обязан одеваться как он сам, гулять с ним за городом и внимательно слушать, что он ему скажет.

Я посоветовала фантазеру в точности последовать данному совету. В результате он стал совершать долгие прогулки по многим кантонам Швейцарии, останавливаясь в самых скромных гостиницах, где его никто не узнавал. В течение этого времени он получил множество захватывающих впечатлений от общения с природой: восход солнца и такие казалось бы незначительные детали, как цветочек в расселине скалы, поразили его до глубины души и открыли громадное число новых для него вещей. Я могу определить это только как приобретение опыта (хотя и очень примитивного) общения с божественной стороной природы. Он возвратился молчаливым и успокоенным, и чувствовалось, что в нем проснулось что-то, до этого спавшее. После нескольких таких еженедельных прогулок постоянно беспокоившие его симптомы полностью исчезли.

Затем возникла проблема, как сохранить этот опыт и избежать возврата в прежнее состояние, когда он вернется домой, в свою страну. Мы снова посоветовались с бродягой, и тот обещал освободить его от симптомов, если раз в неделю во вторую половину дня он будет в одиночестве гулять за городом и продолжать с ним беседовать. Потом пациент уехал. Из его писем я узнала, что некоторое время он продолжал следовать советам бродяги, но затем вернулся к старым привычкам: было слишком много работы — он основал три новых фирмы и пришлось проводить много деловых встреч. Он все откладывал общение с бродягой, повторяя: 'На следующей неделе, на следующей неделе, конечно, я встречусь с ним, но только на следующей неделе'. А затем все неприятные симптомы возобновились! Это послужило ему хорошим уроком: он возобновил регулярные загородные прогулки, и все стало на свое место. Приобретенный опыт привел его к мысли купить маленькую ферму и обзавестись лошадью. Раз в неделю он ухаживал за лошадью с поистине религиозным рвением. Можно сказать, что лошадь стала его лучшим другом, и еженедельные приезды на ферму, прогулки на лошади и уход за нею превратились для него в ритуал. С тех пор он наконец обрел душевный покой. Уверена, что внутри него продолжают происходить изменения, но мало знаю о нем, хотя регулярно получаю рождественские открытки с сообщениями, что все у него в порядке. И, конечно, он присылает мне фотографии своей лошади!

На этом примере можно убедиться в том, что подчиненное ощущение служит дверью, через которую можно проникнуть в глубины бессознательного. Этот человек интуитивного типа через контакт с природой и лошадью вырвался из плена своего эго и его требований. Очевидно, что даже если подчиненная функция и проявляется во внешнем образе (в данном случае в образе лошади), она исполняет символическую роль. Уход за лошадью для этого человека стал первой персонификацией безличного коллективного бессознательного. Для человека интуитивного типа чрезвычайно важно делать это медленно и скрупулезно, не объявляя при этом: 'О, это не просто лошадь, она — символ бессознательного!' и т. п. Он должен привязаться к реальной лошади и ухаживать за ней, даже если сознает, что она — всего лишь символ.

Интровертный интуитивный тип имеет такую же способность чуять будущее и правильно предугадывать или предчувствовать еще не видимые будущие возможности, как и экстравертный интуитивный тип. Но его интуиция обращена внутрь, и поэтому в нем изначально заложены черты религиозного пророка, провидца. В первобытном обществе он становится шаманом, посвященным в планы богов, привидений и душ предков и передающим их послания своему племени. На языке психологии можно сказать, что он разбирается в медленных процессах, происходящих в коллективном бессознательном, в архетипических изменениях, и передает свое знание обществу. В то время как дети Израиля счастливо спали (как всегда происходит с массами), ветхозаветные пророки время от времени объясняли им, в чем состоят подлинные намерения Яхве, чем он сейчас занимается и чего хочет от своего народа. Люди обычно выслушивали эти послания без особой радости.

Много интровертных интуитивов можно обнаружить среди художников и поэтов. Обычно эти авторы создают произведения с весьма архетипическим и фантастическим содержанием, таким как у Ницше в 'Так говорил Заратустра', у Густава Мейринка в «Големе», у Кубина в 'Другой стороне'. Такое призрачное, фантастическое искусство воспринимается, как правило, только более поздними поколениями и дает представление о том, что происходило в коллективном бессознательном во времена творчества авторов.

Подчиненное ощущение человека этого типа, кроме того, испытывает затруднения при определении потребностей тела и контролировании его аппетита. У Сведенборга, например, было видение, в котором сам Бог говорил, что ему не следует так много есть! Он, естественно, питался без малейшего самоконтроля, совершенно не думая о последствиях переедания. Сведенборг был типичным интровертным интуитивом пророческого или провидческого типа, имел и простые потребности и был невоздержан в еде. Интровертный интуитив, также как и экстравертный, испытывает полную растерянность, когда сталкивается с реальными фактами жизни.

Как пример еще более забавного аспекта подчиненного ощущения интровертного интуитива я предлагаю следующую историю. Женщина интровертного интуитивного типа присутствовала на моей лекции по ранней греческой философии и была чрезвычайно тронута и поражена услышанным. После лекции она попросила меня давать ей частные уроки по досократовской философии, так как хотела глубже вникнуть в этот предмет. Она пригласила меня на чашку чая и, как это часто бывает, когда вы даете уроки интровертному интуитиву, потратила первый час на рассказ о своих впечатлениях по поводу моей лекции: о том, как она решила стать моей последовательницей, о том, что, на ее взгляд, мы можем вместе делать и т. п.

Второй час прошел в том же духе. Считая, что я должна отработать свои деньги и подвести наконец ученицу к предмету обучения, я настояла на том, чтобы она просмотрела принесенную мной книгу и мы перешли к систематическому изучению материала. Она согласилась, но добавила, что я должна оставить ее одну, чтобы дать ей возможность сделать это своим способом. Я заметила, что моя ученица начала нервничать.

Когда я пришла на следующее занятие, ученица сообщила, что придумала наилучший способ вникнуть в проблему, а именно: она, конечно, не сможет изучить греческую философию, ничего не зная о самих греках, а узнать о них она сможет только после того, как конкретно изучит их страну. Поэтому она уже начала рисовать карту Греции, которую показала мне. Это занятие отняло у нее уйму времени. С ее подчиненным ощущением она сначала должна была купить бумагу, карандаши и чернила. Эти покупки необычайно взволновали ее; она ощущала себя на седьмом небе, восторгаясь своим достижением! Затем она объявила, что не может еще приступить к занятиям философией — сначала необходимо закончить карту. К следующему уроку она ее уже раскрасила! Так продолжалось несколько месяцев, а затем ее интуиция нашла другую тему, и нам так и не удалось дойти до греческой философии. Она уехала из Цюриха, и мы не виделись около пятнадцати лет. При встрече она долго рассказывала мне о том, как до сих пор поражена и тронута моими уроками по философии Греции и всем тем, что извлекла из них. На самом деле она только нарисовала карту. Эта женщина представляла собой экстремальный случай интровертной интуиции. Но, оглядываясь назад, я должна признать, что понимаю, каким по-настоящему судьбоносным делом стало для нее изготовление карты, ведь таким способом она впервые соприкоснулась со своим подчиненным ощущением.

Интровертный интуитив часто пребывает в столь полном неведении о внешних фактах, что к его сообщениям нужно относиться с величайшей осторожностью. Не будучи сознательным лжецом, он может говорить совершеннейшую неправду просто потому, что не замечает того, что происходит прямо перед его носом. По этой причине я не слишком доверяю сообщениям о привидениях и парапсихологических явлениях. Интровертные интуитивы очень увлекаются этими вещами, но из-за своей плохой наблюдательности и неспособности сконцентрироваться на внешней ситуации могут рассказать вам самый невероятный вздор, клянясь, что все это чистая правда.

Они проходят мимо поразительного количества любопытных внешних фактов, не обратив на них никакого внимания. Вспоминаю, например, как однажды осенью я ехала в машине с человеком интровертного интуитивного типа. Картофельные поля уже были убраны, и горели костры ботвы. Я их