– Я-то не против, – ответил Фэннер, – но думаю, она не согласится.

– Ладно. Тогда я поехал. Но сестра пусть останется, вдруг понадобится ее помощь. К вашему приезду будет все готово. Главное, чтобы пресса не пронюхала. Налетят как мухи на мед.

– Я прослежу, чтобы они до нее не добрались, – мрачно пообещал Бреннан.

Когда врач ушел, Фэннер сказал:

– Можешь убрать отсюда всех и подогнать машину к двери?

– Сделаю. Иди, побудь с ней.

Фэннер подождал, пока капитан не освободил двор от людей, потом пошел в амбар.

Она сидела в прежнем положении, но подняла голову, увидев Фэннера.

– Все в порядке. Ни о чем не беспокойтесь. – Он достал сигареты и предложил ей. Она поколебалась, потом взяла. Он зажег спичку. – Ваш отец решил, что будет ждать вас дома, – говорил Фэннер, закуривая сам. – Впрочем, если хотите, я позову его.

И опять в ее глазах промелькнул страх.

– Я не хочу. Мне надо побыть одной.

– Хорошо, скажете, если передумаете. Он приедет. – Фэннер уселся на солому поодаль от девушки. – Вы, наверное, думаете, кто я такой, – продолжал он, прекрасно понимая, что ей это абсолютно безразлично, но разговор нужно было как-то поддержать. – Я зарабатываю на жизнь частным сыском. Ваш отец обратился ко мне. – Фэннер начал подробно рассказывать о себе, внимательно наблюдая за ней.

Сначала она слушала без интереса, но по мере того, как он перешел от работы в газете к бюро расследования, рассказывая ей о Поле, о нескольких удачно раскрытых делах, стала слушать более внимательно. Она немного успокоилась. Фэннер говорил уже минут двадцать, врач уже наверное доехал и приготовил комнату в отеле.

– Ну, не буду вас больше утомлять рассказами о себе. Во дворе никого нет. Вы готовы выйти? – спросил Фэннер.

Подошел к двери и широко распахнул ее. Рядом с амбаром стоял автомобиль, вокруг не было ни души.

– Все в порядке, – повернулся к девушке Феннер. – Выходим.

Открыв дверцу «олдсмобиля», он обошел кругом, сел за руль и стал ждать. Через несколько минут, двигаясь робко и настороженно, девушка появилась в дверях.

Фэннер старался не смотреть в ее сторону. Она влезла в салон и захлопнула за собой дверцу.

Машина тронулась с места. Мисс Блэндиш, отодвинувшись, сидела, глядя прямо перед собой огромными пустыми глазами.

Через десять минут они добрались до гостиницы, и Фэннер подъехал прямо к черному ходу.

– Подождите меня несколько секунд. – Фэннер вылез из машины и быстро прошел в холл, где его ждал врач.

– Комната номер восемьсот. Верхний этаж, – сказал врач. – Сестра приготовила ей кое-что из одежды. Ну, как она? Фэннер пожал плечами.

– Молчит. Напугана и натянута, как струна. Но, похоже, с моим присутствием смирилась. Теперь уходите отсюда, доктор. Я сейчас приведу ее.

– Постарайтесь уговорить ее на медицинский осмотр. Это очень важно. Чем скорее я это сделаю, тем лучше для нее же.

– Постараюсь. – И Фэннер вернулся к машине. Мисс Блэндиш сидела, уставясь на руки, но когда Фэннер подошел, метнула на него пронзительный взгляд.

– Все готово. Можем идти, вас никто не увидит. Она вышла из машины, и они вместе пошли в холл, потом в лифт.

Когда поднимались наверх, она вдруг спросила:

– Он мертв, не правда ли?

– Да. Не думайте больше об этом. Все позади. Оба замолчали. Он провел ее по длинному пустому коридору, открыл дверь и пропустил в номер. Врач все хорошо устроил. Комната утопала в цветах, на столике стояли холодные закуски и напитки. В раскрытое окно светило солнце, его блики играли на голубом ковре.

Мисс Блэндиш медленно подошла к вазе с темно-красными розами и осторожно потрогала головку цветка.

– Доктор Хит хотел бы поговорить с вами, – осторожно произнес Фэннер. – Если вы не возражаете.

Она посмотрела на него, и в ее глазах больше не было паники.

– Я никого не хочу видеть. Он ничем не может помочь мне.

– Знаете, что бы я сделал на вашем месте? – спокойно и доброжелательно сказал Фэннер. – Принял бы душ и переоделся. Все необходимое в шкафу.

Открыв шкаф, он взял приготовленную сестрой одежду и протянул девушке.

– Ну, давайте. Я прослежу, чтобы никто вас не побеспокоил. Договорились?

Она испытующе посмотрела на него, в глазах ее застыло недоумение.