Франции, Англии и Турции.
Таким образом, существует теснейшая связь между настроением крестьянства Кавказа и действиями контрреволюционной оси: париткомитет — Константинополь — Париж.
Обращаю особое внимание на новую политическую тенденцию или тактику, появившуюся у закордонных меньшевиков в последнее время. Ее вдохновитель и автор — Церетели. Устоявшееся и наиболее агрессивное крыло парижского центра возглавляют двое: Жордания и Ромишвили. Это крыло исповедует в своей тактике скорейшую подготовку и проведение вооруженного восстания в Грузии при поддержке интервенции. Церетели — более осторожный и гибкий тактик. Он понимает, что при настоящей ситуации сильный военный гарнизон Красной Армии в Грузии, Северо-Кавказская железная дорога, способная за сутки доставить военную силу из России, и граничащая с Грузией Чечня, через которую можно перебросить войска в Тифлис, — все это неизбежно приведет к поражению восстания.
Поэтому платформа Церетели заключается в следующем: пока никаких восстаний, но усиленная агитационная работа в самой Грузии и поддержка любой контрреволюции на Северном Кавказе, дабы как стеной отгородиться ею в момент грузинского восстания от карательных акций России. Симпатии Церетели из зарубежных опекунов склоняются к Франции.
В соответствии со своей платформой Церетели направляет практическую деятельность своих сторонников в париткомитете: заброс эмиссаров на Северный Кавказ, руководителей, инструкторов, военспецов, денег, оружия и подготовку восстания на Северном Кавказе в первую очередь.
Доверенное лицо и единомышленник Церетели в париткомитете — Георгий Гваридзе, член ЦК национал-демократов. Своеобразие его в том, что он является ярым противником любой интервенции в Грузию и стоит за патриархальную, идиллистическую, крестьянскую Грузию без большевиков. Он является, по существу, белой вороной в комитете, так как оба к-р крыла парижского центра не отрицают, а приветствуют интервенцию. Но Гваридзе пока терпят за организационные способности.
Обращаем особое внимание Чечотдела ГПУ: новая тактика Церетели уделяет пристальное внимание Чечне, так как параллельно с грузинской колонией в Константинополе чеченским полковником Омаром Митцинским сформирована и обучается чеченская колония.
Особо опасен этот регион (Чечня, Дагестан, Азербайджан) еще и потому, что мусульманское духовенство активно культивирует в нем заразительные идеи панисламизма и священной войны большевикам — газават. Эти идеи в силу религиозного фанатизма отсталой части крестьян-мусульман представляют реальную альтернативу идеям Советской власти, низовой аппарат которой наломал немало дров в вопросах религии.
Из вышеизложенного ясно, что на юго-востоке России назревает чрезвычайная ситуация, требующая от органов ЧК, ЧОН и воинских гарнизонов удвоенной бдительности и напряженной работы.
Что касается органов ЧК Грузии, нами проделано следующее:
1. Арестован член ЦК нац.-демократов Цинамзгваров и три низовых члена комитета.
2. Выслано в Москву в распоряжение вост. отдела ГПУ девяносто шесть наиболее активных членов меньшевистской партии. Этим в какой-то мере пресеклась связь тюремного центра Тифлиса с периферией Кавказа.
3. Выслежена и изъята типография ЦК паритетчиков «американка». По сведениям, таких типографий у них осталось еще две.
4. Раскрыты и изъяты ценности Ново-Афонского монастыря, финансирующего действия паритетного комитета, в сумме 11,5 тысячи рублей золотом.
Мы сознаем, что главная наша задача — нейтрализация основных сил паритетного комитета — нами не выполнена. Эта организация строжайше законспирирована, имеет большой опыт подпольной работы. Наши дальнейшие усилия будут сконцентрированы в этом направлении.
15
Быков собрал у себя весь начсостав. Сидел за широким столом, сцепив пальцы, напряженно думал. Наконец поднял голову:
— Итак, еще раз пройдемся по цепочке событий. Поступила информация о разговоре ночью между человеком с грузинским акцентом и одним из охранников сотни Митцинского. Речь шла о встрече с неким Янусом, об этом же информация стрелочника. На следующий день у Митцинского появляется незнакомый грузин и сообщает о скором прибытии инспектора из Тифлиса, наделенного большими полномочиями. Цель его визита — координация действий тифлисского и чеченского контрреволюционных центров, помощь Чечне оружием и продовольствием.
Теперь вступаем в область предположений. Если человек с грузинским акцентом на станции и грузин, появившийся у Митцинского, — одно и то же лицо, а в этом нет сомнений, значит, мы имеем дело с продуманной, давно налаженной цепочкой связи, которую организовал Митцинский, используя для этого охранную сотню.
Отсюда вытекает задача: тщательная проверка и контроль над всеми действиями сотни. Это касается начальника секретно-оперативной части.
В лице Митцинского мы имеем врага непримиримого, обладающего большим влиянием в области и за ее пределами. Связь Митцинского с братом Омаром в Константинополе делает эту фигуру еще более опасной, поскольку очаг контрреволюции, который возглавляет брат, имеет непосредственную поддержку Антанты. Ее представители живут во дворе у Митцинского, соблюдая строгую конспирацию.
Брать Митцинского сейчас нецелесообразно. Мы срежем верхушку и оставим невидимые, разветвленные корни. Янус... кстати, цепкая, точная кличка. Как нашлепка на лоб. Автор — господин Челокаев, неплохо знающий мифологию.
Ну-с, остается последнее. Надо брать господина ревизора из Тифлиса. Как думаешь, Аврамов?
Аврамов хлопнул по коленям, закачался:
— Это упускать никак нельзя. Матерый спец в гости спешит, коль посыльным о приходе предупреждают. В нем сведений небось что зерна в тугом мешке.
— Итак, что мы имеем? — спросил Быков. — Пока слухи и прожекты. Но при вашем хорошем поведении, Григорий свет Василич, завтра ночью мы сможем иметь инспектора из Тифлиса, коего гонит к нам ностальгия по соратникам. Выходит, соскучился комитет по вассалам, ай, как соскучился.
Его сиятельство Челокаев встречает паритетчика у подножия перевала. Надо полагать — по темноте встретит. А где ему дожидаться темноты? Где бы ты это сделал, Аврамов?
— Думаю, засядут они в пастушьей избушке у родника.
— Ты так думаешь, я так думаю. А его сиятельство может по-другому подумать?
— Мы осмотрели все подходы к перевалу. Удобнее места не найти.
— Допустим. Выводы?
— План есть один, Евграф Степанович.
— И у меня есть. Немного погодя сверим. Только давай мы с тобой учтем вот что: упустим грузина — все закордонные связи Митцинского махнут нам белым платочком, потеряет смысл то, ради чего мы завели с шейхом спектакль с членством в ревкоме, где всяк свою роль зело старательно выполняет. С планом операции приходи вечером, обсудим все не торопясь.
— Просьба у меня, Евграф Степанович.
— Что за просьба?
— На операцию Шамиль просится.
— Как это — на операцию? Его забота при Янусе в придворных быть.
— Говорит, что при дворе затишье и хандра. Митцинский куда-то разослал всех, мается, никого к себе не подпускает. Шамиль под эту маету хочет на охоту отпроситься, ну... и с нами,
