидно, что все эти люди достигли того настроения, о котором они мечтали: они путешествуют, они отдыхают вот в этом замечательном городе, названия которого мы не знаем, и этот город с удовольствием принимает их и старается принять их как можно лучше, он старается создать те условия, при которых они задержались бы здесь как можно дольше… Эмоция, эмоция! Вот что важно!.. Важна эмоция – она должна быть положительной, тогда они оставят своих денежек побольше. В этом городе замечательно поставлена индустрия положительной эмоции, черт возьми! Какой прекрасный, какой сказочный город! Какие вычурные соборы и здания! У меня просто дух перехватывает!

Соборы, причудливо разукрашенные, дома – огромные игрушки, ловко направленное освещение: лампочки, фонари, прожектора, рекламки и вывески, яркий свет, выходящий из десятков витрин… Море блеска!.. Да, это был, подлинно, мир блеска!.. В этом не могло быть никаких сомнений. Еще здесь повсюду были туристы, и люди, которые обслуживали туристов, и люди, которые, каждый по-своему, пытались завлечь туристов… Пестрые, веселящиеся толпы народа ходили кругом… Автомобили почти не проезжали по площади, они мчались по различимым вдалеке улицам. Во всем чувствовались какое-то движение, радость, свет. И воздух был теплый и мягкий, смешанный с запахами хорошей кухни, доносившимися из ресторанчиков, кофе, дорогой парфюмерии, чего-то еще, что все вместе обволакивало теплой пелериной и больше не отпускало ни на мгновение, баюкало на ходу, успокаивало.

В эту секунду Томмазо Кампанелла наконец-то заметил, что позади них, у входа в кабачок стоят официант с официанткой и напряженно наблюдают за ними, впрочем, ничего не предпринимая и ничего не говоря. Видно, они подумали, что странные посетители, которые, точно глухонемые, изъясняются с ними жестами, собрались удрать, так и не заплатив за кушанья…

– Да-а… Это тебе не тот селедочный хвост, которым бил тебя по голове хозяин! – проговорил тем временем Паспорт-Тюремный. – Это, действительно, как ты говоришь, самый натуральный мир блеска!..

– Селедочный хвост… Даже вспоминать про него не хочется! – Томмазо Кампанелла поежился. – Слушай, а где устройства связи, которыми меня снабдили в «Хорине»? Где моя радиостанция и мобильный телефон?

Томмазо Кампанелла начал было ощупывать карманы, но, так и не обнаружив в них того, что искал, прекратил это занятие и сказал:

– А!.. Они теперь совершенно бесполезны!.. Все равно отсюда с «Хорином» по рации не свяжешься.

– Ты уверен? – Паспорт-Тюремный загадочно улыбнулся.

– Странно… – проговорил еще Томмазо Кампанелла. – При том, что здесь все такое же старинное, как и у нас в Лефортово, меня перестал охватывать привычный мрак. Напротив, я чувствую, что нахожусь в