9
Ровно в девять утра Зотов и Саблин вошли в рабочий кабинет. Майор выглядел хмурым, уставшим и слегка рассеянным. Всю ночь ему снились кошмары, но что именно – он не запомнил.
– Ну что, майор, закрываем дело или как?..
– Или как… – мрачно ответил Дмитрий. – Сегодня я получу данные об осмотре кабельных линий, а завтра проведем зондирование «экземпляров». И тогда будет ясно, что нам делать.
– Постой: – Саблин вытаращил глаза. – Ты хочешь сказать, что у тебя есть способ зондирования?
– Не у меня, а у Бережной. Ты думаешь, она просто так сюда прилетела?
– Нет, этого я как раз не думаю. Почему же тогда я ничего не знал, когда готовил ее к Зоне?
Зотов пожал плечами:
– А разве ты должен был знать?
Полковника это взбесило. Но больше всего его раздражало то, с каким видом с ним разговаривал этот наглый майоришка. Он понимал, что вопреки его желанию ход расследования идет мимо него. Полковника, как пешку, поставили перед свершившимся фактом, и это совсем не устраивало Саблина.
– Дмитрий Николаевич, – произнес он спокойно, но твердо. – Я как ответственное лицо и старший по званию прошу вас докладывать обо всем в мельчайших подробностях и, прежде чем что-либо предпринимать, советоваться со мной.
– Простите, товарищ полковник, но мне кажется, я так и делаю.
– Это я на будущее.
Неловкую паузу прервал телефонный звонок.
– Зотов слушает… Да-да, профессор, я просил вас позвонить. Сообщите, пожалуйста, Мизину и его группе, что Москва дала разрешение на зондирование «экземпляров» из последней партии. Эксперимент будет проводить доктор Бережная. Начинаем завтра. Пусть проверят аппаратуру.
«Ну все, – подумал майор, положив трубку. – Теперь убийце остается либо вывести из строя оборудование, либо убрать Лену, либо уничтожить „экземпляры“, если, конечно, моя версия верна».
Саблин напряженно наблюдал за Зотовым.
– Если ты прав, убийца должен что-то предпринять, – произнес он, закуривая и снова переходя на «ты».
– Я тоже так думаю. Мои люди уже наблюдают за Мизиным, Бережной, лабораторией и «экземплярами».
– А Куданова и Черков?
– У меня не хватает людей, чтобы вести за ними круглосуточное наблюдение, а скрытые камеры в лаборатории еще только устанавливают.
– Может быть, тогда не будем торопиться с зондированием?
– Тянуть тоже нельзя. Надо действовать по горячим следам, раз уже представилась такая возможность.
– Не возражаю, – вздохнул полковник, – раз Москва согласна.
– Зачем ты меня вызвал? Что-нибудь случилось?
– Случилось. Я только что узнал, что завтра утром Бережная будет зондировать «экземпляры».
– Ты спятил? Это еще никому не удавалось.
– Она нашла какой-то новый способ. Ты представляешь, что будет, если они наткнутся на нашу программу?!
– Проклятие! Они вычислят нас всех. Это будет полный крах. А ты уверен, что это не крючок, на который Зотов хочет нас поймать?
– Не думаю. Ведь о том, что Бережная будет работать в Зоне по какой-то своей программе, я узнал еще месяц назад.
– О, Господи, как это все некстати! Из-за этого молокососа лейтенанта мы все накроемся.
– Не паникуй и успокойся. Надо все продумать. Я проверил: Зотов установил наблюдение только за Мизиным, Бережной и лабораторией. Так что у нас пока развязаны руки. Надо действовать…
– Но как, черт возьми?!
– Не ори. Если ты не возьмешь себя в руки, ты выдашь нас еще раньше. Тебе много осталось возиться с нашей партией?
– Пару сеансов. В ту ночь, когда меня застукал Макарин, так и не удалось ничего сделать. Сейчас тем более опасно: за всеми следят. Я не знаю, как и когда смогу закончить. Мне никогда не было страшно, но сейчас я боюсь. Я чувствую, что этот проклятый майор достанет меня. Может, ему еще одну змею подбросить?
– Успокойся, все будет о'кей. Завершим работу и смотаемся отсюда. Сегодня же надо будет стереть нашу программу. Конечно, это будет провалом операции, но пусть лучше провалится она, чем мы.
– Но как я ее сотру, если ты сам говоришь, что за лабораторией следят?
– То, что тебе известно о профессоре, это стопроцентно?
