— Что значит, Корпорация существует только благодаря тому, что вы не переходите дорогу Комиссии? — Почти кричала я от возмущения. — А как насчет того, что вы передали счетчик с тысячей Ларошу? Ведь он тоже не сам себя туда посадил, а бы осужден той же самой Комиссией! Что вы на это скажете, мистер Брамс?

Мой старый знакомый сухощавый «веник» нервно вытер лоб ладонью и сцепил руки замком, стараясь держать их на столе.

— Шерин, наша Корпорация влиятельна, но не всемогуща. Вы поймите, у нас есть связи, мы их используем, чтобы помочь людям достичь того, чего они хотят быстрее и проще. Конечно, за деньги. Или за ответные услуги. На этом и зиждется все устройство. Но если мы перейдем допустимые границы, то нас прикроют. Я же сказал вам — если бы это просто был человек со стороны, как тот же Ларош, то можно было бы найти решения. Но Халк Конрад — это обученный Комиссией убийца из отряда специального назначения. Там у них свои правила.

— И вы туда, конечно, не лезете? — Меня почти трясло от расстройства, злости и бессилия.

Скотт не ответил.

Весь этот душный кабинет, крайне неприятный разговор, унылое, но упрямое лицо мужчины в бежевом мятом костюме, как будто говорящее «Сожалею, но ничем не могу помочь» просто выводило из себя.

Не может быть, чтобы они — ОНИ — и не могли найти решения.

— Я в состоянии заплатить вам огромную сумму! Если понадобится больше денег, я найду их! Неужели вы не можете придумать что-нибудь?

Собеседник устало откинулся на стуле.

— Не можем, к сожалению. Не в этом конкретном случае. Вот если бы вы попросили что-нибудь передать ему туда, или как-то облегчить жизнь, мы могли бы связаться с мэром Тали и «уговорить» его. А если мы просто возьмем и привезем мистера Конрада в Клэндон-Сити…. Нет-нет. За такое мы не возьмемся. Это точно нарушит наше тонкое перемирие с властями.

— А как насчет переговорить не с мэром Тали, а с начальником Халка? Повлиять на него? Это вы можете сделать?

— Если бы это было возможно, то я бы ответил — да. Но я уже сказал «нет». В отношения людей Комиссии осужденных самой Комиссией мы не вмешиваемся. И вообще — Комиссия — это отдельная территория, которую мы всячески стараемся избегать. По-крайней мере, напрямую.

Я была готова порвать его на клочки и самолично развешать по блеклым стенам кабинет.

Для чего все усилия? Почему все прахом? Деньги есть! В Корпорацию пришла, а ответ «Нет». Бред какой-то! Где справедливость? Где всех их хваленые связи?

Я дрожала и зло взирала на Брамса исподлобья, не зная, что сказать.

На душе было тоскливо и больно. Если бы я была не человеком, а каким-нибудь другим существом, то наверняка уже иссочилась бы ядом, и проплевалась стрелами.

А потом во мне будто что-то взорвалось.

И понеслось…..

Уже не выбирая слов, я просто начала выдавать все, что наболело на душе за долгие три месяца моей жизни.

— То есть, как взять неповинного человека, вроде меня, и запихнуть его за жалкие четыреста пятьдесят тысяч в тюрьму — это вы можете. — Прошипела я.

Брамс нервно сглотнул и напрягся, мысленно приготовившись к обороне.

Не давая ему вставить и слово, я продолжала нападать.

— Как умолчать о важных деталях и забыть вытащить человека обратно — это вы тоже можете. Так?

Я не боялась. Терять было нечего, а вот гнева было через край. И теперь он выплескивался океанскими волнами на вражеский берег.

— Вы можете спокойно забыть, как кто-то гниет в необозначенной на карте тюрьме, просто потому, что получили свою прибыль, а на остальное вам плевать. Так ведь?

— Мисс Мур….

— А как доходит до настоящей просьбы, где нужно не конфетки отбирать, а поговорить лицом к лицу со взрослым дядей — тут вы уже не мастаки. Ох, как удобно! И конечно! Не разглашайте, люди добрые, подробностей, а то никто к нам больше не придет! Храните строгую конфедициальность о том, какие мы на самом деле ублюдки! Так, мистер Брамс!?

Его рука уже тянулась к какой-то кнопке под столом.

И тогда я разозлись окончательно. До черноты.

— Только попробуйте меня силой вышвырнуть отсюда, и я найду способ, как сообщить Комиссии о ваших методах. И о том, как вы обошлись со мной. Посмотрим тогда, будет ли она, как и раньше стоять в стороне! Если вы не выпустите меня из здания, то копию рассказа обо всем, мои друзья передадут кому надо, и уже через несколько часов вы встретитесь с теми, кого так стараетесь избегать!

Я блефовала. Но я была зла, а оттого почти безрассудна. И очень, ну просто очень хотелось от горя и досады насолить кому-нибудь еще. А «веник», к тому же, был единственным, на кого я по-настоящему злилась.

Рука Брамса замерла на полпути к кнопке, кожа его блестела от испарины.

— Хотите проверить, как долго вы продержитесь? Тогда смело жмите! А если нет…. — Я подошла к самому столу и выплюнула ему прямо в лицо. — ….тогда уймите свой тощий зад и забудьте, что я вообще когда-либо сюда приходила. Занимайтесь и дальше отбиранием конфеток, дорогая Корпорация, а для решения реальных задач, я буду теперь платить совсем другим людям.

Резко развернувшись на каблуках, я покинула кабинет.

А затем и фойе.

Проводившие меня в автомобиль мужчины не сказали ни слова. Машина доехала до угла Вест-Бартон авеню. Я вышла на улицу, не попрощавшись. Глубоко вдохнула и выдохнула.

Вот и все. Вот вам и Корпорация.

Срам, да и только….

С лицом, темнее тучи, злая и разочарованная, я быстро зашагала домой.