Машина проследовала вдоль берега, мимо большой купы пальм и приблизилась к другой длинной веренице домов. Сами того не зная, полицейские оказались в пятистах ярдах от бунгало Мейски. Держа винтовки наготове, прошли по песчаной дороге, разделились и снова начали стучаться в дома.
В это время Миш Коллинз отодвинул от себя тарелку и тихонько рыгнул. Давно ему не доводилось так вкусно поесть. Он с искренним восхищением поглядел на сидящую напротив Лолиту.
– Пальчики оближешь! – проговорил он. – Ну, Джесс, у тебя и вправду губа не дура.
Чандлер отложил нож и вилку и ухмыльнулся.
– Лолита у меня особенная. – Он погладил ее по руке.
– Ох, мужчины… Раз женщина умеет готовить, так вы уже и таете. – Она проворно собрала грязную посуду и отнесла ее на кухню.
Миш поднялся со стула.
– Пойду глотну воздуха.
– Смотри, осторожно.
Миш ухмыльнулся.
– Не дрейфь, Джесс, я знаю, что делаю.
Когда он вышел из бунгало, Чандлер отправился на кухню, где Лолита кончала мыть посуду.
– Тебе помочь? – спросил он.
– Уже все. – Она сняла фартук, шагнула к Чандлеру. Он обнял ее, и она крепко прижалась к нему. – Где Миш?
– Дышит воздухом. – Руки Чандлера скользнули по спине к ее бедрам. – Пойдем в постель, детка.
– Я только этого и жду.
Они поцеловались и в обнимку перешли по коридору из кухни в спальню. Чандлер хотел было затворить за собой дверь, но услышал, как вернулся Миш. Тот явно спешил. Чандлер насторожился. Он подал предостерегающий знак Лолите и вышел в коридор.
– Там на дороге полицейская машина, – взволнованно сообщил Миш. – Осматривают все дома. Через полчаса будут здесь… У них автоматические винтовки.
В дверях, застегивая «молнию» на платье, показалась Лолита.
– В чем дело?
– Фараоны… осматривают дома, – ответил Чандлер. Миш показал на дверцу в потолке.
– Мы заберемся наверх.
– Включи радио, – сказал Чандлер Лолите, – когда придут…
Она была гораздо спокойнее Коллинза и Чандлера.
– Знаю. Не нужно никаких указаний. Я все улажу, Джесс.
– Это может плохо кончиться, детка, – предупредил Чандлер. В нем неожиданно проснулась совесть. Он не имел права требовать от нее такой жертвы. – Тебе лучше уйти. Еще есть время…
– Лезь наверх и не волнуйся. Я все улажу.
Он притянул ее к себе.
– Ты не пожалеешь. Когда мы вырвемся из этой мышеловки…
– Знаю, Джесс.
Миш принес из кухни стремянку. Он открыл чердачный люк и, подтянувшись, исчез в душной пустоте между крышей и потолком.
Чандлер поцеловал Лолиту и тоже залез на чердак.
– У тебя все получится, как надо, – сказал он сверху. – Я люблю тебя.
– И я тебя, – ответила она и отнесла стремянку на кухню.
– Запомни, Джесс, – раздался в темноте голос Миша, – либо мы, либо они. Живым я не дамся.
Уже в одиннадцатом часу Уэнд и-Коллон обогнули густые заросли высокого тропического кустарника и неожиданно вышли к бунгало Мейски.
Оба остановились как вкопанные и до боли в потных руках сжали свои винтовки. Они пригляделись к стоящему особняком дому и за шторами в одном из окон увидели полоску света.
– Если они где и затаились, – сказал Коллон, – то не иначе как здесь.
Оба полицейских так издергались за четыре часа непрерывных поисков, что замерли в нерешительности.
– Слушай, Майк, – сказал Уэнд, – с меня довольно. Пусть туда идет Пузырь.
– Согласен.
Они повернули назад, обойдя пальмы, вышли на берег и помахали О'Коннору, сидевшему в машине. О'Коннор подъехал к ним.
