что-нибудь на примете?

– Пока ничего, что бы тебя заинтересовало. Как только услышу что-нибудь подходящее, дам тебе знать. Сегодня вечером поеду на прием к Блэндишу. Материал стоит в завтрашнем номере. Заплатят ерунду, долларов двадцать, зато выпивка бесплатная и сколько влезет, – продолжал Хэйни.

– Блэндиш? А кто это?

Хэйни посмотрел на Бэйли почти с отвращением:

– Ты что? С луны свалился? Один из самых богатых людей в стране. Говорят, стоит сотни миллионов.

– Зато я стою всего пять долларов, – приуныл Бэйли. – Вот проклятая жизнь! А что у него случилось?

– Дело не в нем, а в его дочери. Видел ее когда-нибудь? Лакомый кусочек!

Бэйли это не интересовало:

– Видал я этих богачек, сами не знают, чего хотят!

– Ну, она-то знает, я уверен. – Хэйни вздохнул. – Блэндиш устраивает прием в честь ее дня рождения. Двадцать четыре года, прекрасный возраст! И дарит ей фамильные бриллианты. Говорят, колье стоит пятьдесят тысяч!

Блондинка принесла яичницу, поставила на столик, стараясь держаться подальше от рук Хэйни. Когда она отошла, он придвинулся и начал шумно есть. Бэйли ковырял в зубах спичкой. Вот он, шанс, вдруг подумал он, но пойдет ли Райли на такое дело?

– А где прием? В ее доме?

– Ну да, – ответил Хэйни с набитым ртом, – а потом она с женихом, Джерри Макгауном, отправится в шикарный загородный ресторан «Золотая туфелька».

– С колье? – осторожно поинтересовался Бэйли.

– Одев разок, она не захочет снимать его всю оставшуюся жизнь, – захохотал Хэйни.

– Ну, это не известно.

– Да уж будь уверен, ведь вся пресса соберется по этому поводу в ресторане.

– А когда их там ждут?

– Примерно в полночь. – Хэйни вдруг пристально посмотрел на него. – Ты что задумал?

– Ничего. – Лицо Бэйли оставалось невозмутимым. – Она и ее дружок? Никого с ними?

– Кто посмеет их тронуть? – Хэйни отложил вилку. – Послушай, Бэйли, забудь об этом. Работа не для вас. Я обещаю, что подыщу вам что-нибудь подходящее.

Бэйли вдруг по-волчьи ухмыльнулся:

– Не кипятись, старина, мы сами разберемся, что для нас, а что нет. – Он встал. – Так сообщи, если что будет. Ну, привет, я пошел.

– Что это ты заторопился? – нахмурился Хэйни.

– Хочу отъехать, пока старый Сэм не проснулся. Надоело его кормить. Ну, пока.

Подойдя к блондинке, он расплатился и направился к выходу. На улице выпитое виски сразу дало себя знать. Бэйли показалось, что от жары его сейчас хватит удар. Он влез в «паккард» и закурил, мысли кружились вокруг колье. Как только новость облетит город, многие захотят испытать судьбу. Пятьдесят тысяч! Возьмется ли Райли? Хватит ли у него смелости? Он грубо толкнул Старого Сэма:

– Давай, просыпайся! Только и делаешь, что дрыхнешь! Старый Сэм, длинный тощий старик лет шестидесяти, заморгал и сел прямо.

– Когда мы будем есть? – спросил он.

– Я уже поел. – Бэйли тронул с места.

– А я?!

– Если можешь за себя платить, я не возражаю. На меня больше не рассчитывай.

Старый Сэм вздохнул, подтянул потуже пояс и нахлобучил старую шляпу на красный нос.

– Что с нами случилось, Бэйли? – спросил он жалобно. – Почему так не везет последнее время? Раньше у нас денежки водились, и неплохие. Знаешь, я думаю это из-за зазнобы Райли, он тратит на нее слишком много времени, совсем забыл о деле.

– Заткнись. – Бэйли притормозил у аптеки, вышел и направился к телефонной будке. Набрав номер, долго ждал. Наконец Райли подошел к телефону. Бэйли слышал, как на том конце орет радио, и Анна распевает во весь голос. Он начал было рассказывать Райли о том, что узнал, но скоро сдался:

– Ты хоть слышишь меня?! Прекрати этот проклятый шум! – рявкнул он. Честно говоря, он удивился, что Райли вообще подошел к телефону, вечером Бэйли оставил его мертвецки пьяным.

– Погоди, – отозвался Райли. Музыка стихла. Анна сердито закричала что-то, послышалась брань, звуки ударов. Бэйли покачал головой. От них можно сойти с ума, ссорятся с утра до вечера.

Райли опять подошел к телефону.

– Выслушай меня, Фрэнки, – взмолился Бэйли. – Это очень важно. К тому же, я изжарюсь здесь живьем. Райли тоже начал жаловаться на жару.

– Ну да, ну да, будешь ты слушать?! Есть шанс захватить колье стоимостью в пятьдесят тысяч. Дочь