кирпича, иных стройматериалов… Все, о чем я вам говорю, все это факты малоизвестные. Исследователи, владеющие кое-какой информацией на сей счет, либо помалкивают, либо называют такого рода сведения вымыслом. Как и германская сторона в целом — речь идет об официальной позиции властей. Но отцу, не знаю уж, из каких источников, удалось добыть документальные подтверждения своей версии в виде копий архивных документов времен «третьего рейха». Папа сложил воедино все факты и сведения, которые ему были доступны, как фрагменты некой мозаики, и…

— И на этом, пожалуй, Лена, мы эту опасную тему закроем, — сказал Бушмин. — Расскажи мне лучше про Янтарную комнату, то, что неизвестно среднему обывателю.

. — О, об этом я могу говорить часами, — рассмеялась девушка. — Я согласна, но у меня есть условие.

— Какое? Я уже на него подписываюсь.

— Я буду рассказывать, а ты в это время будешь… спать. Бушмин обернулся, бросил на нее изумленный взгляд.

— Да, да, миленький, изволь положить голову сюда, — она уселась поудобнее, заставила Андрея вытянуться, и теперь его голова лежала на гладких коленках Розановой. — Вот так-то будет лучше… Тебе надо поспать, Андрюша, да, и не спорь со мной…

А он и не собирался спорить. Ему было очень удобно и как-то покойно лежать головой на коленках Лены и ощущать при этом, что ее рука гладит его по волосам. Его и вправду «укачало», он расслабился, почти не воспринимая речей девушки, а затем его неодолимо потянуло в сон.

Ему приснилось, что все у нйххорошо, все «о'кей», и что они вдвоем с Розановой находятся салоне самолета, И что Лена не одна летит в Питер, а именно они вместе, взявшись за руки, как маленькие дети, смотрят в толстое стекло иллюминатора, под ними темная бездна, но они уже знают, что из кромешной ночи попадут в белый день, и тому есть подтверждение — розовая полоса, высветившая край горизонта, стремительный восход, блестящие на солнце позолотой купола храмов и малиновый перезвон колоколов.

— Я не сплю, — сказал он, едва разлепив веки. — Лена, ну ее к черту. Янтарную комнату! И спать я больше не хочу и не буду! У меня есть идея получше!

Бушмина с головой окатило волной зеленого переливчатого света. — Хочешь, я угадаю?

— Да, ты угадала! .

— Тогда пошли… включим финскую сауну!

Было довольно позднее время, на плацу перед казармами уже прошла вечерняя поверка, вот- вот должна была прозвучать команда личному составу «отбой!», люди, населявшие дома военгородка бригады «Неман», тоже готовились «отбиться», когда к одному из подъездов малосемейки подкатил «рафик» с выкрашенными в защитный цвет бортами и надписями, свидетельствующими о принадлежности транспорта к ведомству Военной автоинспекции.

Из салона наружу выбрались двое, они были одеты по форме, пересекли двор из конца в конец, обращая внимание, очевидно, на «транспортные средства», чуть дольше задержались у припаркованного здесь же «Фольксвагена», затем скрылись в подъезде.

Вальден, наблюдавший за этой сценкой с довольно приличного расстояния, насторожился. А это еще кто пожаловал? Может, конкуренты объявились? Если это так, то вновь прибывшие такие же «ваишники», как Вальден, прапорщик из расквартированной в Советске Померанской… гвардии… орденов… танковой дивизии, имеющий при себе командировочное предписание.

То есть — «ряженые».

Спустя короткое время визитеры показались в дверях подъезда. Вальден сосчитал их раз и два — и только после этого слегка расслабился. Не хватало еще, чтобы потенциальные конкуренты увели добычу из-под самого носа. Впрочем, хозяина квартиры, к которому они наверняка поднимались, нет дома — Вальден это знал точно, уже успел в этом удостовериться.

«Рафик» уехал, вопросы остались. Кто такие? Что им нужно было от владельца автомобиля марки «Фольксваген»? По-видимому, это были люди Казанцева, у банкира большой зуб на Кондора, и, по имеющимся сведениям, он давно уже мечтает «приземлить» ненавистную ему птаху.

Если это действительно были люди «янтарного барона», то они уже вплотную приблизились к Кондору, а значит, и Вальдену нельзя зевать. Когда был жив С.С., его зять не посмел бы заниматься такими вещами, а сейчас у «янтарного барона» руки развязаны, и он уже исподтишка сует нос в дела «посвященных».

Вальден был одет в полевую форму российского образца и чувствовал себя в ней уверенно. Ему не впервой надевать эту форму, так же как не впервой выдавать себя за того, кем он в действительности не является. К тому же рядом находился сотрудник из числа местных, выделенный Вальдену для прикрытия.

Бруно Вальден умел ждать. Он был терпелив, когда того требовала ситуация. Он дождался двух часов ночи, когда все окна в доме погасли, и вошел в подъезд малосемейки. Вскрыть нужную дверь не составило труда, замок оказался простеньким, по-видимому, хозяин не очень-то опасался квартирных воров.

Вальден прошел внутрь, заперев за собой дверь. Включив светомаскировочный фонарь, стал исследовать внутренности квартиры. Вначале он осмотрел помещение довольно поверхностно, надеясь легко обнаружить здесь что-нибудь стоящее, сделать какие-нибудь приятные для себя открытия, но его надежды не оправдались. Пришлось обследовать квартирку пядь за пядью, он проделал эту процедуру очень тщательно и кропотливо.

Блондин уже в который раз забрался в шкаф, провел рукой по спинке кителя, опять проверил швы, затем снял с верхней полки женскую шляпку. Это была единственная женская вещь, которую ему удалось здесь обнаружить. На его взгляд, в квартире было уж слишком чисто. Даже пластиковое ведро для мусора было как новенькое. Он готов был поклясться, что здесь не удастся даже обна-. ружить «пальчиков» самого хозяина, все поверхности тщательно протерты, и это, в общем-то, подозрительно.

Разочарованно вздохнув, Вальден вернул шляпку на место. Запер дверь, выбрался из подъезда. Он уже шел наискосок через темный двор к тому месту, где его ждала машина, но мысль, внезапно осенившая его, заставила застыть на месте.

Он вспомнил слова одного из преподавателей элитарной военной академии в пригороде Гамбурга: «Если хочешь узнать о человеке что-то сокровенное, загляни в его мусорную корзину».

На этот раз Вальдену повезло. Вообще, если не сидеть сложа руки, тебе непременно повезет.

Озираясь, не видит ли кто-нибудь его за таким неблаговидным занятием, блондин взялся проинспектировать содержимое большого мусорного контейнера. Тот был завален всякой дрянью с верхом, видно, последних два или три дня мусор не вывозили.

Наконец он нашел то, ради чего, собственно, он все это и затеял. Неся пакет чуть на отлете, направился к машине. Там он еще раз проверил содержимое пакета, а «вещица» была вдобавок упакована в непрозрачный пластик. Спрятав находку в багажник, в его потайное отделение, удовлетворенно покивал головой.

Находка его была не чем иным, как женским плащом. Плащ в одном месте, в пройме рукава, был прострелен, светлый материал, из которого он был сшит, загрязнен во многих местах, а кое-где на нем виднелись каплевидные бурые пятна.

Вальден завел машину и направился на выезд из военгородка, по дороге, которую уже давно никто не охранял. Он был доволен, день прошел не впустую. Пока все его умозаключения легко находят в жизни подтверждение. Осталось лишь установить местонахождение стрелка, а через него можно будет выйти на самого Кондора.

— Интересная штука получается, Леон, — с задумчивым видом произнес Шувалов. — Контрольный пакет акций предприятия «Во-доканал» выкуплен «Балтинвестом», который, в свою очередь, действовал как оператор в интересах одной малоизвестной скандинавской фирмы…

— И у «скандинавской» фирмы ноги растут из Германии, — добавил от себя Левицкий.

Они гоняли чаи в «кабинете» Шувалова. Левицкий, как заместитель командира П-ЗР, имел практически такой же доступ к сов-секретной информации, что и подполковник. Если с Шуваловым, не дай бог, что- нибудь нехорошее приключится, Леон обязан взять на себя обязанности командира спецгруппы.

Время от времени они бросали взгляд на плоский экран монитора, хотя депешу, которую Кондор