изысканные рубашки Клинга. Он и этому научился быстро. Даже когда Клинга не было, Нго никогда не сидел в шикарной гостиной. Он либо учил английский на кухне, либо вечерами смотрел в своей спальне телевизор.

Вернувшись из «командировки», Клинг был приятно удивлен, когда Нго подал ему превосходный ростбиф. Надо ли говорить о том, какая в квартире была чистота.

– Слушай, малыш, – воскликнул Клинг, – из тебя вышел недурной повар!

– Благодарю вас, сэр. Я брал уроки. Что бы вы пожелали завтра на обед?

– Я оставляю это на твое усмотрение, если это будет так же вкусно. – Он извлек толстую пачку стодолларовых купюр, отсчитал три и бросил на стол. – Это тебе за работу. Ты заслужил это.

Когда Нго убрал со стола и удалился на кухню, Клинг закурил и удобно устроился в кресле. «Этот маленький ублюдок теперь у меня на крючке, – подумал он. – Боже, как я умно поступил, подобрав его. Это как раз то, что я всегда хотел».

Но только недели через две Клинг по-настоящему понял, какое сокровище приобрел.

Он отправился с друзьями в ресторан, оставив в квартире Нго и сказав, что вернется около полуночи и ждать его не надо. Для Нго это, разумеется, было немыслимо. Как бы поздно ни вернулся Клинг, Нго всегда поджидал его с кофе или охлажденными напитками.

Примерно в половине двенадцатого зазвонил дверной звонок. Нго открыл входную дверь и отлетел назад, получив сильнейший прямой в лицо. Захлопнув за собой дверь, в квартиру ввалился незнакомый верзила в обтрепанной спортивной куртке и засаленной шляпе. А в руке у него был автоматический пистолет 38-го калибра.

– Где Клинг? – рявкнул он.

Нго поднялся с пола и смотрел на незнакомца не моргая.

– Его нет, сэр.

– А когда он вернется?

– Не знаю, сэр.

Верзила оглядел его и злобно оскалился:

– Стало быть, этот ублюдок перешел на мальчиков. Ладно, я подожду его, а ты прочь с глаз моих! Не лезь мне под ноги, и я тебя не трону.

– Слушаюсь, сэр. Может, желаете что-нибудь выпить?

Мужчина тяжело уселся в кресло лицом к входной двери.

– Тащи скотч.

– Да, сэр.

Нго подошел к бару, смешал виски с содовой и добавил кубик льда.

– Так вы любите, сэр?

– Знаешь, зачем я пришел, ты, маленький ублюдок? – спросил громила, отпивая глоток.

– Нет, сэр.

– Так вот, твой хозяин, эта сволочь Клинг, убил моего брата. За это я сегодня нашпигую свинцом его поганое брюхо. А теперь проваливай!

– Да, сэр.

Нго поклонился и тихо ушел на кухню.

Верзила поудобнее развалился в кресле и оглядел комнату.

«Этот подонок любит красивую жизнь, – подумал он. – Но сегодня ему придет конец. Как только он войдет, я его прикончу. – Он допил виски и злобно швырнул стакан об стену. – Здорово будет посмотреть на его физиономию, когда он увидит меня!»

Так он просидел около двадцати минут, пока не послышалось жужжание поднимающегося лифта. Тогда непрошеный гость выпрямился в кресле и нацелил пистолет на входную дверь. Щелкнул замок, в дверях показался Клинг, размякший после хорошего ужина.

– Стой, сука! – проревел верзила. – Я пришел расплатиться с тобой за брата!

Клинг спокойно вошел в комнату и захлопнул входную дверь ногой.

– Привет, Луи, – сказал он спокойно. – Не кипятись. – Он не отрывал глаз от направленного на него ствола. – Давай все спокойно обсудим.

Луи знал, насколько опасен Клинг. Он усмехнулся:

– Никакой болтовни, ублюдок! Ты получишь свое и можешь гореть в аду.

По мере того как дуло пистолета поднималось, Клинг, зная, что ему некому помочь, напряг все силы.

Луи не мог отказать себе в удовольствии позлорадствовать:

– Ты не оставил брату ни малейшего шанса! Он даже не узнал, кто его замочил…

Чьи-то пальцы стальной хваткой сомкнулись на его запястье. Луи заорал от страшной боли в руке. Пистолет выпал из его парализованных пальцев. Он почувствовал, что ему выкручивают руку. Стальные крюки впились в нерв, который посылал всему телу сигналы боли. Он не мог сопротивляться. Смутно осознав, что рука сломана, он завопил.

Клинг не шевелясь, спокойно наблюдал за ходом событий.

Минутой раньше Нго бесшумно, как тень, подкрался к Луи. Когда хрустнула кость, Клинг только слегка поморщился. Луи осел в кресле, теряя сознание, и застонал. Нго поднял выпавший из его руки пистолет. Он посмотрел на Клинга, который удивленно рассматривал его, понимая, что этот щуплый вьетнамец спас ему жизнь.

– Прикончить его, сэр? – спросил Нго.

– Ты серьезно хочешь пришить его, малыш? – Глаза Клинга расширились от удивления.

– Да, сэр. Он оскорбил меня.

– Что ж, валяй, если хочешь. Да, подожди, не здесь. Нам не нужна грязь в квартире, правда?

– Нет, сэр. Я думал сделать это в гараже.

– Давай оттащим его туда.

Луи смутно чувствовал, что его куда-то несут и спускают в лифте. Он продолжал стонать, обессилев от боли. Они втащили его в просторный подземный гараж, рассчитанный на три сотни машин.

– Здесь, – указал Клинг.

– Да, сэр.

Киллер смотрел на вьетнамца слегка озадаченный.

– Тебе уже приходилось убивать, малыш?

– Да, сэр. Жизнь в Сайгоне всему научит. Чтобы выжить, надо уметь постоять за себя.

Нго подошел к ворочающемуся на полу Луи.

Клинг, как завороженный, смотрел, как Нго хладнокровно приставляет ствол к виску Луи и нажимает спусковой крючок. Эхо от выстрела – и в гараже снова стало тихо.

– Неплохой выстрел, малыш, – одобрил Клинг. – Дай мне пистолет.

Он обтер рукоятку носовым платком и, опустившись на колени рядом с телом, вложил пистолет в руку убитого.

– Вот так, малыш. Теперь идем спать.

– Да, сэр. Чашечку кофе, сэр, или чего-нибудь выпить?

Клинг весело заржал:

– Да, парень, тебе цены нет. Ты спас мне жизнь, и я этого не забуду.

– Вы тоже спасли мне жизнь, сэр, – тихо сказал Нго, – я тоже этого не забуду.

Когда они поднимались в лифте в квартиру, Клинг спросил:

– Что ты сделал с ним?

– Ах, это!.. В теле полно нервов. Надо только знать, где нажать. Наступает паралич от боли.

Клинг надул щеки.

– Так он оскорбил тебя?

– Да, сэр. Он полил грязью вас и меня.

Клинг почесал в затылке.

– Так что тебе пришлось убить его, а?

– Да, сэр.