Амин подошел ближе. За аркой находился еще один зал, как и тот, через который он только что прошел, но гораздо меньше: ворота, подобные раскрывшимся перед ним, были видны на расстоянии не более полусотни шагов.
Едва волшебник миновал арку, как створки сомкнулись прямо у него за спиной – так же бесшумно. И в тот же момент рассеянный свет померк, а волна паники захлестнула разум юноши. Тишина, дотоле успокаивавшая его, внезапно обернулась мертвым молчанием забытого склепа. В наступившей темноте Амину показалось, что потолок начал медленно опускаться, а стены – смыкаться. Еще мгновение, и страх одолеет его. Тогда, визжа от животного ужаса, он бросится к закрывшимся воротам, будет пытаться открыть их, срывая ногти, разбивая в кровь кулаки, стучась головой – пока сердце его не разорвется на части.
Удар копытом в грудь привел волшебника в чувство. Главная опасность скрывалась сейчас в разуме Амина – его самые скрытые, самые потаенные страхи сейчас старались вырваться наружу, сводя мага с ума. Но виной тому наверняка было какое-то древнее проклятие, наложенное на это место. Оно защищало Первый Город от незваных гостей куда лучше, нежели любые засовы и замки. Старый торговец был прав…
Нечто похожее, только намного слабее, волшебник испытал, пытаясь попасть в жилище Милисенты. Тогда его спас Щит Духа. Собравшись с силами, Амин сотворил заклинание, которое должно было уберечь мага от сил Астрала. Но страх не отступил – похоже, воздействие проклятия было куда тоньше, исходя из слоев Ментала.
– Я. Должен. Отсюда. Выбраться, – с трудом прошептал сам себе волшебник. – Выход. Ворота. Ворота…
У него оставался лишь один способ спастись. Защитить обуреваемый ужасом разум могло лишь полное сосредоточение на чем-то одном. Когда-то о Дипатии – самых основах искусства охранения разума от постороннего воздействия, одного из наиболее сложных разделов Мистицизма – рассказывали ученикам в Гильдии Гарма. И занятия эти вел не кто иной, как сбежавший недавно с мятежниками магистр Мариус.
Лишь однажды прибегал к Дипатии Амин – во время памятного допроса перед Советом Гильдии Магов Далла два года назад. Тогда ему это отчасти удалось. Но сейчас мощь давящих на волшебника сил была многократно выше…
– Ворота… Ворота… – твердил маг.
Всю волю, все силы, все сознание он сконцентрировал на дальней арке. Если он доберется туда – он спасен. С огромным трудом Амину удалось сделать шаг. Потом еще… Ужас понемногу стал отступать… И вдруг зал с колоннами пропал – на смену темноте подземелья вспыхнул ослепительный свет.
Глава семнадцатая
Амин зажмурился – настолько неожиданным оказался переход от тьмы к свету – и понял, что он уже не в подземельях Далла. Дул ветер, настолько сильный, что юноше пришлось наклониться. И ветер нес запах гари. Давящая тишина древних залов исчезла, совсем неподалеку раздавались грохот, крики людей и чей-то рев.
Медленно волшебник открыл глаза. Он сразу узнал место, куда попал, хотя раньше был здесь всего лишь однажды, еще мальчишкой. Амин стоял на верхней площадке одной из привратных башен Гарма. Тогда, много лет назад, юный ученик Гильдии Магов, затаив от восторга дыхание, любовался величественными видами города. Картина, представшая перед ним сейчас, было не менее впечатляющей – но теперь она заставила его содрогнуться от ужаса.
Город был охвачен огнем. Повсюду сквозь клубы дыма прорывались языки пламени. Казалось, горит все вокруг – до самого горизонта. Большая часть зданий лежала в руинах, грохот, который доносился до волшебника, раздавался, когда обваливалась прогоревшая кровля очередного дома или рушился кусок городской стены. По засыпанным обломками улицам с испуганными воплями метались люди. Сверху они казались крошечными и оттого смешными, но было ясно, что жители в панике пытаются выбраться из погибающего города. Однако выход был перекрыт стеной пламени – городские ворота горели, как и все в обреченном Гарме. Но не только от пожаров пытались спастись несчастные горожане…
Снова раздался рев – злобный и торжествующий. И на площадь у пылающих ворот, где столпилось не меньше сотни человек, из развалин домов, из прилегающих переулков выскочили кошмарные твари. Амину довелось видеть их – на страницах одного древнего манускрипта. Это были обитатели Инферно – сферы миров еще более плотных, нежели Аркан. Демоническими порождениями, как говорилось в старинной книге, двигали лишь три желания – голод, похоть и убийство.
В мгновение ока орды омерзительных чудовищ захлестнули истошно кричавшую толпу горожан – и камни площади скрылись под потоками крови. Амин даже не успел сотворить ни одного заклинания. Хоть он и понимал, что ему не справиться со всей этой нечистью, но и бездействовать, глядя с безопасной площадки на мучения людей, волшебник не мог.
Впрочем, площадка оказалась не такой уж и безопасной. Внезапно раздался оглушительный грохот, и вся привратная башня содрогнулась. Амин с трудом удержался на ногах, едва не свалившись в открытый люк в полу. Оттуда, из темного проема, где винтовая лестница шла от земли до верха башни, донеслись рычание, глухие удары и смутно знакомый голос. Несколько секунд спустя из люка выскочил гном. Волшебник узнал его не сразу – это был Твердолоб, все лицо и седая борода его были залиты кровью. В руках гном сжимал тяжелый боевой молот – с него стекала какая-то зеленая омерзительно вонявшая жижа.
– Чего ты ждешь? – в отчаянии хрипло проревел гном, увидев Амина. – Ты знаешь путь, беги! Ты нужен им! Ну же, дубина, не теряй времени – я их задержу!
И с боевым кличем Твердолоб прыгнул в темноту лестничного проема, откуда раздавалось рычание инфернальных тварей – все более громкое и отчетливое.
– Что случилось? – крикнул ему вслед волшебник, но ответ услышать не успел.
Так же внезапно на город упала темнота, ветер и крики стихли. И Амин понял, что он по-прежнему находится в зале Изначального Далла. Сердце его бешено колотилось, а легкие были полны дыма. Волшебник провел рукой по голове – в волосах запутались хлопья пепла. Что это было? Еще одна ловушка, устроенная жителями древнего города, или же настоящее пророческое видение?
– Ворота! – сам себе напомнил Амин.
Ему во что бы то ни стало нужно выбраться из этого проклятого зала – иначе он сойдет здесь с ума. Шаг, еще шаг… И снова тьма сменилась светом…
Вновь порыв ветра едва не свалил волшебника с ног. На этот раз он не нес с собой дым и пепел, но был ледяным и пронизывал до самых костей. С трудом удержавшись, Амин сделал еще один шаг и огляделся. Он был высоко в горах, и вокруг него возвышались величественные заснеженные пики. Амин стоял на узенькой тропинке – два человека едва смогли бы разминуться на ней. С одной стороны тропинку ограничивала отвесная скала, с другой – пропасть, дно которой было скрыто плотной пеленой облаков. Судя по тому, что ноги волшебника горели огнем, легкие готовы разорваться на части, а бешено колотящееся сердце едва не выскакивало из груди, он поднимался вверх по этой тропе. Как давно? Неизвестно. Сколько еще идти? Впереди, всего в нескольких шагах, тропа заворачивала за скалу, и Амин побрел дальше. За поворотом тропа заканчивалась небольшой площадкой, выступавшей над обрывом. А на самом краю его кто-то стоял…
Оглушительно взвыл ветер, швырнув Амину в лицо колючий, словно осколки стекла, снег. Волшебник пошатнулся и схватился за скалу. Он узнал человека, стоявшего над пропастью. Вернее, не человека – эльфа. Эльфийку.
Серебряное платье трепетало на ветру подобно знамени, волосы развевались, закрывая лицо, но Амин твердо знал, кто перед ним. Именно на встречу с ней он и карабкался вверх по осыпающейся горной тропе.
– Ты опоздал, – тихо произнесла эльфийка, но слова ее странным образом заглушили вой пурги. – Так надо, ты поймешь это когда-нибудь…
– Подожди! – крикнул Амин.
Он попытался броситься к девушке, но понял, что не может сдвинуться с места: порыв ветра прижал его спиной к скале, не позволяя шевельнуться.
– Прости… И прощай! – Эльфийка откинула волосы с лица, взглянув волшебнику прямо в глаза. Губы ее едва заметно шевельнулись: – Любимый…
