— Но ведь его брат Баязед мертв — погиб смертью, которая ждет всех предателей. И случилось это года два-три назад, еще до того, как я попала сюда, госпожа. Надеюсь, вы простите мне мою смелость, если я скажу, что ждала этого, только предполагала, что это случится намного раньше. Но, — имела осторожность добавить Сафия, — на все воля Аллаха. Он лучше знает, что делать.

— Да, Аллах лучше знает. А если ты думала, что это случится раньше, стало быть, ты так и не поняла, что Аллах всегда действует с величайшей осмотрительностью. Именно эти новости я и пришла вам объявить. А на пост губернатора Магнезии по обычаю всегда назначают наследника трона.

— Потому что Магнезия совсем рядом от Города городов, Константинополя, — пробормотала себе под нос Сафия. — В случае, если… Впрочем, Аллах не допустит этого… Я хотела сказать, если с нашим возлюбленным султаном случится несчастье, его наследник в Магнезии, которая расположена буквально в двух шагах от столицы, сможет тут же вернуться и незамедлительно взять бразды правления империей в свои руки. Но, увы — прошло уже несколько лет с тех пор, как у господина нашего Сулеймана по воле Аллаха из всех его могучих сыновей остался только один, а султан что-то не слишком торопится передать ему пост губернатора Магнезии!

Нур Бану небрежно отмахнулась от этих слов, словно от назойливого насекомого.

— Селим как-то давно был уже губернатором Магнезии. Ах, прекрасная Магнезия! Чудесный, восхитительный город! Как мы были счастливы тогда! Селим любил меня больше жизни! Именно там родился наш сын!

— Да, но он потерял пост губернатора Магнезии, помните? Тогда султан разгневался на него! Это случилось, когда Селим поднял меч на своего брата. И губернатором назначили другого — не наследника Оттоманов, а простого чиновника. Султан, видимо, решил, что для Магнезии, да и для всей империи в целом, так будет спокойнее.

— Ну, раз уж ты такая всезнайка, может, тебе будет приятно услышать, что султан Сулейман — да продлит Аллах его дни на радость всем нам! — решил наконец, что пора покончить с этим. И снова вернуть славную традицию, когда губернатором Магнезии был принц крови, прямой наследник трона Оттоманов. Тем более что прошло уже немало времени, и Селим с тех пор успел поостыть.

— Для этого ему потребовалось немало вина, верно?

Кто-то — только не птица — жалобно пискнул. Нур Бану начала злиться. И постепенно теряла осторожность. Первой, естественно, это заметила Сафия.

— Не смей так говорить! Пить христианское пойло противно законам ислама, а Селим был рожден, чтобы править государством правоверных!

— На все воля Аллаха, — с притворным благочестием вздохнула Сафия. Она обожала эту присказку: благодаря ей можно было ловко умолчать о том, что она на самом деле думала обо всем этом. В отличие от Нур Бану она была совершенно спокойна.

— Так вот, — торжествующе продолжала Нур Бану, — Сулейман во всеуслышание объявил, что пришло время наконец сместить того человека, который занимал пост губернатора Магнезии во время отставки Селима.

— Ферхад-бея, — вполголоса подсказала Сафия.

Она снова перехватила на себе злой взгляд Нур Бану. И тут же повеселела: девушка давно уже успела подметить, как та бесится, когда Сафия наглядно показывает, что разбирается в делах империи куда лучше, чем супруга наследника престола.

Сделав вид, что не замечает угрозы, Сафия беспечно продолжала:

— Помнится, этого человека зовут Ферхад. Он служил в кавалерии. Способный, только совсем еще молодой. По-моему, прошло всего несколько лет, как он закончил дворцовую школу. И был губернатором Магнезии все то время, пока длилась опала Селима. Значит, теперь султан решил лишить его этой должности?

— Это не отставка, вовсе нет. Его просто ждет другой пост, причем более высокий. — Нур Бану решила, что пришла пора показать свою осведомленность в государственных делах. — Насколько я слышала, этот молодой человек — один из любимцев Соколли-паши. Вот Великий визирь и решил наградить юношу за верную и безупречную службу. И дал ему должность, которая позволит ему быть ближе к нашему повелителю и к трону.

— Ближе, чем даже сам наследник? — вполголоса промурлыкала Сафия.

— Султан бесконечно посылает за Селимом, чтобы посоветоваться с ним… Наверняка это неспроста. И ведь так все время, что мы живем в Константинополе. Должно же это что-то означать? Никогда еще султан не проводил столько времени со своим наследником. Такого раньше не бывало. Помяните мое слово, за этим что-то кроется.

— Может, слишком большое искушение снова поднять смуту?

— Спаси нас и помилуй от повторения такого несчастья! Да сохранит нас Аллах! Нельзя дважды искушать судьбу!

— О да, — согласилась Сафия, чувствуя, как по спине пробежала знакомая дрожь. Так бывало всегда, когда добыча сама шла к ней в руки и победа, о которой она мечтала, доставалась слишком легко. Однако она хорошо понимала, что требуется быть очень осторожной, чтобы не спугнуть Нур Бану. — Итак, выходит, губернаторский дворец в Магнезии в настоящее время пустует.

— Да, губернатора там нет.

— Стало быть, все решено? Новым губернатором станет наш господин Селим?

Сафие показалось, что ее сердце, гулко колотившееся в груди, пропустило один удар. Все то, что она сейчас услышала из уст Нур Бану — о смещении Ферхад-бея и о том, что кресло губернатора, обычно занимаемое наследником престола, в настоящее время пустует, — было ей известно уже с самого утра. А слухи о том, что это случится, передавались из уст в уста целую неделю. Благодарить за это следовало Газанфера с его умением выслушивать и вынюхивать подобные сплетни, а причиной служила его безусловная преданность лично Сафие и жгучее желание отомстить. К тому же Газанфер обладал неоценимой способностью ради нее пробираться в такие места, где другие евнухи краской стыда или внезапным обмороком непременно выдали бы себя.

На одно мгновение Сафия даже пожалела, что Газанфера сейчас нет рядом. Разделить триумф со своей госпожой — вот возможность еще раз доказать, что своей преданностью Сафии он заслужил право быть приближенным к ее персоне. Бог свидетель, это было нужно не только ему, но и ей тоже. Она должна быть полностью уверена в нем — чтобы добиться еще одной победы. Однако Сафия очень скоро заставила себя успокоиться. В преданности евнуха она была уверена даже больше, чем в доверии Айвы. Так же, как и в том, что впереди ее ждет новый триумф. И добиться его поможет именно он, Газанфер.

И вдруг червячок страха неясно шевельнулся в ее душе. Что, если евнухи Нур Бану окажутся не глупее Газанфера? К тому же их намного больше, стало быть, они быстрее сумеют добиться цели. Кто знает, вдруг приказ о новом назначении Селима будет вот-вот объявлен?

«Ни один приказ о новом назначении нельзя отменить другим приказом», — вспомнилось ей. Но Сафия постаралась отбросить прочь терзавшие ее сомнения. Может, у Нур Бану много евнухов, но ни один из них и вполовину не был так предан супруге Селима, как Газанфер — Сафие. И ни у одного из них нет личных причин способствовать ее замыслам. Уверенность в своей победе, которую сейчас испытывала Нур Бану, крылась в том, что она не ломала над этим голову столько, сколько Сафия. А вот Сафия успела немало подумать, как добиться своего — просто потому, что страстно жаждала победы, причем именно громкой. И сейчас она наслаждалась возможностью поводить ненавистную соперницу за нос, прежде чем та успеет что-либо предпринять. И уже тогда уничтожить ее.

— Значит, нашему господину Селиму твердо обещали пост губернатора?

О, этот затравленный взгляд обсидиановых глаз Нур Бану! Сафия задрожала от восторга. Случалось ли когда самому Сулейману одерживать столь славную победу?

Самообладание этой женщины поистине заслуживало восхищения. Лишь легкое подергивание рук Нур Бану, когда она молча принялась поправлять сползавшие с рук браслеты, да еще поспешность, с которой она отвела глаза, выдала ее неуверенность.

— Нет… пока еще нет. Сказать по правде, ничего определенного пока не было сказано. Но он будет им. Потому что если не он, то кто?

— Конечно, кто же еще, госпожа? В самом деле, кто?