следователь» чрезвычайно полезна. Проверять, говорил ли Страж Порядка сии глупости, никто не будет, но районному прокурору точно порекомендуют «укоротить» язычок излишне говорливому и несообразительному сотруднику, а лучше — вообще его отстранить от данного уголовного дела.
3. Ложные обещания — слова следователя о «смягчении» условий содержания (выход под подписку) в обмен на «чистосердечные» признания. Сказки из милицейского фольклора, в реальной жизни процент выполненных обещаний исчезающе мал. И даже не потому, что все следователи «вруны», отнюдь нет, — просто у следователя не так много действительных возможностей для осуществления обещаний. Большинство его действий санкционируются прокурором, а как тот рассудит — неизвестно, может как раз при «признательных показаниях» подписать указание об аресте или продлении содержания под стражей.
4. Для получения «нужного» протокола допроса одним из любимых методов давления со стороны 189 «самых человечных в мире» следователей является незаконное задержание. Конечно же, влиять на человека, сидящего в СИЗО, проще, чем на находящегося на свободе.
В У К РФ существует статья 301.
Статья 301 УК РФ: Незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей
1. Заведомо незаконное задержание — наказывается ограничением свободы на срок до трех лет, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.
2. Заведомо незаконные заключение под стражу или содержание под стражей — наказываются лишением свободы на срок до четырех лет.
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, повлекшие тяжкие последствия, — наказываются лишением свободы на срок от трех до восьми лет.
Хотя в статье и не сказано, для чего именно используется незаконное задержание, но в своем заявлении на имя прокурора надо обязательно (!) потребовать возбуждения уголовного дела против следователя именно по этой статье.
Обжаловать свое задержание — необходимое условие в любом (!) случае.
При проведении допроса обвиняемого важным пунктом является проверка его алиби. Бравые и «уверенные» Холмсы обычно не утруждают себя подобными «мелочами», им и так «все ясно». Однако в Бюллетене Верховного Суда РСФСР, 1982, № 9, на страницах 9-10 особо отмечено, что алиби обвиняемого должно быть тщательно проверено в обязательном порядке. Если следователь этого не делает, порекомендуйте ему сходить в библиотеку.
Любые следственные действия, так или иначе связанные с подозреваемым или обвиняемым (очная ставка, следственный эксперимент, опознание и пр.), разрешены только после (!) допроса гражданина. Сотрудники Органов частенько этот порядок не соблюдают: сначала, к примеру, проведут опознание, а потом начинают гундосить: «Ну что, будешь говорить?»
Нарушение обязательной последовательности следственных действий есть серьезное процессуальное нарушение, требующее Вашей реакции.
СТАТЬЯ 151 УПК РФ: ПРОТОКОЛ ДОПРОСА ОБВИНЯЕМОГО
О каждом допросе обвиняемого следователь составляет протокол с соблюдением требований статей 141 и 142 настоящего Кодекса. В протоколе допроса указываются данные о личности обвиняемого, в том числе: фамилия, имя, отчество, время и место рождения, гражданство, национальность, образование, семейное положение, место работы, род занятий или должность, местожительство, прежняя судимость, а также и другие сведения, которые окажутся необходимыми по обстоятельствам дела.
Показания обвиняемого заносятся в протокол в первом лице и по возможности дословно; в случае необходимости записываются заданные обвиняемому вопросы и его ответы.
По окончании допроса протокол предъявляется обвиняемому для прочтения или по его просьбе прочитывается следователем. Обвиняемый имеет право требовать дополнения протокола и внесения в него поправок. Эти дополнения и поправки подлежат обязательному занесению в протокол.
По прочтении протокола обвиняемый своей подписью удостоверяет правильность записи его показаний. Перед подписью обвиняемого в протоколе отмечается, прочитал ли протокол обвиняемый лично или он ему был прочитан следователем.
Если протокол написан на нескольких страницах, обвиняемый подписывает каждую страницу отдельно. Все дополнения и поправки в протоколе должны быть удостоверены подписью обвиняемого и следователя.
Если допрос обвиняемого производится с участием переводчика, то протокол допроса должен включать указание на разъяснение переводчику его обязанностей и предупреждение об ответственности за заведомо неправильный перевод, что удостоверяется подписью переводчика. В протоколе также отмечаются разъяснение обвиняемому его права на отвод переводчика и поступившие в связи с этим заявления обвиняемого.
Переводчик подписывает каждую страницу протокола и протокол в целом. Обвиняемый своей подписью в конце протокола подтверждает, что сделанный ему в устной форме перевод протокола соответствует данным им показаниям. Если протокол допроса был переведен на другой язык в письменном виде, те перевод в целом и каждая его страница в отдельности должны быть подписаны переводчиком и обвиняемым.
Протокол допроса обвиняемого — это поле боя между сказанным допрашиваемым и слуховыми галлюцинациями следователя, которые последний с упорством маньяка пытается занести на бумагу да и еще заставить обвиняемого «это» подписать. Обвиняемый, в свою очередь, старается объяснить следователю, что его слова о том, что он «видел гражданина X», отнюдь не означают, что он «ограбил гражданина Y, знакомого гражданина X», как это стремится отразить в протоколе перевозбужденный близким «раскрытием» Служитель Феми-ды. Руины этих споров и составляют большую часть документов.
Закон требует от следователя составлять протокол максимально полно и близко к дословному тексту, желательно от первого лица. На практике эти требования причудливым образом налагаются на «внутреннее убеждение» следователя, и протокол выходит перенасыщенным лишней информацией (следователь усердно стенографировал все (!) слова допрашиваемого, включая просьбу дать закурить) либо, наоборот, чрезвычайно бедным информативно. А бывает еще и так: следователь записывал все, что Вы ему рассказали, но Ваши слова столь своеобразно преломились в «призме» его сознания, что вместо протокола получилась история болезни Стража Порядка, — в тексте угадывается и перенесенный в детстве менингит, и привычная неудовлетворенность окружающей действительностью, и, конечно, вчерашняя алкогольная интоксикация. Попытки детализации и фиксации особенностей речи допрашиваемого превращают протокол в пособие по изучению современного городского жаргона.
Протокол допроса обвиняемого составляется по общим правилам. В механизме составления нет ничего нового по сравнению с протоколами допросов других участников процесса, присутствует лишь один чисто психологический нюанс со стороны следователя.
Так как обвинение уже предъявлено (а этот шаг в Органах считают предопределяющим дальнейшее течение следствия), то протокол допроса составляется так, будто бы разговор идет не о доказывании некоего деяния, а о выяснении незначительных деталей произошедшего.
Само по себе предъявление обвинения — обычное и довольно скучное процессуальное действо, малозначащее для реального положения вещей, бумажка как бумажка. Мнение следствия о том, что это — один из важнейших «шагов к установлению истины», в корне ошибочно. Наличие обвинения никоим образом не освобождает Ваших оппонентов от необходимости постоянно доказывать высказанные ими предположения. Понятное дело, что в жизни они стараются под любым предлогом от этого увильнуть и представить дело так, будто бы они занимаются «закреплением» Ваших показаний, а Ваша вина давно «признана» и в обсуждении не нуждается. Происходит обычная подмена понятий — следствие берет на себя роль суда.
Протокол допроса обвиняемого начинается с указания места допроса (включая город) и
