Яннерик, неторопливо попыхивая трубкой, кивнул:

— Ты поступаешь мудро, Ларен. Тогда я возьму на рынок ещё и рудные камни, чтобы прямо там превратить их в малрет. Думаю, что на него быстро найдётся покупатель. Ты привёз мне просто роскошную руду. Потом мы купим каурнов, но не два десятка, а три и двух самцов. Если мы подойдём с ними к Туррегу, то он сразу же согласится уступить тебе свою делянку. Тогда мы сможем работать на ней по очереди и проводить больше времени в своих мастерских.

— Ларен, если твой Лабберик станет мне помогать в роще, то тебе и отцу вообще нечего будет делать там, — широко улыбаясь внёс предложение Яррекен, — вы оба мастера не чета мне, зато в роще как раз мне нет среди вас равных. Там я вместе с Лабером за полдня сделаю больше на двух делянках, чем вы вдвоём за три дня. Тем более, что ткач из Лабера всё равно никакой. Зато если мы сделаем так, Ларен, ты сможешь ткать одно только тонкое полотно, которое покупают благородные майстаны и красильщики, чтобы делать его ещё дороже. Тогда простые ткани будет проще купить на рынке. Дело верное, решайтесь, мы точно не прогадаем.

Ларреник огорчённо вздохнул:

— Ты всё правильно говоришь, Ярек, но что будет, если об этом узнают старейшины майстанов? Так я всегда могу сказать, что тку ткани только по вечерам, а если вообще не стану появляться в сорбиновой роще, то они непременно прогневаются.

— Ага, обязательно прогневаются, — съязвил молодой парень, — но ничего сделать тебе всё равно не смогут. Мы ведь не одна семья, Ларен, а всего лишь дружные соседи и у тебя есть в сорбиновой роще своя делянка, плоды с которой ты регулярно отвозишь на рынок всем этим городским бездельникам. Поэтому успокойся, ничего они тебе не сделают, да и когда ты их вообще видел в Стуане в последний раз? Не напрягай свою память, как раз в тот день, когда они приехали вместе с тобой и другими парнями, которые чуть было не загремели в небесные воины. С той поры у нас не было ни одного старейшины.

Несостоявшийся небесный воин низко опустил голову и вздохнул ещё печальнее:

— Ярек, поверь, это тяготит мне душу сильнее всего. Мы все боимся, что скоро крагонары вернутся и нас отправят на небеса, в армию нашего повелителя. Говорят, что уже очень скоро поведёт её в бой против своих врагов. Те небесные воины, которые вступили в его армию в незапамятные временя, уже успели обрести невиданную мощь и стали непобедимыми канноридж-воинами, зато такие новички как мы, погибнут при штурме первого же чужого мира, который находится где-то за Великой Твердью Миров Всемогущего Алвенара. Я не верю в то, что мы бессмертные.

Яррекен аккуратно выбил пепел из своей трубки пепел, набил его заново, прикурил и, по-дружески потрепав соседа по плечу, с ехидной ухмылкой сказал вполголоса:

— Не такой уж он всемогущий, этот Алвенар, Ларен, и тебе незачем боятся крагонаров. Они уже никогда не вернутся, а без них наш так называемый повелитель никуда не пошлёт своё небесное войско на завоевание внешних миров. Поэтому никогда не сбудется его обещание, что каждый ларолим станет богом и будет править огромным миром, но мне этого как раз совсем не хочется.

На молодого, разбитного парня тут же уставились две пары глаз и его приёмный отец вполголоса спросил:

— Тебе что-то известно об этом, Ярек? Давно?

Яррекен насмешливо ответил:

— Давно, отец, мне стало известно об этом ещё в первый же день и вот каким образом. Я никогда вам не говорил об этом, но я какой-то неправильный каннорид. То, что тебе даётся очень легко, для меня что-то невероятное. Всего моего каннориджа только и хватает, что разогреть сорбу, взятую в дорогу. Поэтому меня, как воина, сразу же забраковали. Сказали, что я слабак. Зато у меня хорошо развиты другие виды каннориджа и что самое интересное, у меня очень сильное внутреннее зрение. Вы, наверное, не поверите мне, но я могу видеть на много десятков тысяч миров вперёд. В тот день, когда сгорели все крагонары и их чёрные обелиски, я увидел кое-что интересное, но если честно, то не я один. От третьей великой стены в наши миры пришла волна невидимого селенного пламени, созданного внешними канноридами. Это она сожгла все чёрные порождения Алвенара, который уже очень давно посылал в их миры гигантские краготы, заряженные чёрной, злой энергией. Да, наверное Алвенар здорово им надоел, если они решили ему отвесить такую оплеуху, от которой из его пасти мигом вылетели все чёрные зубы, но не это главное. Этот канноридж никуда не исчез из наших миров, он пронизал их насквозь и не улетел, а пропитал их и пройдёт очень много времени, пока его зелёная энергия окончательно исчезнет, но к тому времени в наши миры обязательно придут те канннориды, которые создали это оружие дадут Алвенару под зад коленом. Если, конечно, небесные канноридж-воины не накостыляют ему по шее раньше, а они на него очень злы, я это чувствую, ведь несколько моих братьев отправились на небеса, но нас всё равно связывает какая-то тоненькая ниточка. То же самое вы уже могли слышать, ведь об этом довольно часто толкуют в тавернах, а сейчас я вам расскажу нечто совершенно неожиданное. Семь с лишним сорбатов назад я был в городе и зашел в таверну 'Весёлый Саррад', чтобы пропустить пару рюмок линны перед обратной дорогой и вот какой разговор случайно подслушал. Там обедали два очень важных майстана, причём прибывших откуда-то издалека. Насколько я понял, чуть ли не из центральных миров. В общем один, глядя на то, как Саррад веселит публику, с усмешкой сказал: — 'Представляю себе, Таррун, какие шуточки начнёт отпускать этот парень, когда узнает, что наш бог-император после того удара и рад бы уйти из жизни, да как на зло создал себя и нас бессмертными. Какое же он всё-таки ничтожество, Таррун-лем- Деггер.' В ответ на это второй майстан сказал так: — 'Кеддар-орт-Лерран, он не просто ничтожество, он ещё и жалкий, трусливый килук, у которого нет ни чести, ни совести. Но я боюсь, что нам от этого нет никакой радости, ведь всё сводится к тому, что в наши миры рано или поздно вторгнутся внешние каннориды и нам тогда волей-неволей придётся взяться за оружие, но мы хотя и обладаем несокрушимой силой, лишены самого главного оружия, древних знаний наших древних миров. Ему бы самое время передать их нам, но в том-то всё и дело, что он никогда не сделает этого и будет, как и раньше, прятаться за нашими спинами.' Вас, конечно, может напугать такой разговор двух благородных и много знающих майстанов, но я скажу вам на это вот что. Тот зёлёный огонь, который подорвал могущество Алвенара, имеет имя, его зовут Зелёная Мунга, но это не я сумел прочитать в нём. Я могу ловить очень далёкие мысли и где-то в центральных мирах живёт ларолим по имени Риннак-тан-Неввен, который прочитал это и мысленно крикнул на все миры: — 'Близится день освобождения! Ларолимы, не бойтесь тех, кто послал в наши миры Зелёную Мунгу. Они не убийцы, они Творцы и придут к нам с миром, а не с мечом. Придут, чтобы вызволить нас из наших тюрем'. Вот теперь и подумайте, стоит верить в это или нет.

Яннерик улыбнулся и сказал сыну:

— Ярек, ты действительно не сказал нам ничего нового. Об этом всё чаще и чаще говорят уже не только в тавернах. Про Зелёную Мунгу и Риннака-тан-Неввена из Вегиалы я тоже уже слышал, но не особенно поверил, что Алвенар утерял свою силу, точнее уже не сможет послать в наши миры своих ублюдков. Ты порадовал меня тем, сын, что сам, своим собственным зрением видел Зелёную Мунгу и слышал голос благородного беринарта Риннака-тан-Неввена. — Посмотрев на соседа, Яннерик добавил — Ларен, выходит нам действительно нечего бояться, а раз так, то давай последуем совету Ярека. Парень ведь действительно говорит дело. Так нам будет жить намного легче. Где-то я слышал, что это называется разделением труда.

— Но работать мы будем на один сундук, Янер, — протягивая соседу руку сказал Ларреник, — а брать из него станем столько, сколько понадобится каждому, но не выгребать всё до последней монеты.

Вот теперь Митяй точно был готов провалиться от стыда сквозь землю. Правда, его никто не стал укорять, но Бастан, тем не менее, придя в необычное для него возбуждение, истошно завопил:

— Парни, мы должны расшибиться в лепёшку, но спасти всех этих ребят! Хотите верьте, хотите нет, но я уже влюбился в этих фиолетовых верзил. Мужики, они мне очень нравятся.

Его поспешил успокоить Икар:

— Творец Бастан, поверь, сколько бы ларолимов тут не было, избавить их от избыточного веса и возродить в точно таком же виде не составит особого труда. Поверь, это смогу сделать даже я, так что тогда говорить про Творцов? Правда, я не стал бы на твоём месте спешить обольщаться ими. Поверь, у бога- императора в его карманной Мегавселенной имеется очень много преданных поклонников. Все они, разумеется, почувствовав угрозу себе любимым моментально предадут его и переметнутся на нашу сторону, но нужны ли нам такие союзнички, которые сотворили множество преступлений против собственного