– Всех потерял, всех! И Бори нет, и Наташи нет.
Обида охватила Яну. Она больше не существует для Паши. У него на уме только Наталья. Он сказал, что она, Яна, радуется, что его жену замели. Нет, он ошибается. Яна надеялась, что Павел оставит жену сам и переедет жить к ней. Он не смеет упрекать любимую в фантазиях типа: «Чтоб жена умерла». Яна решила, что любыми путями достанет документы, смягчающие вину Натальи – если они существуют в природе. Пусть Павел раскается в том, что обвинил ее в мелочности и злорадстве! Пусть кусает себе локти, потеряв Яну.
Марта на минуту отвлеклась от своей боли, услышав странные слова: Наташи нет.
– А где Наталья Степановна? – удивленно спросила она.
– Наташу вчера арестовали, – сообщил Павел.
Он повторил свой рассказ о том, как и когда это случилось.
Яна попрощалась и ушла.
Из дома, хотя время было позднее, Яна позвонила Катерине, чтобы узнать, когда можно наведаться к ней в гости в Комарово: она не отступится от своего решения, принятого на скорых поминках. Она добудет бумаги! Катерина сообщила, что Олег сейчас в отпуске и как раз в эти дни живет вместе с ней и сыном на даче.
– Лучше приезжай на той неделе, Олег выходит на работу.
Однако Яна, удивив подругу, выразила желание приехать в Комарово завтра же утром. Катерина замялась:
– Нам при нем и поболтать толком не удастся. И, потом, не уверена, что он даст добро на твой приезд. Понимаешь, я же человек подневольный.
– У меня к Олегу есть дело, – Яна не стала уточнять какое, чтобы застать Олега врасплох. Потом добавила. – Марта поручила справиться по одному вопросу.
– А почему она сама…
– Я тебе не сказала? Борис скончался!
– Какой ужас! Передай ей мои соболезнования.
– Обязательно.
Рано утром Яна, сев за руль своего любимца, выехала из гаража, и вскоре небесно-голубой «пежо» весело катился по еще пустынным, умытым поливальными машинами улицам. На сидении рядом лежала вместительная летняя сумка, сплетенная из соломки. В сумке нашлось место ракетнице – неизвестно чем обернется операция по добыванию нужных бумаг.
Катерина, услышав гудки автомобиля, сама вышла к воротам встретить Яну. Она выглядела дачницей прошлых времен: коса вокруг головы, белое льняное платье, украшенное вышивкой, изящные босоножки на среднем каблучке. Рядом с ней стоял мальчик, облаченный в бархатный костюмчик, с брючками до колен, с бантом у воротника. Яна подумала, что попала в дворянское гнездо новой формации. После церемонного приветствия – мальчика учили, как надо здороваться – Катерина передала сына стоящей в стороне няне, похожей на добрую молодую бабушку. Машину Яны она поручила заботам гаражной обслуги.
Работник взял шланг, собираясь вымыть машину, но почему-то уставился на ее хозяйку. Яна, почувствовав взгляд, тоже посмотрела на него и резко побледнела:
– Что с тобой? На тебе лица нет! – участливо спросила Катерина.
– Как… как зовут того мужика со шлангом?
Подруга ответила и, в свою очередь, поинтересовалась:
– Ты его знаешь? Что у тебя с ним общего?
Яна посмотрела на мойщика внимательнее: широкоскулое лицо с перебитой переносицей, такое же, как у Карабаса, кошмарного воспоминания ее детства. Правда, мужа тетки звали иначе, да и с возрастом не срасталось. Этот казался моложе, несмотря на помятое, жеванное лицо. Сердце девушки продолжало стучать, выпрыгивая из груди: у страха глаза велики. Но в следующий момент Яна взяла себя в руки и спокойным голосом произнесла:
– Нет, показалось. Ладно, подружка, веди меня в дом, показывай обновления.
Катерина провела гостью на верхний, третий этаж. Подруги миновали отделанную древесиной нарядную комнатку и вышли на уютный балкончик под самой крышей. Небольшой столик из бамбука и два плетеных кресла свободно умещались в продолговатом пространстве. Вдоль ограждения балкона тянулись ящики с густо посаженными темно-синими цветами. Синева показалась Яне слишком навязчивой, но, видимо, отражала пристрастия хозяйки.
– Это моя летняя резиденция, Яночка. Располагайся.
Яна присела в плетеное кресло, пристроила соломенную сумку у его ножек.
– Ты можешь сумку в комнате оставить, давай отнесу.
– Спасибо. Не беспокойся, – Яна задвинула сумку под кресло: не вздумала бы Катя полюбопытствовать, что подруга с собой носит.
Хозяйка достала из шкафчика штоф с коньяком, разлила спиртное по рюмкам.
– Давай, за встречу, Яночка.
– С утра как-то не хочется. Ну ладно, если глоточек.
Яна рассказала, как и отчего умер Борис. У него давно были проблемы с сосудами. Инсульт поставил точку в его жизни. Она выразила беспокойство о Марте, так рано овдовевшей.
– И я тоже совсем одинока, – пожаловалась Катерина.
– А сынуля, а прислуга, а Котов?
– Сынулю я почти не вижу, Олег для него жесткое расписание установил, занятия такие-сякие, для каждого учитель нанимается.
– Он же еще совсем крошка!
– Котов считает, что пять лет – это уже возраст, когда можно требовать с ребенка. Да, что все обо мне? А ты не думала о бэби?
– Что ты! У меня такая работа, иногда ночи напролет сижу за компьютером. Ведь когда у нас ночь, где-нибудь в Штатах самый разгар рабочего дня. На фондовой бирже может такая горячка начаться – не до сна. И вообще, от кого рожать-то? Хотя я весной чуть было от Женьки не залетела. Представляешь такого папочку– мотылька, хомут на шею? Впрочем, обошлось.
– Зато он – хороший производитель. А что вечно в разъездах – не беда, ты и одна смогла бы поднять ребенка. Финансы позволяют?
– Оставим эту тему, Катя. Я хотела спросить тебя о Котове. Помнишь, у Палеев ты говорила, что к вам приезжал финн…
Катерина, задрожав, замахала обеими руками, будто рой пчел летел в ее сторону, и едва слышно прошептала:
. – Т-с-с, тут всюду жучки расставлены. – Затем нарочито громко сообщила. – У Олега все в порядке. Бизнес на подъеме. Он в администрации города на хорошем счету, потому что и на благотворительность денег не жалеет, и систему социальных скидок в своих магазинах ввел. Сейчас просматривает перспективу, с какой партией лучше выставляться в Думу.
– Единую Россию выбрал, надо полагать?
– Нет, на этот поезд он опоздал. Там все посты расхватаны. Он же не пойдет на рядовую должность, он привык руководить! Есть сходные течения, тоже одобрены Кремлем.
Говоря все это, Катерина взяла пачку сигарет и накарябала на ней ручкой: «Выйдем на улицу, здесь нельзя обсуждать серьезные вещи». Она налила себе последнюю рюмку, наскоро опрокинула ее, затем пошла, увлекая за собой Яну. Они спускались по деревянной лестнице, Катерина пошатывалась, но вовремя цеплялась за перила. Яна внимательно изучала дом и расположение комнат.
Хозяина они так и не увидела, Катерине доложили, что он ушел с сыном на конный манеж – отец любил наблюдать, как ребенок учится верховой езде. Мальчик еще гарцевал на низкорослом пони, но Котов уже приобрел породистую лошадь, тоже с прицелом на наследника. Пока она содержалась на коллективной конюшне, однако он подумывал выстроить свой денник и прикупить еще пару лошадей.
