теперь слушай. Мы должны обслуживать наших клиентов, понятно? Самая важная часть обслуживания – передача поручений. Ты должна очень хитро с этим справляться… Ничего не записывать, поручения передавать быстро. Их может быть до двадцати за ночь. Например, тебе могут позвонить насчет Джека Смита, понимаешь? Тебе придется узнать, кто он и на месте ли. Если его нет, так и скажешь. Тебе сообщат, что ему передать. Твоя работа увидеть Смита, как только он войдет, и никто не должен знать, что ты ему сообщила. Тебе все время придется быть очень ловкой, но ты сможешь это делать. И тебе ничего не будет. – Видя ее колебания, добавил: – Ты ничего не будешь знать! А раз ничего не знаешь, то и не влипнешь ни в какую историю. Ясно? Зато есть возможность перехватить немного легких деньжат. Кое-кто из мальчиков сунет тебе бумажку, а то и две за то, что передала сообщение. Я видел, что они это делают. И послушай: ты мне нравишься. Если ты возьмешься за работу, я стану платить восемь бумажек. Лучше не найдешь, а? Мальчики будут от тебя без ума: ты ловкая и хорошенькая. Я сразу узнаю хорошую вещь, когда ее вижу. Подумай, восемь кругленьких фунтов каждую пятницу. Подумай о шелковых чулках, которые ты сможешь на них купить.

Но Джуди хотела знать о работе больше, прежде чем согласиться. Так она и сказала.

– Вот тут ты ошибаешься, – ответил Хьюард. – Тебе ничего не нужно знать. Как и мне… Я просто держу это место, понятно? Сюда приходят парни и девчонки, иногда они оставляют поручения, за это и платят иной раз, а я кормлю их едой и оказываю небольшие услуги, но вопросов не задаю, понятно? Флики могут тебя спрашивать, но если ты ничего не знаешь, то что ты можешь сказать? Вот это я и называю ловкостью.

– Сюда приходит полиция? – Джуди насторожилась. – Не думаю, что мне это нравится.

Хьюард нетерпеливо махнул рукой.

– Ты не хуже меня знаешь, что полиция повсюду сует свой нос. Это их работа, и полиция все равно рано или поздно всюду добирается. Кто об этом беспокоится? Мы не делаем ничего запретного, мы занимаемся обслуживанием. И наша голова не должна болеть, если наши клиенты выкидывают какие- нибудь трюки, верно? И кроме того, за что я предлагаю восемь бумажек, когда работа стоит 50 кругляшек? Я мог бы получить дюжину девчонок за 50 кругляшек, но я плачу восемь бумажек, потому что «домовые» могут начать задавать вопросы. Я не говорю, что они будут задавать, а говорю, что они могут, и я знаю, что девушки не любят впутываться в дела с полицией, ни одна не захочет, вот я и плачу немного больше.

Это показалось ей достаточно разумным, да и деньги были немалыми. Если она позволит этому шансу просочиться меж пальцев, то может никогда не получить другого.

– Хорошо, – сказала Джуди, – я согласна.

Придя на новую службу, она была удивлена, какими легкими оказались ее обязанности. Кафе ожило лишь после одиннадцати. Появились первые постоянные посетители, и вскоре помещение наполнилось сигаретным дымом и гулом голосов. Сидя за прозрачным стеклянным прилавком, она почувствовала себя и участницей, и тайным зрителем, наблюдавшим странную и волнующую пьеску. Хьюард с зажатой в зубах сигаретой и большим бриллиантом, сверкающим на его мизинце, в эту первую ночь оставался возле нее. Он вполголоса рассказывал о людях, сидевших за столиками и у стойки бара.

– Вот та глыба в желтовато-коричневом костюме – это Сид Бернштейн, – бубнил он в самое ухо Джуди. – Запомни – Сид. У него большой магазин мехов на Гидсон-роуд. Ты, наверное, его видела. Если тебе понадобится недорогая шуба, иди к нему. Он тебе ее устроит, если скажешь, что пришла от меня. Парень, с которым Сид болтает, – Герцог. Проследи за ним, ты никогда не увидишь его пьющим чай из блюдечка. Неважно, чем он зарабатывает себе на жизнь. Чем меньше ты знаешь… А вот там Пегси, парень в сером костюме, занимается бегами, знает много секретной информации о бегах… – Хьюард выпрямился и прочистил горло. – Ладно, это неважно. Он – Пегси, остальное забудь. Тот, что курит сигарету, – Голдсак – Золотой мешок. Ловкий парень, когда я его встретил, около двух лет назад, он стоил не больше 30 бумажек, а теперь может подписать чек на 30 кусков и не моргнет глазом. Он большой игрок.

Джуди запомнила их всех. А кое о чем догадалась сама. Например, ей удалось перехватить несколько слов из разговора Пегси и Герцога, когда она проходила мимо них. «Делить я не буду, – говорил Пегси, – или двадцать пять тысяч, или ничего. Справишься с ними в лучшем виде, что тебя беспокоит?» – «Это для меня слишком большая игра, – с сомнением отвечал Герцог. – Большая часть из них, говоришь, „Плейерс“?»

– Верно, – Пегси поднял голову, перехватил взгляд девушки и подмигнул ей.

«Двадцать пять тысяч „Плейерсов“, – размышляла Джуди. – Сколько же они получат за эту сделку?» На следующий день она узнала из газет, что со склада «Хупсдатча» украдено 25000 пачек сигарет. Сложить два и два было нетрудно.

Жизнь в кафе Джуди виделась необычной, привлекательной. Часто звонил телефон. Фразы, которые ее просили кому-нибудь передать, ей ничего не говорили. «Борзая Пегси выглядит хорошо». «Попроси мистера Голдсака позвонить мне, Бой Блю в двенадцать». Сообщение для мистера Бернштейна: «Обычное время, обычное место К. О. Д.» и так далее. Кодированные сообщения не столько настораживали ее, сколько интриговали. Ведь люди, получавшие их, делали немалые деньги. Она завидовала им, понимая, что сама не смогла бы так мошенничать.

К концу третьей недели Джуди заработала двенадцать фунтов – восемь дал ей Хьюард, остальные были чаевыми. Но чем больше она получала, тем больше ей хотелось. Ее расходы возросли. Она сняла маленькую меблированную квартирку на Фалькам Палас-роуд, стоившую в неделю четыре фунта. Стала чаще курить. Свободная днем, она стала ходить в кино, в большие магазины, где покупала всяческие безделушки. Такая жизнь ей очень нравилась, хотя часто она чувствовала себя одинокой. У нее не было друзей. Прежде она о них как-то не задумывалась, а теперь ночная работа не давала с кем-нибудь приличным подружиться. Все нормальные люди днем заняты службой. Но особенно, причем неожиданно для себя, она вдруг затосковала о мужской компании, вздыхая о том времени, когда, лишь прошвырнувшись мимо офицерского клуба, могла подцепить целый эскорт дружков. Ведь это не очень большое удовольствие сидеть одной в кинозале. Ей нужен был спутник, который говорил бы приятные вещи и которого она, если бы захотела, могла одарить своим расположением. Мужчины, посещавшие кафе, похоже, думали только о том, как сделать деньги. Правда, Джуди могла заполучить Хьюарда, но он был слишком стар для нее. Вначале он попытался было приставать, однако она быстро сообразила, как избежать его ухаживаний. Стала реже покидать свою окруженную стеклом кассу, приходила на службу тогда, когда в кафе уже были другие работники. Но и хозяина нельзя было окончательно лишать надежд, она это понимала и изредка позволяла ему некоторые вольности. Как и предсказывал ее знакомый спекулянт, Сэм этим удовлетворился.

Джуди уже проработала в кафе три месяца, когда впервые там появился Гарри Глеб. Она сразу, едва увидела, заинтересовалась им, на него просто невозможно было не обратить внимания. Его широкая, приветливая улыбка заставляла улыбаться в ответ, его смех был заразителен, уверенность в себе – потрясающая. К тому же Гарри изысканно одевался. При взгляде на его галстук у Джуди стеснило дыхание. У него были густые черные волосы, красивая тонкая ниточка усов над губой, серо-зеленые глаза, лучившиеся доброй улыбкой. Он всегда был готов пошутить, дать в долг бумажку-другую. И знал большую часть официантов шикарных ресторанов Вест-Энда, мог запросто назвать их по имени. Он знал большинство проституток Вест-Энда, повес и авантюристов. Гарри был типичным лондонским спекулянтом, и ему было наплевать, знал ли кто об этом или нет. Короче, Гарри Глеб не мог не нравиться.

И Джуди он показался героем, сошедшим с экрана. Ставить рядом с ним других мужчин, посещавших кафе, было все равно что сравнить Кларка Гейбла с тем толстяком, который недавно прижимался к ней в метро. Однако она слишком много испытала, чтобы показать свое восхищение им. Джуди знала о силе своей обаятельности и верила, что рано или поздно он сам сделает первый шаг.

В это время Гарри вел дела с Сидом Бернштейном. Ему не нравилось «Бридж-кафе», но Сид ходил туда регулярно, и Гарри тоже начал ходить туда. Он тоже заметил Джуди, сидевшую за стеклом в кассе, и, как любая хорошенькая девушка, она возбудила в нем мимолетный интерес. Зато, когда Джуди выбралась из кассы, чтобы передать оставленную Герцогу записку, Гарри увидел ее фигуру и не удержался, протяжно свистнул.

– Вот так лакомый кусочек, – сказал он Бернштейну, показав пальцем на Джуди. – Где это Хьюард откопал ее?

Бернштейн не имел об этом ни малейшего понятия, и после его ухода Гарри подошел к кассе. Джуди давно терпеливо ждала этого, но и вида не показала, что довольна. Смеялась, когда он говорил