Никогда в жизни Ольга не чувствовала себя такой опустошенной, одинокой, никому не нужной. Мелькнула крамольная мысль: жаль, что эпидемии больше нет! Только сейчас она поняла, что, как ни странно, последние часы в самолете жила полной жизнью. Давно она не чувствовала себя нужной людям и уже забыла это ощущение. И все, все это оказалось мыльным пузырем, одной громадной иллюзией – ее уверенность в своих медицинских познаниях, в чувствах Ивана…

За короткое время ее отсутствия ситуация успела измениться. Алена сидела в окружении мужчин – это были командир и второй пилот, они слушали невероятную историю девушки, недоверчиво качая головами. Летчики выглядели ошарашенными, командир то и дело порывался крепко матюгнуться, но присутствие девочки останавливало его. А второй пилот утирал со лба пот и бормотал:

– Ну и дела! Расскажи кому – не поверят!

В брошенном на нее взгляде командира Ольга уловила укоризну – что ты, мол, учудила со своей эпидемией! Посмотри, что из-за этого получилось! А может быть, это комплекс вины не давал ей покоя, и теперь во всех взглядах мерещился невысказанный упрек.

Потом слово взял Петр Никанорович. Он поведал стюардессе о том, что на борту нет никакой эпидемии, и привел свои аргументы, что, впрочем, оказалось совсем необязательным – услышав сногсшибательные новости, Алена окончательно, как сказала бы Настя, «прибалдела», а что до обстоятельных рассуждений учителя, то девушка, судя по напавшей на нее зевоте, совершенно в них не нуждалась.

– Так, значит, они все здоровы? – недоверчиво покачала она головой, едва учитель остановился, чтобы перевести дыхание.

Ей объяснили, что да, все здоровы, просто спят.

– А как же тот, кто умер?.. У него тоже не было гриппа?

Да, не было, он умер по другой причине. По какой – объяснить не могут.

Девушка долго еще ахала и причитала, пока наконец смогла переварить услышанное.

– Что ж, положение, прямо скажем, непростое, – подвел итог командир. – Ну а теперь, если, как вы говорите, никакой эпидемии тут нет, наше дело – побыстрее отсюда выбраться. А остальное – забота милиции и прочих органов.

Ольгу немного покоробило то, как спокойно командир отнесся к исчезновению Риты и Ивана. Ей казалось, что в данной ситуации можно было бы попытаться поискать хотя бы их трупы… Однако потом она поняла: этот человек в первую очередь отвечал за живых, пассажиров и команду, именно их благополучие было сейчас его главной целью.

– Проблема в том, что рация, видимо, окончательно вышла из строя, – объяснял командир – очевидно, ситуация в самолете действительно была непростой, если уж первый пилот так разоткровенничался с пассажирами. – Мы не можем связаться со спасательными службами, несмотря на то что погода пошла на поправку.

И действительно, только сейчас, когда командир упомянул о погоде, Ольга вдруг поняла, что метель закончилась. Погода не просто улучшилась, а стала великолепной – лучи вырвавшегося из-за туч солнца проникли в иллюминатор и осветили салон, но только вот радоваться солнышку было почти некому, пассажиры все еще спали, сморенные тяжелым дурманом. А как там те, кого сморил дурман алкогольный? – вспомнила Ольга о своих попутчиках в бизнес-классе. Но теперь ей не было до них никакого дела. Теперь она – такая же пассажирка, как и остальные. Кофе приготовила, напоила всех и – хватит. С нее хватит. Алена жива и вполне здорова, вот пусть и возвращается к своим обязанностям.

– Погода улучшилась, я думаю, вертолеты легко нас найдут.

– Погода-то улучшилась, да, похоже, ненадолго, – с сомнением покачал головой учитель, указывая куда-то в иллюминатор. – Вон, посмотрите. Часа через три опять заметет.

– Бортмеханик пытается наладить рацию, но, видно, это не скоро. Так что, боюсь, мы остались без связи…

– Почему это? Связь есть! И даже очень хорошая. Московская сотовая. И «Билайн!» И «Мегафон». У Стасика, например, есть мобильник. И у других пассажиров должны быть! – Очевидно, не одну Ольгу бесил тоненький вызывающий голосок Насти. Она увидела, как на лице первого пилота мелькнула растерянность. Правда, он тут же справился с собой, однако безжалостная девочка не могла не отмерить ему порцию ехидства. – Неужели вы сами не додумались?

– Вася, займись. – Отправив помощника с поручением, командир виновато почесал затылок. – Да, барышня, вы правы. Могли бы догадаться и раньше… Однако мы только несколько минут назад узнали, что никакой эпидемии нет и мы можем спокойно передвигаться. Алена, вы сможете работать? Тогда готовьте пассажиров. Я думаю, вертолеты будут через час. Если, конечно, у Василия все будет в порядке.

– А если не будет? – насмешливо спросила девочка.

– Будет! – На этот раз голос командира звучал твердо, даже жестко.

И, полностью подтверждая его слова, из соседнего салона через весь самолет донесся крик Василия:

– Есть! Есть связь! За нами высылают вертолеты.

Командование в салоне взяла на себя Алена, под ее руководством учитель и Настя помогали проснувшимся упаковывать разворошенный багаж.

– Главное, ничего не потерять, – наставительно говорила стюардесса. – Запихивайте, куда придется. После сами разберутся.

Девушка выглядела вполне оправившейся и бодрой. Как ни в чем не бывало она сновала по проходу, громко хлопая дверцами багажного отсека, отстегивая ремни и пытаясь разбудить пассажиров. Те вяло шевелились, приоткрывали глаза и невнятно отвечали на вопросы, однако, едва Алена отходила, тут же снова впадали в спячку.

Высадку решено было произвести через переднюю дверь. Ее открыли, спустили аварийный трап. Все, кто мог, начали под предводительством стюардессы перетаскивать багаж в нос самолета.

Оцепеневшая Ольга сидела в среднем ряду. Ею овладела усталость и апатия. Накинув на плечи плед, она зябко ежилась, не обращая внимания на недовольство Алены, которая то и дело бросала на нее сердитые взгляды, словно упрекая за безделье в столь ответственный момент.

Один за другим начали просыпаться пассажиры бизнес-класса – Ольга слышала, как раздражение в их голосах сменилось удивлением, а затем радостным воодушевлением.

Потом в салоне возникла Мегера, которая, ни у кого не спрашивая, тут же приняла командование выгрузкой на себя. Дама, на удивление, спокойно прореагировала на пропажу из собственной сумочки – только презрительно фыркнула и во всеуслышание заявила, что так и знала (при этих словах она почему-то взглянула на Ольгу).

Затем рядом с Ольгой появился и заспанный тренер – он зевал и тряс головой. Глаза его в поисках спящих подопечных несколько раз безучастно скользнули по Ольгиному лицу – чувствовалось, что он не помнил ни капли из того, что произошло с ними совсем недавно.

Теперь, когда самое страшное было позади, людей охватил дух энтузиазма и братства. Пассажиры и команда слаженно и энергично работали, перекидывались шутками, хлопали друг друга по плечу. Даже Стасик с Лерой забыли о компьютере и, как два вырвавшихся на свободу жеребенка, резвились рядом со взрослыми, оглашая салон громкими воплями и внося в слаженную работу суматоху и бестолковость школьного субботника.

Лишь безучастная ко всему Ольга оставалась один на один со своими проблемами.

Окончательно сморенная усталостью, она прикрыла глаза и задремала. Стук багажных дверец, бодрые переговоры работающих, стоны и всхлипы спящих не будоражили, а, наоборот, усыпляли. Ольга мечтала поскорее уснуть, это был единственный выход сейчас – забыться, проспать до конца этого тяжкого рейса. Только так можно было выдержать все это.

Но сон не шел.

Мешало ощущение, что она что-то забыла, упустила что-то очень важное, срочное… Ольга знала, что это обычная вещь при слишком сильном переутомлении, – человек просто не может нормально расслабиться. «Успокойся, – уговаривала она себя. – Считай до тысячи. Раз, два, три…»

Озарение было мгновенным и ослепительным, как вспышка фотоаппарата. Все неясные мысли, что исподволь мучили ее, вдруг оформились в конкретные подозрения, которые нужно было немедленно