Покинув Эруарда, я направился в кафе и угостил себя вермутом, чтобы немного взбодриться. К тому же было время аперитива, так как уже миновало шесть часов. У меня не было времени для бездумного планирования. Я прыгнул в такси, которое привезло меня в отель 'Рондо'. Здесь останавливался Родни Уилкс. Это около бульвара Сен-Мишель, нечто вроде семейного пансиона скромного вида.

Я вошел и попросил заведующую. Через некоторое время кругленькая дама средних лет вышла в холл и спросила, что мне угодно. Я показал ей полицейскую карточку, которую Эруард выписал мне, и сказал, что приехал за вещами мсье Уилкса, а также заплатить за квартиру, потому что он сам не может прийти.

Она проводила меня на второй этаж в одну из комнат. В углу я увидел чемодан Уилкса. Я взял его и положил на кровать. Потом я стал выкладывать из шкафа белье и одежду Родни. Заведующая несколько минут смотрела на меня, потом, извинившись, сказала, что будет в конторе, и ушла.

Как только она ушла, я прекратил свои действия и стал открывать и осматривать все ящики. Их состояние не вызывало у меня ни малейшего сомнения в том, что кто-то приходил сюда до меня. В этом нельзя было сомневаться, потому что Родни был страшно педантичен в своих привычках. Он до такой степени любил порядок и аккуратность, что способен был дойти до истерики, если что-нибудь не лежало на месте. Он никуда не положит окурок сигареты, кроме как в пепельницу. Вы понимаете, что я хочу сказать.

Так вот, ящики, которые я открывал, все были в ужасном беспорядке, а на вешалке оба его костюма висели с вывороченными карманами. Кто-то подпорол даже подкладку в поисках спрятанных бумаг.

В углу стоял маленький письменный столик. Осматривая его, я увидел, что даже промокательная бумага была сорвана с пресс-папье, безусловно, чтобы уничтожить все следы написанного рукой Родни. Это меня немного удивило. Но все это доказывало, что моя мысль о том, что Родни обнаружил нечто серьезное, была правильна, и об этом кто-то знал.

Над камином на стене висела небольшая полочка для бумаг. Я нашел там два или три письма, адресованных Родни в отель 'Рондо'. Конверты были разорваны. В одном из них лежал счет за уборку. Счет из книжного магазина за несколько книг и еще несколько подобных вещей находились в других конвертах. Было очевидно, что парни, приходившие сюда, не интересовались этим.

Я взял эти бумаги и отнес их на письменный столик. Потом зажег лампу и внимательно просмотрел все бумаги. На другой стороне одного из конвертов рукой Родни было написано несколько слов. Я не понял, что они означали. Вот эти слова:

'До семи четыре. Вы хотите это сухим? Какое количество?'

Я был совершенно ошарашен. Что это могло означать, если это вообще что-то означало? Парень Родни был не из тех, кто, желая убить время, забавлялся написанием бессмысленных слов.

Я сунул этот конверт в карман. У меня было ощущение, что бесполезно продолжать шарить в комнате, если бы здесь было что-нибудь интересное, то парни, которые приходили сюда, не оставили бы это просто так.

Я собрал вещи Родни и спустился с чемоданом в контору. Кругленькой даме я сказал, что пришлю кого-нибудь за багажом, и оплатил счет Родни.

После этого дама спросила меня, собираются ли Соединенные Штаты вступить в войну? Я ответил ей, что не принял решения на этот счет. Но напишу ей, когда решение будет принято. Мы обменялись еще двумя или тремя шутками, и я ушел.

Я пешком вернулся в свой отель и все время повторял слова, которые Родни написал на конверте. Боже мой, как это загадочно! Это, безусловно, что-то означало, и вы можете быть уверены, что Родни записал их не для себя, так как этот парень обладал просто феноменальной памятью. 'До семи четыре. Вы хотите это сухим? Какое количество?' За исключением первой фразы, остальное похоже на нечто, что спрашивают, когда предлагают кому-то алкоголь.

Когда я пришел в отель, там меня ожидал посыльный от Эруарда с небольшим пакетом. Внутри пакета находились двадцать банкнот по пять тысяч франков и записка:

'Дорогой Лемми, мы легко обнаружили следы этих банкнот. Они были получены сегодня утром в филиале 'Лионского кредита' на улице Анри-Мартин. Там имеется счет полковника Сержа Накарова, и эти деньги были получены по его чеку.

Всегда к вашим услугам, Феликс Эруард'.

О'кей. Это доказывает, что Джеральдина уже утром связалась со своим казаком, чтобы сказать ему, что, ей кажется, она сумеет меня подкупить и что ей необходимо иметь под рукой эту сумму. Накаров выписал чек. Правда, это не объясняет, принадлежат ли эти деньги ему или Джеральдина положила свои деньги на его счет. Я буду знать это, когда получу ответ из Вашингтона на свой запрос.

Во всяком случае, нужно, чтобы Джеральдина и Серж были очень тесно связаны друг с другом, чтобы она могла так легко получить от него деньги. Это наводило на мысль, что она в заговоре с Накаровым в его подозрительных делах, о которых я пока ничего не знаю. Можно считать, она в такой степени без ума от него, что ее не пугает никакая сделка, ничего. А меня, должен вам сказать, это не слишком удивляет, потому что, как я уже говорил, когда женщина настолько без ума от мужчины, не такой вещи, которую она бы для него не сделала.

Я поднялся в свою комнату и налил себе обычную норму виски на четыре пальца. Потом растянулся на постели. Прежде всего, это полезно для моей руки, которая еще немного болит. Потом мне необходимо было серьезно подумать.

Во всяком случае, ясной оставалась одна вещь: это то, что я продолжаю быть мистером Сайрусом Т. Хикори. Джеральдина надеется, что я познакомлюсь с ее Накаровым, потом быстро отправлюсь в Нью-Йорк. Если я этого не сделаю, она подумает, что я не сдержал слова, и начнет беспокоиться. И она скажет об этом своему русскому. Потом они, вероятно, куда-нибудь уедут и исчезнут из виду. Значит, мне нужно что-то предпринять и я начну это делать сейчас же.

Я встал и надел пальто, собираясь выйти. В тот момент, когда я подошел к двери, зазвонил телефон. Телефонистка отеля сообщила, что полковник Серж Накаров на проводе. Я попросил соединить меня с ним.

Через секунду я услышал в аппарате низкий бас. Это был один из тех голосов, которые всегда производят приятное впечатление. Я отчетливо представил себе парня, который широко раскрывает пасть, произнося каждое слово.

– Это мистер Хикори? – произнес голос. – Очень хорошо. Я хочу представиться. Полковник, князь Серж Накаров к вашим услугам.

Я почти слышал, как он щелкнул каблуками. Он попросил извинения за то, что позвонил мне. Он предпочел бы прийти ко мне в отель, но он должен немедленно отправиться в Сент-Клу и вернется поздно вечером.

– Вам, конечно, известно, полковник, для чего я приехал сюда?

Он ответил, что известно, и добавил, что рад моему приезду, что он очень обижен – его будущий тесть не доверяет ему, и он счастлив, что теперь все уладится.

– Мистер Хикори, я хочу устроить сегодня вечером ужин в вашу честь. У вас будет возможность поговорить со мной и выяснить все, что вы хотите. Одновременно с этим познакомитесь с моими помощниками. Там будут также очаровательные женщины, которых я буду рад представить вам.

– Это меня вполне устраивает, – ответил я ему. Он назначил мне встречу в кафе 'Казак' около площади Пигаль. Для нас будет отведен отдельный салон и специально приготовлен ужин.

Он сказал также, что надеется, что одиннадцать часов не будет для меня слишком поздно, но он не может раньше вернуться в Париж.

Я заверил его, что все отлично, и поблагодарил его.

Закурив сигарету, я размышлял в течение пяти минут. Если этот парень сказал правду (а для чего ему лгать?), что он уезжает в Сент-Клу, значит, Джеральдина не едет туда с ним, и, может быть, я смогу провести с этой куколкой небольшую интимную беседу в ее отеле.

Я остановил такси и попросил отвезти меня в отель 'Дьедонне'. У портье я осведомился, здесь ли мисс Перринар. Он собрался позвонить, чтобы проверить, но я остановил его и показал ему свою