– Зачем?

Глядя в ее синие помрачневшие глаза, видя, как вытянулось ее лицо, превращаясь в маску, я опять понял, что играю с огнем.

И тогда я рассказал ей о Клоде Кендрике и Орзоко. Она выслушала меня внимательно.

– Мне надо все уладить с Орзоко, – заключил я. – Надо вернуть ему его деньги – это единственный путь. Мне надо увидеть Кендрика и связаться с ним.

Она перевела дыхание.

– Ну и погрязли же вы в этом деле по самые уши, – сердито сказала она.

– Я все улажу. Вам не надо беспокоиться.

И опять оказалось, что я сказал не то. Она яростно схватила бокал и швырнула его в стену. Осколки полетели в разные стороны. Она нагнулась ко мне и тихо прошептала:

– Беспокоиться? Какого черта вы имеете в виду? Если вы впутали меня в это дело, то будьте рады, что остались живы. Сами все улаживайте и не смейте впутывать меня!

– Успокойтесь, Вика! – Я был поражен ее злобой. – Чего вы так злитесь? Я все сделаю сам.

– Вам лучше знать.

Глядя сейчас на нее, когда ее лицо приняло суровое выражение, а глаза злобно сверкали и она потеряла все свое очарование, я понял, что правы люди, обзывающие ее уличной шлюхой.

Когда я уже выходил из комнаты, она закричала мне вслед:

– И быстрее возвращайтесь! Я хочу, чтобы вы были здесь в пять часов!

Клод Кендрик пригласил меня к себе в кабинет с лукавой улыбкой.

– Все сделано, милый, никаких проблем. У меня есть документ, который вы должны подписать. Я переговорил с Орзоко. Он не очень расстраивается, так как возместил все свои издержки за счет ограбления погибшего самолета. Ведь он ему достался бесплатно.

– Как насчет обломков? Кендрик усмехнулся.

– Их больше не существует. Все в порядке. Подпишите здесь. Этим вы передаете свою компанию Орзоко.

И я подписал тем именем, которое выбрал для своей новой жизни и которое было зарегистрировано в банке: Джек Нортон. Кажется, все было кончено.

– Как я узнал, мистер Эссекс собирается построить новый «Кондор»? – лукаво поинтересовался Кендрик. – Может быть, мы заключим новую сделку?

– И не надейтесь.

Он снял свой оранжевый парик, зачем-то посмотрел внутрь и опять нахлобучил на лысину.

– Хорошо. – Он опять искоса взглянул на меня. – У миссис Эссекс превосходная коллекция драгоценностей, одно бриллиантовое ожерелье чего стоит. Я смогу найти покупателя, если вам подвернется случай…

– Умолкни, толстяк, – сказал я и вышел вон.

Усевшись в машину, я взглянул на часы. Было еще 13.30, до 17 меня не ждали. Я решил поехать к себе и немного отдохнуть.

Дома я заказал обед, поел, покурил, сидя у открытого окна. Конечно, когда я начну работать, я смогу избегать объяснений и объятий Вики. Четыре дня еще можно рисковать, но на работе я буду в безопасности. Она знает это и должна смириться. А мне надо работать усердно, чтобы не разочаровать Эссекса. Следить за аэродромом и за строительством нового самолета – все это избавит меня от постели миссис Эссекс.

Но еще четыре ночи риска! Меня даже бросило в пот. Конечно, я сильно рисковал своей карьерой, а она была довольна и чувствовала себя в безопасности и думала, что я тоже чувствую себя спокойно.

И вот в этот момент раздался звонок в дверь.

Подумав, что это вернулся официант за посудой, я подошел к двери и распахнул ее.

Некоторые люди используют выражение: сердце выпрыгнуло из груди. Конечно, этого не может быть в действительности, но выражение есть. Это та неожиданность, когда кровь отливает от лица, мурашки бегут по коже и перехватывает дыхание. Вот это и произошло со мной, когда я увидел Пэм Осборн на пороге.

Да, это была она. Светлые волосы золотым каскадом падали на плечи, обрамляя скуластое лицо с огромными зеленоватыми глазами. На ней была светло-коричневая блузка и белые брючки и улыбка у нее была, как у пантеры.

– Привет, Джек! – Поздоровалась она. – Удивлены? Я отступил в сторону, и она вошла в комнату, прикрыв дверь. Пэм! С того времени, как я сам настоял, чтобы она не летела с нами, а ждала нас в Мериде, она совершенно исчезла из моей памяти. И вот сейчас она здесь, единственное звено, связывающее меня с угоном самолета. А я-то подумал после разговора с Кендриком, что полностью освободился и поверил, что и Вике ничего не грозит. Вскоре она начнет волноваться, если я не приеду к ней. Казалось, мое будущее уже устроено… сейчас уже нет. Я смотрел, как она взяла кресло и уселась.

– Я так счастлива, Джек, что вы преуспели в жизни, – заметила она, доставая из сумочки пачку сигарет. – Я поговорила со своей подружкой, Долли Берне. Итак, вы теперь один из любимчиков Эссекса. – Слова были приятны, но глаза ее блестели ненавистью. – Пятьдесят тысяч в год без налогов, такие прекрасные апартаменты, «кадиллак» и еще главный на аэродроме. Как прекрасно!

Я присел. Первая неожиданность ее появления уже прошла, и я мог наконец соображать.