славный парень. Вы будете с ним счастливы.

Он заметил, что девушка расслабилась.

– Вы говорили это Кит? – спросила она.

– Да. Я сказал ей, что вам следует выйти за него. Я не вижу препятствий к этому браку. Я еще потолкую с ней. Когда мы с Кит поженимся, мы купим пансион во Флориде. Мы поведем дело вместе. Я смогу убедить ее оставить вас с Треверсом здесь. Это вас устроит?

– Конечно.

Девушка подалась вперед, ее лицо стало более оживленным.

– Вы думаете, вам удастся убедить ее?

– Я мастер убеждать людей. Думаю, удастся.

– Я не знала, что вы собираетесь уехать во Флориду. Кит мне об этом не сказала. Что будет с мисс Пирсон и майором Харди?

– Наверно, новый владелец оставит их у себя. Кит собирается продать дом.

– Когда она продаст его, я смогу выйти замуж?

– Да. Не беспокойтесь об этом. Я все устрою. Я умею улаживать деликатные дела.

Теперь она смотрела на него с восхищением, и это нравилось Кэлвину.

– Да… не сомневаюсь. Хорошо, что я зашла к вам.

Она умолкла, потом, поколебавшись, добавила:

– Есть еще один вопрос… не знаю, стоит ли говорить вам.

Кэлвин потушил сигарету.

– Решайте сами. Мне бы хотелось, чтобы вы доверяли мне. Что такое?

– Вы ведь правда любите Кит, да?

Кэлвин нахмурился.

– Странный вопрос. Я собираюсь жениться на ней. Конечно, люблю.

– Я думаю, вы знаете, что такое бывший алкоголик, – произнесла Айрис. – Сейчас она здорова, но ей нельзя пить. Иначе она снова заболеет – так мне сказал доктор. Никогда не угощайте ее. Если это не составит вам труда, не держите в вашем будущем доме спиртное.

Кэлвин уставился на девушку долгим взглядом. Он подумал: «Господи! Вот оно что! Я выбрал в сообщницы по убийству и ограблению бывшую алкоголичку, которая снова на грани рецидива. Господи!» А потом замурлыкал себе что-то под нос.

– Вам, наверное, известно, что это болезнь, – сказала Айрис, с тревогой заметившая бешеную вспышку во взгляде Кэлвина, которая потухла спустя мгновение.

Его полное лицо опять обрело безмятежность, тонкие губы сжались.

– Как диабет. Пока Кит воздерживается от употребления спиртного, она внешне здорова. Я решила предупредить вас…

– Да… спасибо.

Он заставил себя успокоиться и улыбнуться девушке.

– Хорошо, что вы сказали мне об этом. Бедная Кит! Я не подозревал. Теперь я буду настороже. Я сам редко пью. Мне легко совсем отказаться от алкоголя; я так и сделаю.

Айрис удивленно посмотрела на него. Огоньки, вспыхнувшие в глазах Кэлвина, тотчас погасли, но они успели испугать девушку; теперь лицо Кэлвина излучало доброту и сострадание, и Айрис подумала: а не почудилось ли ей то злобное выражение?

Он встал.

– Что касается вас, – сказал Кэлвин, – наберитесь терпения. Как только мы уедем из Питсвилла, вы сможете выйти замуж за вашего симпатичного жениха.

Когда Айрис ушла, Кэлвин сел за стол и зажег сигарету.

Алкоголичка! Более опасного и ненадежного партнера не представишь! Теперь с каждым днем, приближавшим их к концу месяца, он все еще сильнее убеждался в том, что Кит еще доставит ему хлопот. Она стала избегать его, и он понял, что Кит не только пьет, но и теряет выдержку. Встречаясь с Кит, наблюдая за ней, он замечал – состояние ее ухудшается. Она теряла вес, кожа ее становилась восковой.

Поняв, что она пьет всерьез, он оставил Кит в покое. Элис и старики уже знали об их помолвке. Большую часть времени Кэлвин проводил теперь у себя. Иногда он, крадучись, спускался вниз и убирал пальто и шляпу Элис, создавая иллюзию ее отсутствия. Кэлвин редко смотрел телевизор со стариками, и они думали, что он наверху с Кит. «У нас в доме две любовные пары», – радовались они.

За четыре дня до назначенного срока Кэлвин сидел в своей комнате, куря и листая спортивный журнал. Внезапно внутренняя дверь распахнулась, Кит вошла в номер Кэлвина. Вид у нее был нездоровый, измученный. Она закрыла дверь и прислонилась к ней. Кит тяжело дышала, грудь ее вздымалась.

Кэлвин молчал.

– Я отказываюсь! – пронзительно закричала она. – Только сумасшедшая могла согласиться на это! Я не хочу! Ты меня слышишь? Я отказываюсь!

– Что с тобой? – с обманчивой мягкостью в голосе произнес Кэлвин. – Стоит ли волноваться по пустякам?

Она посмотрела на него, сверкнув глазами.

– По пустякам? Ты считаешь убийство девушки пустяком? Я не позволю тебе прикончить ее. Ты слышишь?

– Да… слышу. Если ты не сбавишь тон, она тоже тебя услышит.

– Ты дьявол! Бесчувственное существо! Я не пойду на такое преступление.

– Не нервничай, – сказал Кэлвин. – Присядь… давай поговорим. Я думал, тебе нужны деньги.

– Но не ценой убийства! – произнесла застывшая на месте Кит. – Я не хочу, чтобы на моей совести было убийство!

– Другого пути нет, – сказал Кэлвин.

Он вытянул свои длинные массивные ноги и зевнул.

– Я же говорил: тебе ничего не придется делать самой. Я все беру на себя.

– Нет! Ты не тронешь ее. Жизнь у Элис не слишком радостная, но она принадлежит ей. Я не позволю уничтожить девушку!

Кэлвин, затянувшись, выпустил из ноздрей струю дыма.

– Мне не обойтись без твоей помощи, – сказал он. – Подумай… триста тысяч долларов! Это для тебя пустяк? И все из-за какой-то пигалицы! Кому до нее есть дело?

– Не смей так говорить! – с надрывом произнесла Кит. – Я не пойду на убийство! Я уже лишилась сна! У меня постоянно перед глазами Элис, которая каждый вечер корпит над твоими дурацкими учебниками, пока ты обдумываешь, как ее убить. Я не сделаю этого. Пусть лучше я останусь бедной!

Кэлвин указал на бутылку, стоящую на тумбочке:

– Выпей. Похоже, это тебе необходимо.

Кит взглянула на виски и, поколебавшись, налила его в бокал. Она жадно, в два глотка, выпила жидкость и слегка передернулась.

– Мне не обойтись без твоего содействия, – сказал Кэлвин. – Но, если ты так настроена, нам лучше все забыть. Мы по-прежнему будем влачить жалкое существование: ты – в роли хозяйки убогого пансиона, я – в роли управляющего второразрядным банком.

– Я предпочла бы вести прежнюю жизнь, чем иметь на своей совести убийство.

Она посмотрела на бутылку и, отбросив сомнения, налила себе еще.

– Мы собирались пожениться, – сказал он и улыбнулся. – Помнишь?

– Я не выйду за тебя, будь ты единственный мужчина на земле. Ты уйдешь! Я говорю серьезно! Я не потерплю тебя здесь!

Он в задумчивости наблюдал за ней, потом пожал плечами.

– Ладно. Я съеду в конце недели. Что ты скажешь Айрис, старикам? Может быть, мне объяснить им, что я узнал о твоем пристрастии к алкоголю и испугался?

Побледнев, она опустила бокал.

– Ты не посмеешь сказать им! Это неправда! – выпалила она.