Однако облегчение было временным, потому что в следующую секунду Дэниел по-свойски положил ей ладонь на лоб и заботливо спросил:
– Как ты себя чувствуешь? Что-то глаза у тебя странно блестят.
Рука Дэниела была теплой и приятной на ощупь, и Дженнифер захотелось, чтобы он как можно дольше не опускал ее.
– Вроде все нормально, – пробормотал он вполголоса. – Эх, ты, трезвенница моя. Не умеешь – не пей. Я теперь тебя буду контролировать.
У Дженнифер глаза полезли на лоб. Она спит, бредит или сошла с ума на почве неразделенной любви к чужому мужу? Дэниел
Дженнифер глубоко вздохнула, набираясь смелости, и выпалила Дэниелу в лицо:
– Объясни мне, что здесь происходит!
– То есть?
– Как я сюда попала? Что я тут делаю? Просыпаюсь в этой комнате, здесь, в коттедже… Это шутка такая, да? Не очень удачная, должна тебе сказать.
Дэниел пристально смотрел на нее, и Дженнифер стало не по себе. Нет, он не может быть заодно с Бланш и Элизабет. Он выше идиотских розыгрышей. Недаром Бетти называет его иногда занудой. Но почему тогда он ведет себя так странно? Как будто между ними что-то есть… Что-то, выходящее за рамки приятельских отношений.
– Дженни, ты меня пугаешь, – тихо сказал Дэниел. – Давай сядем.
Он взял девушку за руку и усадил на кровать, сам устроился рядом.
– Ты уверена, что у тебя все в порядке? Может, врача вызовем?
– Не нужен мне врач, я отлично себя чувствую!
Дженнифер с раздражением вырвала у него руку. Если Элизабет все же стоит за этим нелепым спектаклем, то ее убить мало! Какая-то сверхутонченная жестокость. Бетти знает, как она относится к Дэниелу, и все же позволила втянуть ее в этот идиотский розыгрыш…
Да и Дэниел хорош. Разве можно так над человеком издеваться?
– Тогда почему ты спрашиваешь, как ты сюда попала? – мягко спросил он.
Минуту Дженнифер ошарашенно смотрела на Дэниела, ожидая, что он вот-вот засмеется и закричит: попалась, попалась. Но он молчал, и все его красивое мужественное лицо дышало беспокойством.
Беспокойством за нее.
Дженнифер смущенно опустила глаза.
– Я не в себе сегодня, – пробормотала она. – Действительно перебрала немного.
– Господи, девочка моя, ну разве так можно?
Дэниел сгреб ее в охапку и прижал к себе. Дженнифер перестала дышать.
– Перепугала меня до смерти. Или это своеобразный новогодний розыгрыш?
Дженнифер ошеломленно слушала его, не в силах вырваться из его объятий. Дэниел обнимал ее очень нежно и в то же время повелительно, как человек, имеющий полное право это делать.
В голове Дженнифер не было ни одной мысли.
– Новогодний розыгрыш? – прошептала она. – А какое сегодня число?
– Уже второе января, моя дорогая. Два часа дня.
– А…
– Все уже давно встали, позавтракали и уехали кататься на лыжах, а я ждал, когда ты проснешься. Жаль было будить, ты так сладко спала.
– А…
– Зато сейчас мы совершенно одни в доме. Представляешь, никаких гостей…
Дженнифер напряглась. Что, хотелось бы знать, он имеет в виду?
– Я ужасно по тебе соскучился…
Она почувствовала, как он откинул волосы с ее уха и легонько коснулся губами мочки.
Меня соблазняет чужой муж, обреченно подумала Дженнифер, а я не могу сказать «нет». Шутка Элизабет зашла слишком далеко.
Но в глубине души Дженнифер уже знала, что Элизабет тут ни при чем. Ни одна женщина в здравом уме не будет подсылать своего мужа к подруге, зная притом, что та питает к нему нежные чувства.
Значит, пока она спала, произошло что-то непостижимое, что перенесло ее и во времени, и в пространстве. Она заснула в гостиной Бланш двадцать шестого декабря, а проснулась в спальне Элизабет второго января.
Расспрашивать Дэниела было бесполезно. Он сам находился во власти каких-то иллюзий (надо сказать, довольно приятных), и, если она будет задавать вопросы, он только сильнее встревожится.
А может, просто подыграть? – мелькнула у Дженнифер лукавая мысль. Не знаю, что тут случилось, но Дэниел рядом со мной, обнимает меня. Я о таком и не мечтала. Почему бы не насладиться кусочком счастья, который так неожиданно свалился на меня? Потом всегда можно будет сказать, что я раскусила их замысел и решила немного пошутить вместе с ними…
Дженнифер чуть отстранилась от Дэниела и с улыбкой произнесла:
– Знаешь, я безумно хочу есть.
Они спустились на первый этаж в столовую, и Дэниел сам приготовил ей кофе и восхитительные гренки с джемом. Дженнифер заставляла себя не смущаться от его откровенно восхищенных взглядов и ласковых слов, от его заботы и внимания. Она махнула рукой на свой внешний вид и даже получала удовольствие оттого, что сидит в чужом доме с чужим мужем, одетая в халатик с чужого плеча.
Который был на удивление впору.
Ухаживая за Дженнифер, Дэниел не умолкал ни на минуту. Она еще ни разу не видела его таким разговорчивым.
– Завтра приедут Ганнингсы и Бигелоу, – между делом сообщил он, – надо бы, наверное, в супермаркет съездить, пополнить запасы…
– Как скажешь, – покорно отвечала Дженнифер.
– В принципе, еды хватает, но гостей будет много, так что лучше перестраховаться. Вот будем провожать миссис Купер и на обратном пути заскочим за продуктами, хорошо?
– Что? Маму провожать? – встрепенулась Дженнифер. – А где она?
– Я же сказал, уехала со всеми кататься на лыжах, – рассмеялся Дэниел. – Просыпайся, соня!
Дело запутывалось все сильнее. Дженнифер очень хотелось спросить, кто помимо миссис Купер уехал в лес, но она мудро решила не спешить. Рано или поздно лыжники вернутся, и тогда она все узнает. Главное, что мама здесь. Значит, вся эта история просто не может быть розыгрышем. Элисон Купер скорее бы умерла, чем согласилась участвовать в какой-нибудь авантюре.
После завтрака Дженнифер захотела переодеться. Дэниел так настойчиво набивался в помощники, что ей стоило большого труда сдержать его.
– Я сама справлюсь.
– Ладно, тогда я пока приберусь, – вздохнул он.
Спрашивать дорогу обратно в спальню и уж тем более, где она может найти одежду, Дженнифер не стала. Либо мир сошел с ума, либо она вот-вот чокнется. Чтобы сохранить хрупкое равновесие, нужно было помалкивать и принимать вещи такими, какими они казались на первый взгляд.
До спальни Дженнифер добралась легко. Открыла большой платяной шкаф и увидела там огромное количество одежды: брючки, кофточки, кокетливые платья, костюмы. Два ящика были до отказа набиты кружевным бельем всевозможных фасонов и расцветок.
Дженнифер впервые видела эти вещи, но все же они пробуждали в ней какое-то смутное воспоминание, что-то, похожее на давно виденный и полузабытый сон. Она рассеянно подцепила лифчик цвета топленого молока. Если это спальня Элизабет и шкаф Элизабет, то и белье должно быть Элизабет. Однако лифчик был размера на два меньше, чем нужно. Дженнифер приложила его к себе… и почти не удивилась тому, что это ее размер.
