Обычные.

— Нет. Ты ничего не натворила. — Халк, наконец, повернулся ко мне. Взгляд его продолжал оставаться серьезным, отчего мне тут же захотелось встряхнуть его. Сложившаяся ситуация мне совершенно не нравилась, я не могла отыскать никак причин, чтобы она стала таковой, но все указывало на то, что что-то все же произошло.

— Тогда что? Почему ты молчишь? — Я нервничала и понимала, что перехожу рамки дозволенного в общении, но уже не могла себя сдержать. — Мне кажется, что-то произошло….

— У меня для тебя есть новости. — Халк подошел к столу и взял какой-то конверт. Белый, без надписей.

Мое сердце почему-то нехорошо екнуло. Халк сел напротив, на софу и начал доставать из конверта какие-то бумаги и фотографии.

— Шерин, я нашел твоего Алекса.

От его слов у меня перехватило дыхание, а руки непроизвольно потянулись к фотографиям.

Халк положил их изображением вниз и жестко сказал:

— Подожди.

— Он живой? Он не убит? — Спросила я, осознав, что на фотографиях может быть мертвое тело и водоворот ужаса вплелся в уже и без того запутанный клубок эмоций. Я едва могла нормально дышать от напряжения.

— Да, он живой. Успокойся. Успокойся, я сказал.

Его непривычно жесткий голос враз остудил меня. Я перестала дергаться в кресле и попыталась успокоиться. Удостоверившись, что я внимательно слушаю, но не мешаю говорить, Халк продолжил.

— Да, он жив. И он получил твои деньги.

Я слушала, затаив дыхание, стараясь не перебивать, чтобы снова не прервать речь. Но Халк и без того почему-то снова умолк, чуть пожевывая нижнюю губу, будто задумавшись о том, как продолжить. Я снова разнервничалась. Мне больше воздуха требовалось услышать продолжение.

— Значит, он скоро вернется, да? Вернется домой, в Клэндон-Сити?

— Я так не думаю. Посмотри.

Халк, наконец, перевернул фотографии, и я жадно схватила их. Они были черно-белые, но большие — примерно «А4»-го формата. Многие смазаны или сделаны со странными размытыми предметами на переднем фоне, как будто кто-то снимал в спешке, из-за угла или каких-то других укрытий. Мои глаза судорожно бегали по фотографиям, совершенно не способные сосредоточиться на чем-то одном. Но вот, постепенно, я смогла пересилить волнение и сконцентрироваться. Да, на фотографиях был Алекс, с отросшими, чуть вьющимися волосами — по большей части счастливый, загорелый, смеющийся. На некоторых фото он был за рулем красивого коллекционного автомобиля, на других он сидел на песчаном берегу незнакомого на первый взгляд пляжа, на остальных обнимал какую-то женщину. Поначалу я даже не обратила на нее внимания, переполненная счастьем, что он не убит, жив, что его отпустили и оставили в покое. Наконец-то! Какое счастье узнать что-то про Алекса — дорогого, любимого Алекса! Сколько дней прошло в неведении, слезах, темноте и постоянной тревоге. А теперь, словно луч солнца пробился через темные тучи — жив! Жив! Какое же это счастье!

И только когда первые эмоции чуть поутихли, и я снова присмотрелась к фотографиям, моему вниманию предстали мелочи, которых я не заметила вначале.

— А кто эта девушка? И где это все? Я не узнаю этого пляжа…. Разве Алекс не вернулся в Клэндон- Сити?

Я растерянно посмотрела на Халка, который, в свою очередь, молча изучал меня все то время, пока я была занята фотографиями.

— Нет, это не Клэндон-Сити. И эта девушка — его любовница.

Я судорожно сглотнула. В желудке постепенно образовывался какой-то непривычный холодок, будто кто-то впрыснул туда новокаин.

— А теперь послушай меня от начала и до конца, Шерин. — Халк протянул руку, взял со столика пачку сигарет и закурил. До этого я не видела его курящим обычные сигареты, но теперь почти не обратила на это внимания. Я пыталась совладать с растущим внутри холодом от брошенного Халком слова «любовница» и еще от того, что предстояло услышать. — Когда ты рассказала мне свою историю, я заинтересовался этим случаем и направил своих людей на поиски Алекса. Не то, чтобы я всерьез полагал, что это увенчается успехом, но такой шанс был. А сегодня я получил вот это….

Он похлопал по конверту, выпустил в воздух облако дыма и посмотрел на меня. Глаза его, непривычно серьезные, лишь усугубляли мою способность воспринимать происходящее, мне начало казаться, что все происходит не здесь, не сейчас и не со мной. Мой разум понимал, что случилось что-то страшное, но оно может остаться там — за окном, если я не буду дергать занавеску и вглядываться в темноту, которая пахнет бедой. Эта иллюзия поглотила бы меня целиком, если бы не голос Халка, который жестко и прямо продолжал вхлестывать слова в мое пытающееся сбежать от реальности, сознание — оно совершенно ничего не хотело слышать, уверенное, что незнание окажется безопаснее правды. Но и остановить Халка у меня теперь не хватило бы сил. Я должна была узнать, что случилось тем апрельским вечером.

— Вся эта афера с самого начала была затеяна самим Алексом. Никто и никогда не похищал его. Все началось с того, что когда на оружейный завод пришел Элмер — власть незаметно дала крен, перелившись в руки от одного хозяину к другому. Поначалу этого не было заметно, но постепенно начало меняться. К тому моменту, когда Алекс смог оценить и осознать положение, уже было поздно что-либо менять. Всеми фондами и доходами стал управлять его партнер. А документы, которые Алекс не потрудился внимательно прочесть перед подписанием, в которых непрямым текстом оговаривалось новое положение вещей, уже были подписаны. Когда же твой друг понял, что по собственной глупости переместился из роли владельца на должность обычного инженера-разработчика, а все деньги уплыли у него из-под носа в другой карман, то вначале попытался торговаться в Элмером и даже припугнуть его. Но тот не шел на уступки. Зачем ему было это делать? Он прочно сел на свое новое место, которое занял вполне легально. Но и Алекс не успокаивался. Продолжал искать новые и новые попытки, давил, угрожал в открытую, а постепенно и отчаивался.

Халк чуть помолчал, стряхнул пепел в пепельницу. Я молчала, все внутри меня застыло и сжалось.

— И именно этой самой последней отчаянной попыткой отхватить себе в карман хоть какой-нибудь денежный кусок, стала организация собственного похищения. В надежде, что Элмер клюнет и решит разориться, чтобы выкупить шкуру ценного разработчика. Видимо, твой Алекс тогда всерьез озаботился финансовым вопросом…. Неужели он был так падок до денег?

Наверное, следовало что-то ответить, но я едва ли вообще теперь ощущала способность говорить. Моя голова складывала воедино кусочки той головоломки, что мне никогда не хотелось бы сложить, но Халк, не дожидаясь моих комментариев, продолжил.

— Элмер, понятное дело, ни на секунду поверил в мнимое «похищение». Он заранее предположил, что Алекс может пойти на крайние меры, а посему даже ухом не повел, когда увидел «записку» с требованием о выкупе. Он с самого начала был уверен, что после такого розыгрыша Алекс не посмеет вернуться, потому что тогда вся его история поплывет белыми пятнами, а посему просто начал готовить документы к тому, чтобы полноправно владеть заводом.

— Если он был так уверен, что это розыгрыш, почему ничего не сказал мне? Когда я пришла к нему в слезах, умоляя что-то сделать.

Халк помолчал. Но взгляд его был тяжелым.

— Наверное, ему было на тебя плевать.

— А Алекс? Он ведь понял, что это я заплатила… «выкуп»? — Я едва смогла спокойно произнести последнее слово. Такой дурой я не ощущала себя никогда в жизни. Полной. Безнадежной.

— Да, он сразу это понял. — От этих слов внутри меня начала расползаться леденящая пустота, но я лишь стиснула зубы, понимая, что новости еще не закончились. — Я предполагаю, что когда Алекс увидел, откуда поступили деньги, он, может, и посомневался, стоит ли прийти к тебе с повинной и вернуть их, заливаясь горючими слезами, признавая, какая он сволочь. Но сомнения его, судя по датам, длились не