– Возможно, придется долго ждать, Билл, – предположил я, выключая двигатель.

– Это мы как раз умеем, не так ли? – Он повернулся и поудобнее устроился на сиденье.

Затаившись, мы наблюдали, как из темноты стали появляться фигуры людей, исчезавших в дверях ресторана. Это были самые различные типы, главным образом кубинцы, немного меньше китайцев и еще меньше белых. Они входили и выходили за несколько секунд и исчезали в темноте. Все они были жертвами шантажа и безропотно платили ежемесячные взносы; поток их не иссякал.

Через несколько минут после 2.00 появился маленький «мерседес».

– А вот и она, – сказал я. – Так ты понял, Билл? Мы будем ее прикрывать огнем, если начнется заварушка. Ты оставайся здесь. Я пойду к ней.

– Если начнется перестрелка, Дирк, – спросил Билл, когда я выходил из машины, – мы что, будем убивать?

– Если не мы, то тогда будут убивать нас. С этим сукиным сыном нужно кончать сейчас.

Я прошел несколько шагов до «мерседеса». За рулем сидела Сандра. В темноте был виден только ее силуэт. Я открыл дверцу и влез в машину.

– Привет, Дирк! – сказала она. – Великое дело! Я вижу, жертвы уже собираются?!

– Вы уверены, что все сойдет гладко, Сандра?

– Все будет в порядке. – В ее голосе была решимость. – Успокойтесь, и немного подождем.

Сидя рядом с ней, я вдыхал экзотический аромат ее духов, в то время как людской поток тек в одну и другую сторону. Следующие полчаса мы сидели молча. Она казалась высеченной из камня. Чувствовалось, что у нее нет желания разговаривать. Время от времени я ощупывал рукоятку револьвера. Раньше мне не приходилось убивать людей, но сегодня я был готов на все.

Я думал о Сюзи, последних минутах ее жизни. Эти страшные мгновения, когда, ослепленная кислотой, она ринулась под колеса грузовика. Если Сандра не сможет завершить дело, это сделаю я!

– Вот они, – прошептала Сандра.

Большой «кадиллак» выполз из темноты, подсвечивая себе только огнями ближнего света, и остановился у ресторана. Из него вышли четверо: плотные, высокие, у каждого в руке револьвер. Все было как в старых гангстерских фильмах. Они разошлись в разные стороны, не переставая озираться направо и налево. Револьвер был уже у меня в руке. Затем появился Мински. Он был настоящим карликом по сравнению со своими телохранителями.

– Вот он, – шепнул я. – Тот невысокий тип.

– Спасибо, Дирк.

Она вышла из машины, хлопнув дверцей. Звук моментально привлек к ней внимание четырех телохранителей. Без малейшего колебания она двинулась к тому месту, где стояли Мински и его охрана, глядя на нее.

– Мински? – Голос ее прозвучал ясно и резко. – Я Сандра. У меня для вас послание от Дж. В.

Она остановилась. Ее фигура четко выделялась в свете фар и фонаря ресторана.

Какой спектакль! Какая артистка! Ни малейшей неуверенности ни в голосе, ни во взгляде. Я никогда не видел, чтобы женщина выглядела так чарующе. Алое с бежевым платье плотно облегало ее фигуру, блестящие черные волосы ниспадали на обнаженные плечи. Она словно сошла с обложки журнала «Вог».

Все четверо телохранителей, как по команде, опустили револьверы и уставились на нее.

Потихоньку выскользнув из машины, я притаился в темноте. Повернувшись направо, я увидел Билла, тоже выбравшегося из машины.

Подручные Мински отошли немного назад, а он оставался стоять в свете фар. Он тупо смотрел на Сандру, затем его обезьянье лицо оживилось.

– Так вы Сандра? Что нужно Дж. В.?

– Он передал для вас специальный пакет.

В тишине влажной ночи ее жесткий с металлическими нотками голос был особенно хорошо слышен.

– Ясно, малышка. Где он?

В руках она держала вечернюю сумочку. Между ними было сейчас меньше двух метров.

– Он здесь.

Телохранители отодвинулись от них еще дальше. Между тем Сандра раскрыла «молнию» сумки. Движения ее были расчетливы и быстры, у Мински не было ни одного шанса.

В то время как он стоял и скалился на нее, в ее руке блеснула сталь автоматического пистолета и она выстрелила четыре раза ему в живот. Пули отбросили его назад.

Телохранители словно вросли в землю. Я поднял свой револьвер, готовясь прикрыть ее огнем, но она по-прежнему держала ситуацию в руках. Она спокойно сказала:

– Все в порядке, парни. Дж. В. велел его убрать. Избавьтесь от него, пока не появились копы.

Один из четверых, менее тупой, ответил:

– Как скажете, мисс Сандра.

Она постояла несколько секунд, глядя на лежащего в крови мертвого Мински. Затем повернулась и не торопясь направилась к машине. Это был хладнокровный, блестяще поставленный спектакль.

Я открыл дверцу «мерседеса», и она села на водительское место.

– Видите, Дирк? Мои расчеты всегда правильны. Исчезните отсюда, пока не появились копы. – Глядя на меня испытующим взглядом через окно машины, она добавила: – Счеты сведены, не так ли?

– Да, – ответил я.

Она включила зажигание.

– Это наша последняя встреча, Дирк.

– Будьте осторожны, Сандра. У мафии длинные руки.

И опять та же дьявольская усмешка.

– А у меня длинные ноги. Прощайте. – Она выжала сцепление, и машина рванулась с места.

Вдали послышался звук полицейских сирен. Я задержался посмотреть, как четверка телохранителей оттащила и погрузила в «кадиллак» труп Мински. Затем побежал к своей машине. Билл уже сидел за рулем. Когда я влез в машину, он рванул с места и по темной аллее выскочил на шоссе. Тут он убавил скорость и поехал к моему дому.

Он не сказал ничего.

С Энджи, Хенком и Мински мы разделались, подумал я. Я не мог больше ничего сделать, но я знал, что долгие годы буду вспоминать Сюзи, такую полную жизни и веселья, а теперь мертвую. Что бы я ни делал, я не смогу ее вернуть. Никто и никогда не сможет мне ее заменить.

Лишь когда мы вошли в гостиную нашей квартиры, закрыли и заперли входную дверь, Билл сказал:

– Ну и женщина! Как профессионально все было сыграно. А теперь пошли спать.

– Да, – подтвердил я. – Работа закончена. Спасибо, Билл.

Он посмотрел на часы.

– Уже шестой час, – проговорил он. – Давай-ка хорошенько отоспимся и как следует позавтракаем, а потом отправимся к полковнику и получим обратно нашу работу.

– Хорошо, – согласился я.

Он долго смотрел на меня, затем произнес:

– Послушай, Дирк. Тебе надо забыть все это. Нельзя все время жить прошлым. Завтра будет новый день. А сейчас давай спать.

Сквозь занавески уже пробивалось утреннее солнце, а я лежал на широкой кровати и думал.

Отмщение?

Хенка нет, Энджи изолирована, Мински нет.

Я протянул руку и погладил вторую подушку, на которой так часто покоилась головка Сюзи. Я не спал. Я следил, как медленно встает солнце, заливая комнату золотистым светом.

Билл прав: нельзя жить только прошлым. Я вспомнил, как он сказал: «Завтра будет новый день!»

С этой мыслью, положив руку на пустую подушку, я в конце концов заснул.