предназначавшийся для резки сырца, был сдвинут в сторону, под ним находилась крышка люка, она была отброшена, под ней оказался темный провал, были видны лишь верхние ступени деревянной лесенки.

Они спустились в пролаз, вначале Бушмин, затем Розанова.

Андрей подсвечивал трофейным фонарем. Неплохой, кстати, оказался фонарик, бошевский, со сменными светофильтрами и ступенчатой фокусировкой луча, который при желании можно сделать узким и острым, как спица.

Ход был узкий, на ширину плеч взрослого крепкого мужчины, невысокий, метра в полтора, наклонный, причем уклон составлял градусов сорок.

Розанова провела пальцем по сочащейся влагой стене пролаза. Похоже, что кладка еще довоенная, швы тщательно промазаны известью, есть даже сделанный в виде желобка водосток, это чтобы грунтовые воды не скапливались и не подтапливали ход.

Так, так… Фундамент, на котором был заново отстроен дом, также довоенной поры, и вполне допустимо, что проход здесь соорудили еще прежние владельцы этой земли. Интересно вот только знать, куда он ведет?

Она коснулась ладошкой широкой мужской спины.

— А что это за подземный ход? Мы ведь спускаемся в подземелье, верно?

— Для вас это новость? — не оборачиваясь, спросил Бушмин. — Отец вам разве ничего об этом не рассказывал?

— Н-нет… Послушайте, а откуда вы знаете?..

— Минуту, — недовольно оборвал ее Бушмин. — Подержите-ка фонарь!

Ход оказался недлинным, она и пятидесяти шагов не успела сосчитать. У нее накопилось множество вопросов, которые хотелось бы задать этому парню, и часть из них уже готова была сорваться с языка, но Розанова пересилила свое любопытство, рассудив вполне резонно, что сейчас не время для подобных расспросов.

Ход в той части, что была построена в годы последней войны, как удалось определить Бушмину по своим прежним «экскурсиям», был замурован. Но здесь имелась еще одна ветка, которую, надо полагать, соорудил Розанов либо человек, специально нанятый им. И вот, двигаясь по этому короткому, метров в десять длиной, ответвлению, они вышли к цельнометаллической дренажной трубе.

В трубе был прорезан люк таких размеров, чтобы в него мог протиснуться взрослый мужчина средней комплекции. Люк снабжен резиновой прокладкой и запором. Что касается трубы, то она предназначалась для отвода в коллектор излишков грунтовых вод, а ее диаметр составлял примерно сто двадцать сантиметров.

Бушмин протиснулся в лючок, взял у Розановой фонарь. Согнувшись в три погибели, заскользил на подошвах по наклонной трубе, как будто спускался с водной горочки. Передвигаясь таким нехитрым манером, достиг горловины, которую перекрывал «намордник» — такие решетки здесь стоят на всех водоотводах, чтобы. в коллектор не наносило крупного мусора, но и для того еще, в свете известных Бушмину фактов, чтобы затруднить проникновение в коллектор извне разных диггеров и прочих любопытствующих личностей. По этой ли, а может, по другой причине, но все решетки-«намордники» были заварены, а крышки колодцев, через которые можно было проникнуть в гидротехнический коллектор, устроены так, что открыть их можно лишь при помощи специального инструмента.

Все, да не все. Бушмин ощупал пальцами решетку, не заварили ли часом, но нет, как и прежде, держалась она лишь на штырях-завесах…

— Спускайтесь! Я вам подсвечу.

Затем он снял «намордник», спустился в коллектор. Бросил взгляд по сторонам, прислушался, все ли спокойно, включил светомаскировочный фонарь.

— Прыгайте! Не бойтесь, я вас поймаю.

Потянулся, взял девушку под мышки, помог ей смайнаться в коллектор. Уровень воды заметно понизился, сантиметров тридцать всего. А в последний раз, когда он здесь ошивался, воды было почти по пояс.

В тоннеле ощущались довольно неприятные запахи, но их можно было терпеть.

— Где мы находимся? — едва слышно прошелестело над ухом. — Почему вы молчите?

— А вы еще не догадались, Елена Владимировна? Тогда добро пожаловать в кенигсбергские подземелья.

Это он, конечно, слегка загнул, ляпнул ради красного словца. Сооружение и вправду было построено прежними хозяевами города, но это еще не был тот подземный Кенигсберг, вокруг самого факта существования которого уже десятилетиями ведутся споры, известный объект для возникновения самых невероятных слухов, часть из которых, как считают многие исследователи, отнюдь не беспочвенны.

Но и здесь, в этом тоннеле, относящемся к ведению реорганизованного нынче предприятия «ЗАО „ВОДОКАНАЛ“, находиться было отнюдь не безопасно. Особенно если учитывать тот факт, что менее чем в километре отсюда находится один из участков „Водо-канала“, со специально набранным и обученным персоналом, отвечающим не только за исправное функционирование гидротехнических сооружений, очистку и водоснабжение многих кварталов облцентра, но и выполняющим при этом известные только им специальные задачи.

Это был не единственный в городе подземный коллектор, но, пожалуй, самый протяженный. Его начало следует искать где-то у восточной подошвы Замковой горы, в районе нынешней улицы Литовский Вал. Далее это сооружение, напоминающее ветку метрополитена, только без рельсов, проходит почти параллельно Московскому проспекту и заканчивается у предприятия, осуществляющего очистку и сброс вод в русло Новой Преголи.

Узкий луч фонаря, малозаметный даже с небольшого расстояния, метался от стены к стене. Блики света порой ложились на темную, подернутую радужной маслянистой пленкой поверхность воды. Как и час с небольшим назад, когда они с Мокрушиным на пару наведались в Дачный, Бушмин пытался составить себе представление о том, что изменилось здесь с той поры, когда он наведывался в «подземное царство Аида» в последний раз, две недели тому назад.

Но сейчас он уже ничему не удивлялся.

Родная кладка перемежалась участками, где стены коллектора были сплошь забетонированы. Там, где сохранилась кладка, часто попадались на глаза следы замуровок. Большей частью это были забутованные ходы-капилляры, население Кенигсберга сильно страдало от бомбежек союзной авиации, исторический центр города был почти полностью разрушен. Чтобы выжить в этом ужасе, люди буквально вгрызались в землю, уходили в подземный Кенигсберг, там, в спасительной толще земли, не страшны никакие бомбежки…

Бушмин безошибочно определил место, где он некогда обнаружил склад спецснаряжения, а внутри стеллажи с гидрокостюмами и прочим легководолазным снаряжением. Здесь была дверь, замаскированная и закрашенная под цвет кладки, но сейчас от нее и следа не осталось, только свежая бетонная заплата выдает ее прежнее местонахождение… В точности такая же картина наблюдалась и там, где был оборудован подземный лаз в бункер под «точкой», и в другом месте, где на одном из камней кладки столетней давности был выбит некий символ, напоминающий указательную стрелку, направленную острием вверх, — как вычитал в одной из книг Бушмин, именно так выглядит письменное изображение руны «ТИР» («ТЭЙВАЗ»), обозначающей в скандинавской и древнегерманской мифологии, среди всего прочего, Путь Воина Духа.

Но это так, к слову. Сейчас ему не до исследований, унести бы только поскорей отсюда ноги…

Розанова по-прежнему крепко держала его за руку, словно маленькая девочка из детсада, которая боится потеряться. Но это и понятно, столько натерпелась в последние дни, теперь у нее хоть какая-то точка опоры появилась.

— Скажите… А как мы отсюда выберемся?

— Гм… Вопрос, конечно, интересный, — неопределенно протянул Бушмин. — Не беспокойтесь, что- нибудь придумаем.

— А где ваш… приятель? Он не потеряется?

— Этот? — Бушмин усмехнулся в темноте. — Никогда! Он нас скоро догонит.

Тем не менее он уже начал испытывать легкое беспокойство. Рейндж опять куда-то запропастился. Если