припер ею Рейджера к стене. Тяжелая металлическая перекладина уперлась Рейджеру в горло, и Фэннер надавил на кровать всей своей массой. Глаза Рейджера вылезли из орбит, и он беспомощно задергал руками, как пришпиленная бабочка крыльями. Сзади Миллер наносил удары в голову, но Фэннер упрямо не ослаблял нажима. Он понимал, что если ему удастся выключить Рейджера, то с двумя остальными справиться будет легче. Лицо Рейджера посинело, а руки уже не трепыхались, а лишь мелко вздрагивали.

Подскочивший со стороны Карлос сильно толкнул кровать. Она с грохотом упала на пол, увлекая за собой Фэннера. Освобожденный Рейджер упал на четвереньки и зашелся удушливым кашлем, как больная собака.

Кровь из рассеченного Миллером лба застилала Фэннеру глаза. Он вытер ее тыльной стороной свободной руки и тут же с размаху саданул ею под ложечку подскочившему Миллеру, который схватил его за руку и, падая, увлек за собой. На какое-то мгновение оба оказались на полу под кроватью. Карлос бегал вокруг них, пытаясь достать Фэннера через железную сетку. Тем временем Фэннер захватил пальцами ключицу Миллера и рванул ее на себя. Миллер завопил от боли, бешено молотя руками по сетке, обдирая пальцы.

Видя, что дело плохо, Карлос выскочил наружу и что-то громко прокричал по-испански. Миллер с позеленевшим лицом наконец оторвался от Фэннера, выкатился из-под кровати и лежал не шевелясь, испуганно таращась на окровавленного детектива.

Фэннер попытался усмехнуться, – но только скривился от боли. Он медленно поднялся и поставил кровать на ножки, пнул безжизненную тушу Миллера ногой, потом наклонился и выломал одну железную ножку. В изорванной одежде, весь залитый кровью, он был страшен. Шаг за шагом он стал медленно продвигаться к выходу, волоча за собой злополучную кровать. Проходя мимо зашевелившегося Рейджера, он саданул его ножкой по голове. Тот свалился набок, схватившись руками за голову. Фэннер сделал еще несколько мучительных шагов и вышел из комнаты в коридор. Ноги вдруг подогнулись, он упал на четвереньки. Перед глазами пошли красные круги. Больше всего на свете ему хотелось сейчас лечь, но он знал, что надо идти дальше.

Он оперся рукой о стену и, шатаясь, поднялся. Но, сделав еще шаг, он опять упал и снова стал медленно подниматься. Его бросало от стены к стене узенького коридорчика, почище чем тогда на баркасе, а кровать тянула вниз, как многопудовый якорь.

Внизу раздались возбужденные голоса, и Фэннер попытался вернуться в комнату, где было больше места для маневра. Несколько пар ног застучали вверх по лестнице. «Эти подонки все же достали меня», – с горечью подумал он, слабеющей рукой держа наготове железную ножку. И тут ему в ноги нырнул ловкий пуэрториканец. Второй схватил его за горло, увернувшись от ножки.

– Эй, вы! Только не сильно. Он мне нужен живым, – теряя сознание, услышал он голос Карлоса. Потом кто-то вырвал ножку из его рук и с хрустом опустил ее ему на голову. Он еще слабо сопротивлялся, но после второго удара по голове черная пелена сомкнулась перед его глазами, и он провалился в пустоту.

'Кажется, меня неплохо отделали, – подумал Фэннер, придя в себя. – Они думают, что я уже не могу драться, иначе бы опять привязали меня».

Потом он понял, что лежит не на кровати, а на вонючем, заплеванном полу все той же комнаты. Только теперь к нему еще добавились пятна крови. Он попытался приподняться, но, к своему удивлению, обнаружил, что не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой.

'Что за чертовщина!» – подумал он, явственно ощущая, что не связан, но двигаться не мог. Он взглянул наверх и понял, что свет все-таки горит, но вместо лампочки сквозь распухшие веки смог рассмотреть только яркое расплывчатое пятно. Когда он попытался повернуть голову, резкая боль молнией пронзила его избитое тело, и он едва не потерял сознание. Полежав еще немного, он вновь забылся тяжелым сном.

Он проснулся оттого, что кто-то больно пнул его ногой в ребра:

– Просыпайся, сволочь!

Фэннер открыл глаза и увидел возле себя осклабившегося Рейджера. Превозмогая боль, он схватил его за ноги и дернул. Рейджер с грохотом свалился, испуганно отбрыкиваясь от поверженного детектива. Убедившись, что Фэннер очень слаб, он подскочил к нему, схватил за ворот рубашки и несколько раз стукнул головой о пол. В этот момент в комнату вошел Карлос.

– Развлекаешься? – недовольно сказал он Рейджеру.

Рейджер повернул к нему искаженное злобой лицо.

– Послушай, Пайо. Он чуть не угробил нас с Миллером. И чего ты с ним возишься?

Карлос подошел поближе и взглянул на Фэннера. Потом он перевел строгий взгляд на Рейджера.

– На вашем месте я бы помолчал. Дармоеды! Или он вышиб тебе последние мозги? – Потом, несколько успокоившись, добавил:

– Прихлопнуть его мы всегда успеем. Надо узнать, что у него на уме. Не удовольствия же ради он явился из Нью-Йорка и затесался в нашу компанию. Я нутром чую, что он очень опасен.

– Ты прав. Так, может, попотрошить его? – спросил Рейджер.

– Не сейчас. Он очень слаб. Еще, чего доброго, сдохнет. Пусть немного отлежится.

И они вышли из комнаты.

Спустя час Фэннер опять пришел в себя. Он ничего не ощущал, кроме сплошной боли, с трудом разлепил заплывшие глаза и огляделся. Ему показалось, что стены вот-вот обрушатся и раздавят его. Он со стоном закрыл глаза, стараясь не потерять сознание. Потом подполз к двери и попробовал ее открыть. Дверь была заперта. Сейчас он был поглощен единственной мыслью: не дать им восторжествовать и достойно уйти из жизни. Его так долго били по голове, что он был на грани помешательства. «Нет, они не успокоятся, пока не замучают меня, как того китайца», – подумал он. В его глазах появился сумасшедший блеск. Фэннер лихорадочно ощупал пряжку своего пояса. Он вытащил пояс и затянул его вокруг шеи. Потом поднялся и, держась за стены, обошел комнату в поисках какого-нибудь крюка или гвоздя. Но стены были совершенно голыми. Он отупело уселся на пол с болтавшимся на шее ремнем. «Не дамся, не дамся, не дамся! – стучало в его воспаленном мозгу. – Кретин», – обругал он себя, остановившись взглядом на дверной ручке.

Он поспешно подполз к двери и закрепил свободный конец ремня на ручке. Потом привалился к ней спиной и отпустил руки. Злорадная улыбка появилась на его лице, когда он подумал, что все-таки провел