— Дети?
— Тоже исчезли.
Рик выругался.
— Установи прожектор и найди их, — приказал он, — они не могли далеко уйти.
Затем он схватил Софию за руку и втолкнул ее в дом:
— Ты спасла его жизнь, а он оставил тебя. Это, наверное, очень обидно, да?
— Нет, — ответила она, — по мне, так лучше спасти тех девочек, чем меня.
И она действительно так считала. У них еще впереди целая жизнь — учеба в старших классах, выпускной вечер, колледж, романы, замужество и дети. А самое главное — их никто не будет заставлять становиться ночными оперативниками для разных правительств. А она не жила, она просто существовала. Она удалилась от мира, но… она могла бы этого и не делать. Неожиданно она поняла, что могла бы сделать очень много всяких полезных дел вместо того, чтобы жить в этой в глуши. Если бы у нее был второй шанс, она не стала бы больше прятаться. Но если такой возможности нет, то тогда вполне справедливо обменять ее жизнь на жизни четырех девочек.
Теперь страх ушел, уступив место спокойной уверенности.
Рик все еще держал ее и прижимал к ее виску пистолет. Запах крови наполнил воздух, затрудняя ей дыхание. Человек в углу комнаты застонал от боли.
— Черт побери, леди! Ты, несомненно, знаешь свое дело!
— Они не умрут, — ответила она.
— Но мне они уже не помощники. Я не могу их взять с собой и не могу их оставить здесь.
Он отвел пистолет от нее и прицелился в человека.
— Нет! — закричала она и, развернувшись, ударила его по руке как раз в момент выстрела. Они оба потеряли равновесие и упали на пол. Рик молниеносно перевернулся и подмял ее под себя. Раскаленное после выстрела дуло пистолета прижалось к ее шее. Как только приторный запах крови сменился запахом горящей плоти, она закричала во всю мочь.
— Ты — покойница, — сказал он.
Она дернулась, когда раздался грохот еще одного выстрела. Шея по-прежнему болела из-за ожога. София боролась за каждый вздох, но тяжелый вес давил ей на грудь. «Не могу дышать». Ей показалось, что она слышит голос отца, который зовет ее по имени. Потом папа стал трясти ее за плечи… сильно. Когда он дал ей пощечину, она попыталась дать сдачи, но он перехватил ее запястье.
— Ты в порядке? — услышала она голос Митча.
Она пощупала свою обожженную шею. Других ран у нее не было, но ведь она чувствовала запах крови, а ее руки были липкими.
— Рик? — спросила она.
— Мертв. Пошли. — Митч потянул ее за руку и помог подняться.
Она пошатнулась.
— А где девочки? И Эд?
— Это старый трюк из учебников — я спрятал девочек в подвале и оставил заднюю дверь широко открытой. А Эда я вырубил, — Митч сжал ее в своих объятиях. — Я натворил сегодня немало глупостей, но я никогда бы не бросил тебя.
Она прижалась к нему, наслаждаясь его теплом и силой.
— Спасибо за то, что спас…
Он не дал ей договорить и поцеловал. Затем он произнес:
— Я просто возвращаю долг.
Потом Митч снова поцеловал ее, но этот поцелуй оказался прощальным.
Он вывел ее из дома. Темнота приняла ее в свои объятия, и София стала обмахивать ожог на шее.
— Моя команда будет здесь в любую минуту. Тебе надо идти, — сказал он деловым тоном.
Несмотря на боль, терзавшую ее сердце, София поняла, что он старается защитить ее.
Под прицелом пистолета на нее снизошло озарение, и София поняла, что есть много способов использовать свой талант на благо людям. Даже если она и могла видеть только в темноте, это еще не значит, что она должна жить в ней.
Ее знобило, пока она пробиралась к своему мотоциклу. София плохо помнила поездку домой, знала только, что это был настоящий тест на выносливость, а потом она рухнула на кровать.
Прошло несколько месяцев. София все же нашла в себе силы вернуться обратно в общество. Ассоциация для слепых научила ее, как жить со светом. Она восстановила связи с людьми из пожарного департамента своего отца. Уже не боясь быть пойманной агентами, София изучала пределы своего уникального таланта. Она перестала прятаться и присоединилась к миру людей. Ночью ее деятельность становилась более таинственной. Она участвовала в поисковых и спасательных операциях, например, она помогла найти пропавшего мальчика-скаута и поймала сумасшедшего поджигателя прежде, чем он поджег очередной амбар.
София рисовала, когда ее хижину сквозь окна осветил свет фар. Этой ночью Ассоциация пообещала доставить ей собаку-поводыря. Желая поскорее встретить своего пушистого компаньона, она поспешила на улицу. Теперь в свете фар ей уже не надо было действовать вслепую. Она схватилась за перила своего крыльца, чтобы не упасть. Когда свет погас, София увидела, что это был огромный пикап, в кузове которого находится мотоцикл «Сузуки Z250». Собаки тут не было.
Дверь со стороны водителя открылась, и из кабины вышел Митч. София закрыла глаза, думая, что ей это привиделось, но когда она снова их открыла, он все еще был здесь.
— Что ты думаешь об этом? — спросил он и указал на мотоцикл.
— Тебе следовало бы купить «хонду» вместо «сузуки», — сказала она.
— Ты просто придираешься. Вот увидишь, ты обязательно передумаешь, когда будешь глотать пыль позади меня.
— Ты думаешь, что сможешь обогнать меня? — рассмеялась она.
Он нырнул в кабину и достал оттуда шлем.
— Это одно из лучших изобретений человечества — прибор ночного видения, — пояснил Митч.
Затем он поднял голову и посмотрел наверх. В ночном небе сиял бледный полумесяц.
— Света более чем достаточно. Не хочешь прокатиться?
— Я не могу — жду собаку.
— Собака так важна для тебя? — бесстрастно спросил он.
— Собака останется здесь жить, она не просто заедет в гости для увеселительной поездки.
Митч положил шлем обратно на сиденье и подошел к ней. Он был одет в рубашку ее отца. Следы ушибов на его лице давно прошли, и когда он подошел к ней, у нее внутри все перевернулось.
— Я не мог перестать думать о тебе, следил за этим районом, читая местные газеты и выискивая новости в Интернете. — Он дотронулся до ее шеи и потер большим пальцем шрам от ожога. — Кажется, за эти прошедшие три месяца в Смоуки Маунтинс случилось несколько происшествий, но все они необъяснимым образом закончились благополучно.
Он убрал руку, а потом произнес:
— Полагаю, я был не прав насчет тебя.
— Нет, ты был прав. Я пряталась слишком долго, боясь использовать свои способности.
— А теперь?
— Теперь я не прячусь. Я все еще боюсь федеральных агентов, но я не позволю своему страху остановить меня.
— Похвально, — улыбнулся он, — но достаточно ли ты смела для того, чтобы расширить свою ночную деятельность и работать с партнером?
— Это зависит кое от чего.
Его улыбка стала напряженной:
