зноя, но всюду давало доступ для большого количества воздуха; а массивное каменное здание едва ли было бы приятным местом во время сильнейшей летней жары, свойственной Верхнему Египту. Легкая постройка с небольшими, хорошо проветриваемыми комнатами и занавесями из циновок на окнах, стоящая среди тенистых деревьев и, если возможно, возле дававшей прохладу воды, – вот какой дом лучше всего подходил для египетского климата, и такие дома строили древние египтяне во все эпохи.
Реконструкция деревенского дома
Конечно, между одним домом и другим могла быть огромная разница. Если мы не станем брать в расчет, с одной стороны,
Модель, хранящаяся в Лувре (согласно Перро – Шипье)
Но знатный и богатый владетель, который жил в своем парке за городом, не довольствовался такой постройкой: он желал иметь один дом для себя, другой для жены, третий для кухни и еще приемный зал для особо почетных гостей, кладовую для продовольствия, жилища для слуг и т. д. Такой дворец мог, как и сейчас на Востоке, занимать целый квартал города.
К несчастью, сейчас почти невозможно представить себе внешний вид древнеегипетского города, потому что от знаменитых великих городов Древнего Египта остались только груды мусора; даже в Мемфисе, даже в Фивах нельзя найти развалины хотя бы одного дома: более поздние поколения египтян распахали под посевы зерновых каждый квадратный метр годной в дело земли. Единственные уцелевшие развалины – остатки города Горизонт Солнца (Ахетатон)[38], который построил для себя царь-реформатор Эхнатон и который был грубо уничтожен после смерти этого царя: этот город находился за границей пахотных земель, и потому земля, на которой он стоял, не стоила того, чтобы ее возделывать. Мы и теперь еще можем определить контуры проходившей через весь город широкой улицы, длина которой была около трех миль, а ширина полмили, и видим, что по обеим сторонам этой улицы стояли большие общественные здания с дворами и оградами. Но невозможно понять, как была спланирована та часть города, которую занимали многочисленные маленькие частные дома.
Модель дома, период неизвестен (Лувр, согласно Перро – Шипье)
Возможно, в Древнем Египте большие города часто меняли место, как это было с восточными городами в Средние века. На Востоке существовал обычай: могущественный монарх при вступлении на престол начинал «строить город»; обычно он выбирал местом для своего дворца предместье города, расположенное за городской чертой, или селение, находившееся близко от столицы, и переносил туда резиденцию правительства. Иногда это новое место становилось постоянным, но, как правило, оно так и не достраивалось до конца и исчезало по прошествии нескольких поколений, когда один из преемников монарха создавал себе новую резиденцию. Таким образом, столица в течение веков перемещалась то туда, то сюда, и – по крайней мере, официально – меняла имя; так было почти с каждым великим городом Востока. Царь мог выбрать участок земли для нового строительства и вдали от столицы, но от этого новая резиденция не становилась более долговечной.
Мы точно знаем, что этому обычаю следовали и фараоны Нового царства: Фивы действительно оставались столицей царства в течение многих веков благодаря своим великим святыням, но царь жил в каком-нибудь недавно основанном городе, носившем имя своего основателя. Этот новый город строился «по плану Фив»; он включал в себя амбары для зерна и кладовые, сады и пруды, чтобы в нем было «сладостно жить», и придворный поэт пел ему славу в своем «рассказе о победе повелителя Египта»:
Таким же образом мы знаем, что один из царей Среднего царства, по имени Аменемхет, построил для себя город-резиденцию в Файюме и поблизости от него воздвиг пирамиду. Второе из этих сведений служит объяснением для одного обстоятельства, которое иначе казалось бы странным.
Мы, следуя греческой традиции, привыкли считать, что цари эпохи пирамид жили в Мемфисе, городе, где находились древний храм Птаха и знаменитая крепость Белая стена. Храм Птаха находился возле того места, где сейчас расположена деревня Митрахин, и царская крепость должна была находиться тоже где-то по соседству. Если мы просмотрим письменные памятники эпохи Древнего царства, мы с удивлением увидим, что в них ни разу не упомянут город Мемфис – по крайней мере, не упомянут под своим более поздним именем Меннефер («хорошая гавань»). При каждом царе речь идет о «его городе», как будто у каждого правителя был свой главный город, и за словом «город» всегда следует знак-определитель «пирамида», словно город и пирамида каждого фараона были неотделимы друг от друга. Если мы теперь посмотрим на линию, которую образуют пирамиды, – как она показана здесь на пояснительном рисунке, – то обнаружим нечто поразительное: самые древние из них находятся очень далеко от места, где в раннюю эпоху стоял Мемфис.
Если мы признаем верным всеобщее мнение, что Хуфу (Хеопс) и Хафра (Хефрен) жили в Мемфисе, то мы также должны будем признать странный факт: они построили свои пирамиды на расстоянии 5 км от своей столицы, когда совсем рядом с ней были пустынные земли, где не стояло ни одного здания. В это трудно поверить; гораздо вероятнее, что город Хуфу находился возле его пирамиды. Хафра и Менкаур (Микерин), вероятно, тоже жили в Гизе, цари V династии – в Абу-Сире (Абусире) к северу от Саккары, а фараоны VI династии – поблизости от места, где позднее находился город Мемфис. Это мнение подтверждается тем, что самая старая пирамида, воздвигнутая возле Мемфиса, гробница Пепи, называлась Меннефер, а это то же имя, которое позднее носил Мемфис. Вероятно,
Саркофаг Менкаура (согласно Перро – Шипье)
Резиденции предыдущих царей полностью исчезли, не оставив после себя никаких следов, кроме их пирамид, а резиденция Пепи процветала благодаря своему соседству с важным городом.
Поскольку развалины городов исчезли, очень трудно составить себе какое-либо представление о древнеегипетском жилом доме, и мы были бы совершенно не в силах представить его себе, если бы некоторые гробы эпохи Древнего царства не имели форму домов. Если мы посмотрим на рисунок, где изображен гроб царя Менкаура, который когда-то стоял в его пирамиде в Гизе, а теперь лежит на дне Адриатики, мы с первого же взгляда увидим, что он изображает дом[41]. Этот дом имел три двери на длинной стороне и одну на короткой; над каждой дверью было зарешеченное окно. Изящные маленькие колонки, немного выступавшие из стены, служили опорами для балок, на которых держалась вогнутая часть плоской крыши. Достаточно беглого взгляда, чтобы убедиться, что этот дом был
