шхерам и о котором писал в моих предыдущих томах, был шикарен, по-прежнему красив и предупредителен.

Со стороны генерала Эбелова я встречал только одно содействие и предупредительность.

7 октября 1916 г. в Севастополе произошло событие, весь ужас которого может понять только моряк, плававший под Андреевским флагом. 6 октября флот вернулся с похода на рейд. А в 6 ч. 10 м. утра 7 -го потрясающий громовой удар разбудил весь Севастополь. На рейде, на дредноуте 'Императрица Мария' происходили взрывы. Дредноут был окутан дымом. Как молния сверкали огни. Объявлен приказ - боевая тревога.

50 минут грохотал дредноут и, наконец, лег на бок и опрокинулся килем вверх. Все судовые средства спасали тонувших людей экипажа.

Что, как, почему - никто не знал, никто ничего не понимал. Загадка происшедшего несчастья остается неразгаданной и поныне.

С первых же дней я увидел многие неудобства войны для населения, которые не замечал при прежней службе, как меня не касавшиеся.

Некоторых продуктов нет совсем, хвосты у магазинов, дороговизна на некоторые продукты, ничем не оправдываемая, к винограду местного производства нельзя и подступиться, извощики 'дерут', не обращая внимания на таксу, за проезд в автомобиле до Севастополя требуют 500-600 рублей, что кажется просто дикостью и т. д. и т. д. Отовсюду жалобы, помогите, примите меры. А в городе по вечерам темень, нет совсем освещения, в магазинах света нет, извощики вечером без фонарей, автомобили тоже. На вопросы, почему, отчего один ответ: война, запрещено из Севастополя.

Присмотрелся, попригляделся, поговорил кое с кем, собрал сведения от обывателей, окунулся в обывательскую жизнь и начал кое-что делать, чтобы помочь обывателю, облегчить ему далеко не сладкую во время войны жизнь. От моих подчиненных в первое время не только не встретил помощи, а скорее нашел скрытую оппозицию.

Всемогущий полицмейстер на все вопросы отвечает со сладкой улыбкой война, Ваше Превосходительство, война. Вижу тут помощи не жди. Тут оппозиция. Пошел к общественности. Побеседовал с милейшим городским головой, Еленевым, просил помочь в интересах населения. Был, видимо, удивлен, но обещал всячески помочь. Поговорил с некоторыми коммерсантами, с общественными деятелями, все ответили очень сочувственно и, как казалось, искренно, но было видно и удивление, что к ним за советом и за помощью обращается сам градоначальник.

А приемная с утра полна и просительницы самые странные. Приходит молоденькая, модная дама и жалуется, что хозяйка дорого берет за комнату, а комната без удобств, приходится бегать через двор и т. д. Объясняю, что это меня не касается. - Как так, - набрасывается на меня барынька - А вот Иван Антонович... - и пошла, и пошла. Другая, посолиднее, жалуется, что в пансионе ей не позволяют готовить на примусе, поспорила с хозяйкой, та ее толкнула и пошла, и пошла. Разнервничалась, пришлось воды давать. Третья прибежала - муж побил. Просит заступиться... Вижу - край патриархальный, и все мои заверения, что, в сущности, это меня не касается, разбивались. А вот Иван Антонович, а вот генерал Думбадзе... Пришлось приспособляться.

С другой стороны, кое-кто жалуется на полицию. Есть привычки традиционные, которые хотелось бы искоренить.

Да полицмейстер-то уж очень старый и опытный, старой школы. Вижу, что мы с ним не уживемся.

Начал я с продовольствия. Пошел к двум мясникам. Познакомился. Разговорились. Помогите, пожалуйста, советом. То мяса нет, а когда есть, хвост предлиннейший. Все жалуются, все бранятся. Мясники довольны. Сам генерал пришел. Никогда того не бывало. Посоветовали просить разрешения пропускать скот с Кавказа. А насчет хвостов так: посоветовали просить у города открыть в другом конце две заколоченные лавки. A мы уже поставим колоды для рубки, ну и будем продавать в трех местах, вот и хвостов не будет. И верно. Обратился к городскому голове, открыли заколоченные лавки, поставили колоды и пошла продажа в четырех местах. Дело-то оказалось проще простого.

А на Кавказ послал я слезницу князю В. Н. Орлову, напомнил о Ялте, как пользовался и он ее прелестями и просил помочь, разрешить вывоз, когда можно, на мой адрес скота для Ялты. Князь откликнулся со свойственной ему добротой и благожелательством. И мы скоро получили первую партию скота через Керчь.

Шли жалобы постоянные на недостаток сахара. Правительство при урегулировании вопроса об отпуске сахара отнесло Ялту, как уездный город, к третьему разряду, а не приравняло его к курортам. Ялта же фактически была не только курортом, а целой всероссийской здравницей. Послал мотивированную телеграмму министру Земледелия и получил в ответ, что, помимо разверстки, буду, как градоначальник, получать в мой адрес под мою ответственность ежемесячно два вагона сахара. Восторг и ликование. Весть об изобилии сахара у нас быстро распространилась и к нам стали ошвартовываться пароходы с продовольствием, шедшие с Кавказа на Одессу. Приезжают капитаны. Просят сахара для команд.

- А вы что нам можете дать, по какой цене? - И стали мы за излишки сахара получать в обмен сено для извощиков, прессованное, и еще кое-что. А чтобы не было спекуляции, учредили комиссию в порту с моим представителем, которая и устанавливала цену на привозимый продукт, по-божески, чтобы никому не было обидно. Извощики были особенно довольны этой мерой.

Но как сбавить цены на продукты? Одной репрессии мало. Одной принудительной таксировки тоже мало. Посоветовался с одним старым опытным русским коммерсантом. Дело касалось только продовольствия.

- А вы, ваше превосходительство, прикажите, под страхом штрафа, выставлять на всех продуктах цену на видном месте. На корзинках, лотках, прилавках и, особенно, во время базаров на возах. Вы увидите, что произойдет.

Опубликовал я обязательное постановление. Цены, действительно, упали. Стыдно стало, хотя бы за виноград, афишировать себя спекулянтом на местном продукте. А на базаре, в первый же базарный день, произошла ссора между продавцами, дошедшая до драки. Товары привозили из-за Яйлы. В конце концов, установились цены средние, но много ниже прежних, когда каждый брал, что хотел. Я поблагодарил старика коммерсанта. Вот что значит свободная конкуренция, но без контроля власти.

Трудней было справиться с извощиками. Брали, что хотели. Помог я им сеном, но и обрушился на них за невыполнение таксы. Штрафовал сильно, но делу то помогало мало.

Бешеные цены за проезд в автомобилях до Севастополя удалюсь сбить следующим способом. Я обратился с просьбой к находившемуся в Одессе адмиралу Хоменко и ведавшему всем транспортом по Черному морю о восстановлении пассажирского сообщения Ялта-Севастополь. Адмирал пошел навстречу и скоро мы получили пароход, который дважды в неделю делал рейсы между Ялтой и Севастополем. Конечно, без гарантии безопасности плавания от неприятеля. Публика была очень довольна. Походило на мирное время. Бешеная цена за автомобили в гаражах сразу упала.

Пришлось подумать и о развлечениях. Городской клуб обратился за разрешением возобновить лото, несколько раз в неделю. Обсудив вопрос и приняв во внимание все соображения, я дал разрешение, но с условием отчисления известно-то процента в пользу местного благотворительного общества для раненых.

Пришлось разрешить по-новому для Ялты и деликатный вопрос: разрешать или воспрещать гостиницам отдавать номера в наем на время менее суток и ночью. Иными словами, разрешать ли приют парочкам на короткое время. Пришел владелец вновь устраиваемой гостиницы и вопрос стал ребром.

Я обратился, прежде всего, к закону. Закон у нас не воспрещал отдачу помещения в наем на короткий срок и срока не указывал. Это самое главное. Всякие же административные воспрещения для гостиниц цели не достигали. Хозяева гостиниц лишь стали брать с клиентов дороже, чем следует, а полиция или брала за молчание или закрывала глаза на обычное злободневное явление. Выходило сплошное лицемерие со стороны власти, оправдываемое только или желанием понравиться высшей духовной власти за борьбу, якобы, с безнравственностью, или заслужить похвалу забывших веселую молодость престарелых ханжей - дам патронесс.

Вопрос был разрешен в смысле положительном. Прежнее распоряжение было отменено. Парочкам не приходилось уезжать из Ялты и искать приюта где-либо и как-нибудь, а кое-кто лишился дохода за