Огни Парадиз-Сити сияли всеми цветами радуги на фоне мрачных туч. Меня это зрелище не впечатляло. Я уже видел все это. Я стоял возле машины, прислушиваясь к отдаленному шуму уличного движения и глядя на свет фар автомобилей, ехавших по бульварам.

Открыв дверцу машины и устроившись поудобнее, я долго думал о судьбе Джоша Смедли. Чего только не сделает любящий родитель для своего ребенка.

Покачав с горькой усмешкой головой, я собрался ехать к Биллу. Мне нужно было узнать, не произошло ли чего-нибудь в коттедже. Собираясь включить двигатель, я услышал пронзительный звук сирены «скорой помощи», который становился все сильнее, и в следующую минуту мимо меня проскочила машина «неотложки» в сопровождении еще одной машины. Обе завернули на узкую дорожку, ведущую к домику Анджелы. Во второй машине я успел заметить силуэты двух мужчин.

Зная, что Билл там, я решил задержаться, чтобы не осложнять ситуацию. Я закурил и стал ждать. Ожидание оказалось долгим. Я уже начал терять терпение, когда наконец минут через сорок мимо меня промчался «роллс-ройс» с шофером, на заднем сиденье расположилась миссис Торнсен. Машина тоже завернула к коттеджу. Я решил не вмешиваться. Курил сигарету за сигаретой и ждал.

Прошло еще полчаса. Потом я услышал сирену. Через несколько секунд появилась «неотложка» и на огромной скорости помчалась к городу в сопровождении все той же машины с двумя мужчинами. Я понял, что это врачи. Через двадцать минут показался «роллс» и завернул к дому Торнсенов.

Включив мотор, я поехал к домику Анджелы. Время от времени я сигналил передними фарами, предупреждая Билла о своем приближении.

Подъехав ко входу в коттедж, я увидел его самого, размахивающего руками. Я подъехал к обочине, и он, вскочив в машину, захлопнул дверцу.

– Ну давай, Билл, рассказывай.

– Я все видел через окно в гостиной. Бог ты мой, чего я только не насмотрелся. Я приехал как раз вовремя. Миссис Смедли сидела за столом. Ее можно было только пожалеть. Она, наверное, думала, как ей поступить.

Через несколько минут медленно открылась дверь гостиной и появилась Анджела с тем же ножом в руках. На цыпочках она стала подкрадываться к миссис Смедли. Вид у нее был безумный и страшный. Никому не пожелаю увидеть подобное. Даже меня бросило в дрожь. Я уже готов был разбить стекло и криком предупредить миссис Смедли, как вдруг она, видимо, почувствовала опасность. Для женщины с таким телосложением, как у японского борца, реакция была совершенно потрясающей. В то время как Анджела приблизилась к ней, миссис Смедли вскочила на ноги, выбила у нее из рук нож и так ее стукнула, что та свалилась на пол. Наклонившись над ней и подняв на руки, негритянка понесла ее в спальню.

Ее не было видно не меньше десяти минут. Затем миссис Смедли вернулась, подняла телефонную трубку и набрала какой-то номер. Я понял, что она вызывает помощь, и поверь мне, помощь ей очень была нужна. В это время Анджела начала опять вопить, но я догадался, что миссис Смедли связала ее. Она вопила, что ей нужен Терри.

После звонка через двадцать минут приехала «неотложка»…

– Это я знаю, я все это видел. Что было дальше?

– Они вынесли Анджелу на носилках и уехали. Затем приехала миссис Торнсен и говорила с двумя врачами, которые потом тоже уехали. Все это время миссис Смедли стояла, прислонившись к стене, и слушала. Миссис Торнсен начала с ней о чем-то говорить, но я не мог расслышать о чем. Правда, судя по выражению ее лица, разговор был не очень приятным. Затем миссис Торнсен раскрыла сумку, достала две бумажки по пятьсот долларов и бросила их на стол. По-моему, Дирк, она рассчитала миссис Смедли.

– Хорошо, Билл. Я думаю, сейчас самое время поговорить с миссис Смедли.

Дождь прекратился. Я снял плащ, бросил его на заднее сиденье и направился к двери коттеджа. Дверь была не закрыта, и, распахнув ее, я оказался в маленьком холле, из которого прошел в гостиную. Миссис Смедли, задумавшись, сидела в массивном кресле. Она подняла голову, взглянула на меня и кивнула, узнавая.

– Вы?! Что вам теперь-то нужно?

Ни ее взгляд, ни голос не были враждебными, и я, помедлив, сел рядом с ней.

– Миссис Торнсен уволила вас, не так ли?

Она кивнула:

– Верно, и я очень этому рада. Я по горло сыта Торнсенами. Я возвращаюсь к моим родным. Впервые за двадцать лет я свободна делать все, что хочу.

– Я рад за вас. Но прежде, чем вы уедете, миссис Смедли, не расскажете ли вы мне немного об этой семье? Я хочу знать, почему шантажировали Анджелу. Вы знаете?

Она долго смотрела на меня, обдумывая свой ответ; затем пожала массивными плечами.

– Да, – произнесла она наконец. – Наверное, кому-то все же надо рассказать, прежде чем уехать отсюда навсегда. Я хочу выбросить это все из головы, прежде чем вернусь к своим. У нас большая семья – четыре брата и три сестры. Все они будут рады мне. Если бы не мисс Энджи, я бы уже давно уехала к ним. Я нянчила ее с самого рождения. Я знала, что она не в себе, и старалась, как могла, помочь ей. Я все для нее делала; и она любила меня за это. Мать ничего никогда не сделала для нее. Мисс Энджи обожала брата. В детстве они были очень дружны, но когда подросли, я стала замечать, что он начал от нее уставать. Она ни на минуту не оставляла его в покое. Я предупреждала ее, но на нее это не действовало. Затем Терри увлекся музыкой и часами играл на пианино. Он запирался в музыкальной комнате, чтобы ему не мешали, а Энджи садилась у двери и слушала. Слушать его игру стало ее единственным занятием. Это превратилось в страсть. Затем молодой господин поссорился с отцом и покинул дом. Он ушел и даже не попрощался с мисс Энджи. Это было для нее страшным ударом, и с тех пор у нее становилось все хуже и хуже с головой. Для меня настало тяжелое время, но мне удавалось держать ее в руках. Затем умер мистер Торнсен и оставил ей много денег и этот домик. Она сразу же переехала сюда. Мать она ненавидела. Целыми днями Энджи ничего не делала: сидела на стуле, смотрела куда-то и что-то про себя бормотала. Наверное, я сделала ошибку. Мне следовало сказать миссис Торнсен, чтобы она позвала доктора, но я не любила ее и надеялась сама вывести мисс Энджи из этого состояния. Пыталась заинтересовать ее работой в саду, по дому, но напрасно. Так продолжалось с неделю, и я уже хотела обратиться за помощью, когда пришел этот человек.

Миссис Смедли помолчала, вытерла рукой пот с лица и продолжала:

– Он даже не позвонил, а просто вошел. Я была в кухне, готовила обед. Он сел, где сейчас сидите вы, и снял шляпу. Он был совершенно лысый, с лицом дьявола. Я как раз выходила из комнаты, когда он сказал, что знает, где находится Терри. Я задержалась и прислушалась. Мисс Энджи сразу переменилась и ожила. Этот человек сказал, что Терри не хочет, чтоб кто-нибудь знал, где он. Он хорошо успевает в игре на пианино и шлет сестре нежный привет. Затем этот дьявол сказал, что Терри находится под его покровительством и что он помогает ему. «Но просто так я не помогаю, – сказал он. – Вы должны будете приходить первого числа каждого месяца в клуб „Черная шкатулка“ и приносить десять тысяч долларов. До тех пор пока вы будете это делать, с вашим братом будет все в порядке, потому что я буду рядом с ним. Но если вы не станете приходить и приносить деньги, вашему брату перебьют молотком пальцы и он не сможет больше играть на пиа-нино. Итак, ваши деньги – моя опека».

Миссис Смедли опять остановилась, чтобы вытереть пот с лица.

– Это было десять месяцев назад. Мисс Энджи сказала, что будет платить. Тогда этот дьявол рассказал ей, где найти «Черную шкатулку». Он сказал, что она должна просто первого числа каждого месяца приносить туда деньги и отдавать их своему старому другу, которого там встретит. Этим старым другом оказался мой непутевый сын. Лучше бы он никогда не родился! – Она ударила сжатыми кулаками по коленям. – Я пыталась поговорить с мисс Энджи, но она не захотела меня даже слушать. Я старалась убедить ее, что этот человек обманывает ее и вовсе ничего не знает о Терри, но напрасно. Она только кричала: «Разбить эти чудные пальцы молотком!» После этого мисс Энджи каждый месяц ходила в банк, снимала деньги и отдавала моему непутевому сыну. Это вносило какое-то умиротворение в ее душу. С ней стало не так трудно. Я ничего не могла поделать и только присматривала за ней. Затем, спустя некоторое время, этот лысый пришел опять. Я слышала их разговор из кухни. Он сказал, что, если мисс Энджи даст