Посмотрели мы эту газету и как-то скисли. Ну куда нам с нашим нарисованным почтовым ящиком! Разве так делают стенные газеты!

В тот день мы разыскали редактора «Десятиклассника» и, как пишут в газетах, имели с ним дружескую, сердечную беседу.

Длинный худой парень в ковбойке рассказывает нам, как они делают газету.

— У вас блокноты есть?— вдруг спрашивает он.

— А зачем?

— Ну, как же без этого,— удивляется десятиклассник.—

Проходит день, что-то в классе случается, надо сразу же на карандаш.

— Нам записывать нечего,— с сожалением говорит Лева Гоц.

Десятиклассник смеется:

— Так не бывает. Просто внимательно присматривайтесь. Вот сегодня кто-нибудь получил плохую отметку?

— Было,— подтверждаем мы.

— Сейчас же и анализируйте.

— Как это?

— Ставьте три вопроса: «что?», «как?» и «почему?» На первый вопрос ответить легче всего. «Что?» Плохая отметка. На второй вопрос: «как?» — ответить труднее.

Десятиклассник хмурится, смотрит куда-то в потолок:

— Как получилась плохая оценка? Заслуженно ли? Слу­чайно ли? Впервые или система? Обо всем этом надо поду­мать. А самое трудное — дать ответ на третий вопрос: «по­чему?» Понимаете?

Мы согласно киваем.

— Почему ученик получил «плохо»? Какие причины? В чем дело? Может быть, ему дома мешают делать уроки, может быть, он просто лентяй, а бывает, человеку что-то не дается, а он стесняется спросить. Стесняется потому, что ему кажется, класс будет над ним смеяться: вот, мол, какой бестолковый. Все поняли, а он нет. А может быть, он по болезни пропустил много уроков и никто из товарищей ему не помог.

Наш наставник замолчал, оглядел нас всех по очереди, солидно сказал на прощанье:

— Печать — дело серьезное. Тут уж вашим почтовым ящиком с воплем «Пишите заметки!» не отделаешься. Пе­чать— самое сильное и самое острое оружие нашей партии. Слышали?

Мы киваем.

— А с оружием шутить нельзя. Все должно быть про­думано. Ну, ауфвидерзейн. Мне пора.

И вот мы выпускаем по-новому уже вторую стенгазету. Очень дорожим площадью ватманского листа. Правда, Спас­ская башня осталась по-прежнему, только размерами по­меньше, а все остальное заменили. Вместо огромного почто­вого ящика ввели отдел юмора под названием «Всегда с собой платок носовой». Это нам Славик посоветовал. Ему так Лидочка написала и приклеила к внутренней крышке ранца. Мы сначала удивились, а потом согласились, ведь носовой платок очень помогает человеку.

Мы ввели морской вахтенный журнал. На его страничках отмечаем точное время, что и когда случилось в классе.

Сейчас Лева старательно выписывает: «В 11 часов 08 ми­нут палец учителя истории заскользил по фамилиям в класс­ном журнале. В 11 часов 09 минут на лице Толи Кучкина появилась бледность. В 11 часов 10 минут Толя у доски начал пускать пузыри, сопровождая их словами: «значит…», «так сказать…», «ну, вот…», «это самое…». В 11 часов 20 ми­нут пузыри на поверхности исчезли. Толя тоже. В 17 часов спасательный катер «Юный историк» под командой Лидочки Кудрявцевой вышел на помощь пострадавшему. В 18 часов 30 минут под Толю были подведены понтоны под названием реформы Петра 1, и Толя Кучкин пробкой всплыл на поверх­ность».

Мы с Женькой рисуем карикатуры на тему: «Дома, в школе и на улице».

Пришли Лидочка с Мишкой. Лидочка ведет в газете уголок «Полезные советы». Сейчас она пишет заметку о веж­ливости. Я читаю через ее плечо: «Еще Сервантес, автор знаменитого «Дон-кихота писал, что ничто так не дается нам легко и ничто так дорого не ценится, как вежливость. Слова, которые необходимо запомнить: «здравствуйте», «разрешите войти?», «будьте добры», «спасибо», «извините», «пожалуйста»…

Рядом Мишка, высунув кончик языка, рисует новейший скоростной самолет. На нем летит наш лучший ученик в классе. Рядом курьерский поезд, потом автомобиль… На последнем месте нарисовали черепаху, а за ней — рака. Я прикинул свое место в этой таблице и оказалось, что на чем-то все же я еду, но только это «на чем-то» почему-то без мотора.

Итак, мы с Женькой рисуем смешные карикатуры. Это очень серьезное дело. Редактор «Десятиклассника», или, как они теперь называют свою газету, «Третьего звонка» рассказывал нам и о карикатурах. Он говорил, что карика­тура на своих товарищей не должна обижать или унижать человека.

В самом деле, очень обидно, если тебя нарисуют каким-то уродом. С огромным носом, на тоненьких ножках и с кри­вым глазом. Это совсем не смешно. «Такая карикатура не попадает в цель,— как объяснил редактор «Третьего звон­ка».— Это оскорбление, а вовсе не добрая товарищеская шутка. Вы хотели помочь товарищу исправить какой-то недостаток, а получилось, что вы его обидели, оттолкнули от себя».

Теперь мы с Женькой рисуем карикатуры по-новому. Газета почти готова.

— Интересно получается,— говорит Лидочка,— а вот название у нас какое-то казенное, скучное. Ну что это та­кое,— передразнивает она,— «За отличную учебу»? Неужели нельзя как-то живее назвать? Вот как большевики называли свою газету? «Искра»! Это смело, ярко. И еще эпиграф по­ставили: «Из искры возгорится пламя». Так и хочется читать. Или вот журнал «Огонек». Хорошо же? Так и представляешь людей, которые собрались дома на огонек и листают этот журнал. Десятиклассники назвали же свою газету «Третий звонок». И всем понятно, что десятый класс последняя сту­пенька. Как все равно поезд трогается после третьего звон­ка, или в театре поднимается занавес,— она смотрит на наше название, выпячивает губу, морщится: — А у нас? «За отлич­ную учебу». Прямо какой-то лозунг, а не название.

Давайте придумаем новое?— предлагает Мишка,

— А какое?

— «Истребитель»!

— Почему?

— Ну,— мнется Мишка,— потому, что это самолет. Мы подумали и отвергли.

— «Снежинка»,— говорит Женька.

— Почему?

— Сам не знаю.

— «Рупор»,— сказала Лидочка и сейчас же замахала ру­ками,— не то, не то!

— «Бегемот»,— бухнул Мишка.

— Почему? В Советском Союзе бегемоты не водятся.

— Крокодилы тоже не водятся, а ведь есть же такой журнал,— оправдывается Мишка.

— Надо что-то такое,— задумывается Лева,— чтобы ре­бята поняли, что газета друг и товарищ.

— А что надо?

— Да вот я и сам не придумаю.

— «Костыль»,— неуверенно говорит Мишка и по очереди смотрит на всех нас.

— Почему?

— Ну, костыль помогает людям ходить.

— А разве мы хромые?

Подумали и дружно отбросили этот «Костыль»,

— «Товарищ»,— тихо, почти шепотом, говорит Лева. Но мы услышали.

— Правильно,— вдруг кричит Женька,— конечно, «То­варищ»! Ведь настоящий товарищ — это здорово!

— Верно,— согласилась Лидочка.— «Товарищ» — это очень правильно.

Мы решили посоветоваться с Пелагеей Васильевной, с на­шим пионервожатым, может быть они предложат что-либо лучше, а если нет, то наша газета отныне будет называться самым хорошим