На лицо падали капли дождя, вокруг висела серая морось.

Деревья стояли еще зелеными, ведь август лишь недавно сменил жаркий знойный июль, и уже совсем скоро листья сменят одеяние на нечто оранжево-золотистое. Да, уже скоро. Но еще не сейчас.

А пока дождь.

Такой желанный и такой же непривычный. Как и мир вокруг.

Капли стекали по лицу и по легкому плащу, стучали по асфальту и тонули в разлившихся лужах. Где- то на углу играла музыка, выбрасывали мириады брызг колеса проезжавших по дороге машин, а я едва замечала все это, неотрывно глядя на яркий мерцающий экран, показывающий вот уже в который раз рекламу «Dreams Ltd.»

«Мы исполним любое ваше самое сокровенное желание» — Беспрестанно крутились и повторялись сладкие призывы для тех, кто хотел (в лучшую или худшую сторону — теперь это был весьма спорный вопрос) поменять свою жизнь. «Всего лишь возьмите трубку и наберите номер, остальное мы сделаем за вас….»

Да уж. Сделают. Не сомневаюсь.

Казалось, за последний час, я просмотрела эту рекламу в тысячный раз. Она будто гипнотизировала меня, погружая в отстраненное спокойствие, которое напоминало о чем-то знакомом, почти родном, но в то же время теперь очень далеком.

Начинало вечереть, и низко висящие облака погружали серый город в еще более глубокую тьму — каких-то тридцать-сорок минут, и зажгутся фонари. Мокрые витрины переливались разноцветными огоньками и пестрели зазывными неоновыми знаками, извещающими о громадных скидках, вокруг ходили люди — улыбающиеся, свободные, в магазин, из магазина, домой…. Такие нормальные люди, совершенно нормальный мир….

И нет больше на руке привычной тяжести браслета, нет жары и красных гор на горизонте.

Я медленно перевела взгляд на дорогу и пролетающие серебристые, черные, синие, желтые, белые… какого угодно цвета (здесь люди могли себе позволить быть чрезмерно притязательными к оттенкам) салоны машин. В каждом из них такие же нормальные свободные люди ехали по своим делам, занимались бизнесом, отдыхали, расслаблялись, думали о проблемах, жили, искали выходы из сложившихся ситуаций, думали о встрече с друзьями этим вечером или, может быть, следующим. Думали о том, что приготовить на ужин и что надеть на работу завтра утром, что скажет их любимая или любимый, если вдруг кто-то забудет о годовщине, думали о том, какие звонки еще нужно сделать или что посмотреть по телевизору, примостив уставший торс на мягком диване в гостиной….

И, казалось бы, что может быть нормальнее, чем дождь ранней осенью, проезжающие машины, загорающиеся огни большого города? Вот только нормальность эта стала для меня какой-то чужой.

Вот так вот вдруг и неожиданно.

Я не замечала тех, кто проходил мимо, и едва ли слушала их речь.

Стоя совсем даже недалеко от дома, и все никак не могла заставить себя сдвинуться с места.

Куда идти? Зачем? Почему я вообще зову эту квартиру домом? И как вообще случилось так, что я когда-то привыкла к этому городу, к этому месту? Почему я никак не могу втиснуться в пространство, которое не пахнет жарой и не пропитано пыльцой с цветущих полей?

Весь этот мир, который теперь окружал меня, был большим и свободным — почти необъятным по величине, но я странным образом вот уже третий день не могла найти в нем себе места. Можно было ходить пешком, ездить на такси, на поездах, говорить с кем хочешь, делать любые покупки, заниматься всем, чем душе угодно, а вместо этого я ощущала себя чужаком. Непонятно откуда взявшимся и непонятно куда направляющимся.

Абсолютно упавшим духом и потерянным.

И что-то во всем этом было неправильно.

Может быть, еще три месяца назад, я была бы рада стоять на этом углу и думать о том, какие булочки купить на завтрак, думать о растущих продажах и расширении магазина, думать о том, что еще можно было сделать, чтобы помочь Алексу вернуться….

А теперь мне было плевать на Алекса.

И почему-то на магазин. И на этот город. И на всех тех, кто ходил мимо. Мое сердце взвывало и проваливалось куда-то вниз каждый раз, когда я думала о том и тех, кто остался там, откуда мне когда-то так хотелось вернуться.

Жизнь странная штука. Ироничная.

Так или иначе, но она всегда предоставит тебе все, о чем ты когда-либо мечтал, вот только время для этого выберет весьма специфическое. И чаще всего тогда, когда тебе меньше всего будет хотеться получить желаемое.

И почему, почему все работает именно так?

Как же неожиданно все повернулось. И до нелепого быстро.

Один взмах руки, одно решение, одно слово, и закрытый фургон грузовика уже мчит тебя сквозь ночь в неизвестном направлении, на нежеланную и непрошенную так скоро свободу. И свободу от кого? От того, кого любил больше всего на свете? Свободу от собственного счастья? От того места, где по иронии судьбы хотел остаться?

Неужели, Халк, ты думал, что я буду танцевать от радости, стоя одна на этих мокрых улицах? Танцевать от того, что ветер свободы обдувает распухшее от слез лицо? Неужели думал, что ставшие вдруг доступными и деньги и развлечения скрасят возникшую в груди пустоту?

Кажется, что самая глубокая расселина, находящаяся к востоку от Клэндон-сити, была куда меньше по величине, чем та пропасть — одинокая и тоскливая, что насильно изменила и покалечила мой внутренний ландшафт. И вместо того, чтобы зарастать бурьяном новых надежд и покрываться цветами несмелой радости, пропасть эта, казалось, лишь ширилась день ото дня.

«Неужели, Халк, ты действительно верил, что это хороший вариант? Неужели не мог подождать? Придумать чего-нибудь другого? Посоветоваться, в конце концов….»

Но Халк не слышал. Ни моих слов, ни мыслей. Он был где-то там… далеко. В белом каменном особняке, среди полей, в комнате, где ветер колышет прозрачную занавеску. Где стоит теперь пустой диван, напротив кресла, в котором так любит по вечерам отдыхать его хозяин.

Тяжело покачав головой, я вытерла холодное от капель лицо и поняла, что полностью продрогла.