преступница охотилась только за «товаром», который перевозил курьер. Однако неожиданное стечение обстоятельств позволило авантюристке расширить сферу преступной деятельности: по чистой случайности в тот момент, когда смерть настигла Аркадия, стало плохо маленькому мальчику. Идея напрашивалась сама собой: а что, если создать впечатление возникшей в полете эпидемии? Пассажиров немного, но все они явно небедные, возможно, в суматохе удастся как следует «пощипать» их… Деньги, драгоценности, кредитные карты… Условия для розыгрыша самые подходящие – в последние недели птичий грипп стал самой важной темой в выпусках новостей, не сходил с первых полос газет. Нужно было только чуть-чуть подтолкнуть события, что Алена и сделала – ведь это она высказала предположение об эпидемии, так как была хорошим психологом и довольно быстро поняла, что Рита – не врач и, скорее всего, не станет спорить. Так и вышло. Удача продолжала сопутствовать ей – вначале с Аркадием, потом – с подозрением на эпидемию. Разве можно было не воспользоваться таким случаем? Преступница всыпала в чайник сильное снотворное, смешанное со стимулятором, – у всех выпивших чай снотворное вызвало глубокий сон, а стимулятор увеличил частоту сердцебиения и дыхания – возникла картина, отдаленно похожая на какое- либо из инфекционных заболеваний. Но мало этого. Чтобы усилить картину, стюардесса использовала подручные средства в виде Ритиного баллончика с оттеночным лаком – она слегка обрызгала заснувших людей, чтобы имитировать сыпь. А единственный градусник сама же и разбила, так что измерить температуру было невозможно! Чем не эпидемия? Конечно, специалист быстро разглядел бы, что к чему, например, обратил бы внимание на то, что при птичьем гриппе не было отмечено случаев сыпи, но ведь медиков в самолете не оказалось. А само заболевание было изучено не настолько хорошо, чтобы Ольга или Рита смогли догадаться об обмане. В любом случае преступница ничего не теряла – даже если бы розыгрыш был раскрыт. Но получилось еще лучше – благодаря невольной помощи Риты и Ольги авантюристке удалось ввести в заблуждение командира, в результате чего возник вопрос об организации карантина.
Знала ли преступница заранее, что все сложится для нее так благоприятно? Конечно нет. Она просто очень умело и последовательно использовала все выпавшие ей возможности. Карантин был для нее просто подарком – еще бы, в салоне оставляют только спящих, а бодрствующих разлучают с багажом и «ссылают» в первый класс. Не ограбил бы пассажиров в такой ситуации только ленивый! А ленивой Алену никто бы не назвал.
Во время следствия прояснился и вопрос о том, откуда у Алены немалые познания в фармакологии и медицине. Оказалось, что девушка долгое время проработала в аптеке – там и началась ее карьера сообщницы наркодельцов.
«Фармакология и медицина – моя первая любовь и мечта, – самодовольно объясняла она на суде. – Я разбираюсь в болезнях и лекарствах лучше любого профессионала».
Предприимчивую и безжалостную девушку подвела обыкновенная жадность. Если бы она умерила свой пыл и ограничилась только наркотиками, которые перевозил Аркадий, ей наверняка удалось бы остаться безнаказанной.
Только компетентная врачебная комиссия смогла снять диагноз птичьего гриппа, после чего пассажиры получили возможность вернуться домой. Все издержки компенсировала одна из солидных страховых фирм – так был утрясен финансовый вопрос.
Вернувшись в Москву, Настя выиграла очередную олимпиаду, Петр Никанорович «сдал» на руки родителям ставших неразлучными Мумию и Фредди, а питомцы тренера – автора «теории крокодилов» – блестяще показали себя на первых же соревнованиях. Лишь судьба Мегеры осталась покрытой мраком – после драматических событий почтенная дама как в воду канула, и никто из «товарищей по несчастью» никогда больше не видел ее и ничего о ней не слышал.
А вот отношения Вани и Ольги так и остались непроясненными. То ли встреча с Ритой, то ли драматические обстоятельства рейса сыграли свою роль, но, добравшись до дома, молодые люди разлетелись в разные стороны, как-то вдруг ощутив, что каждому нужно немного одиночества и свободы… Решение было обоюдным и потому не обидным ни для кого.
