вызывает никакой симпатии.

— Ну, возможно, и нет, — согласилась добродушная Лотти, — однако же она такая милая и воспитанная, совсем как истинная леди. Ее невозможно не полюбить…

— Мне ее любить не за что, — холодно заявила балерина и сбросила туфли, обеспечив свободу облаченным в тончайшие шелковые чулки ступням с прекрасным высоким подъемом.

Миссис Эйнсворт, знавшей ее много лет; хватило здравого смысла промолчать.

В воскресенье Мелори взяла Серену с собой в церковь, что было для девочки в новинку.

Церковь, старинная, из серого камня, с приземистой романской башней, находилась в самом центре деревни. После службы Серена торжественно несла молельник Мелори, а позади них из открытых дверей вырывались на волю звуки органа, плыли в прохладном мартовском воздухе, уносились ввысь, к летевшим по небу белым облакам.

Джил Хардинг и ее мать остановились поговорить с Мелори. Доктор получил очередной вызов и уже успел уехать.

— Приходите к нам сегодня вечером на ужин, — пригласила Джил. — Мы будем рады, правда, мама?

— Конечно, — улыбнулась миссис Хардинг. — А после мой муж отвезет вас домой, — пообещала она Мелори.

— Приходите пораньше! — сказала Джил, уходя. — Около шести!

В это время к церковным воротам подъехала большая серая машина, и Серена мгновенно узнала своего дядю за рулем и Соню Мартингейл рядом с ним.

— Хорошо! — крикнула Мелори в ответ Джил. — Большое спасибо!

Девушка была в своем опрятном твидовом пальто с голубоватыми крапинками; маленькая голубая шляпка сидела у нее на голове, как шапочка Джульетты. Маленькая подопечная крепко держала за руку свою ясноглазую и очень хорошенькую гувернантку. Они направились к машине.

Райф Бенедикт отклонился назад и открыл для них дверцу. Серена мгновенно вскарабкалась на сиденье. Соня Мартингейл с непокрытой головой, но закутанная до самого подбородка в норковое манто, одарила ее улыбкой.

— Мы как раз вовремя, чтобы подвезти вас, — констатировал Райф и обратился к Мелори: — Я совсем забыл, что вы дочь священника.

Она удивленно взглянула на него:

— Вы думаете, это единственная причина, почему я хожу в церковь?

Он слегка пожал плечами. Как обычно, в его глазах таилась насмешка, а в голосе звучали едва различимые нотки иронии:

— Откуда мне знать, что заставляет вас ходить в церковь? Сам я туда даже не заглядываю, но вовсе не возражаю, чтобы моя племянница была воспитана в консервативном духе. Тебе понравилась служба, принцесса?

— Очень! — с восторгом призналась Серена. — Я пела, и мисс Гувер тоже. Мы обе пели церковный гимн, ужасно громко!

— Вот уж остальные прихожане обрадовались концерту! — рассмеялся Райф и завел мотор. — А как поживает Марк Антоний?

Марком Антонием он нарек сиамского котенка.

— О, замечательно! — вновь пришла в восторг Серена. — Уже немножко подрос. Он спит в комнате мисс Гувер.

— Все еще верен своей прежней привязанности, — заметил Райф, но глаза его в этот момент смотрели на дорогу впереди, и Мелори была даже рада тому, что не может их видеть.

Когда они подъехали к дому, Адриан стоял у подножия лестницы и улыбался, глядя на Мелори.

Райф, выйдя из автомобиля, дружески похлопал его по плечу.

— Я вот думаю, — неуверенно сказал Адриан, — где бы взять машину после обеда? Райф, если ты не собираешься воспользоваться этой, может, одолжишь ее мне? Я хотел прокатиться к «Уайт-коттеджу» и думал, что, возможно, мисс Гувер… День сегодня чудесный, правда?

— Ну, конечно, старина. — Было заметно, что Райф Бенедикт сильно удивился. Он искоса посмотрел на мисс Мартингейл — ее черные брови тоже приподнялись. — Мы можем взять другую машину. А ты забирай эту.

— Вы поедете, мисс Гувер? — быстро спросил Адриан.

Мелори колебалась всего долю секунды.

— Ну, если Серена не против…

— О да, конечно, мы возьмем и Серену.

— Ой, здорово! — воскликнула девочка и прямо на широкой дороге из гравия исполнила танец восторга. — «Уайт-коттедж» такой красивый! И местность там тоже красивая. Вам понравится, мисс Гувер, — заверила она Мелори.

Хозяин «Морвена» удержал племянницу, ринувшуюся было в дом, за руку и обратился к Мелори:

— Поскольку вы обе хорошо себя вели во время моего отсутствия, я приглашаю вас посмотреть на Саладина. Ты не хочешь пойти с нами, Соня? Или предпочитаешь отдохнуть перед обедом?

— Отдохнуть, если ты не возражаешь, — ответила балерина. Лодыжка все еще немного беспокоила ее, но ей не доставляло, однако, радости видеть, как они вчетвером уходят в сторону конюшен.

Дядя поднял Серену на руки, чтобы она смогла приласкать Шамрока, молодого гнедого жеребца, но не позволил ей подойти к стойлу Саладина. Мелори облокотилась на низкие ворота, Адриан остался рядом с ней, и только Райф подошел к вороному рысаку и положил ладонь на его морду.

— Страшный зверюга, правда? — бросил Райф через плечо, обращаясь к брату и Мелори.

— Не думаю, что он такой злобный, скорее, просто своенравный, — высказала девушка свое мнение. — Его нужно приручить.

Райф Бенедикт оглянулся на нее со странной улыбкой на губах:

— И как я понимаю, вы хотели бы взять эту миссию на себя?

— О нет, только не я! — испуганно воскликнула Мелори. — Я не смогу ездить на таком скакуне… он слишком силен для меня. Но я в полном восторге от него.

— И много вы знаете о лошадях? — осведомился Райф.

— Я уже говорила вам — довольно много.

— Но вы все равно не рискнете оседлать Саладина?

— Нет. Однако я бы прокатилась на гнедом.

— У вас есть подходящая одежда?

— Есть брюки для верховой езды.

— Отлично! Тогда ваше желание обязательно исполнится. Вы поладите с Шамроком. А Серене я куплю пони, и вы вдвоем сможете совершать верховые прогулки.

— Думаю, это хорошая идея, — обрадовалась Мелори, а Серена конечно же возликовала.

Адриан смотрел на них с одобрением. Теперь он мечтал лишь об одном: чтобы они обе были счастливы.

Поездка по сельской местности, очнувшейся от зимней спячки, была сплошным удовольствием. Мелори всю дорогу с некоторым удивлением посматривала на Адриана, который оказался отличным водителем и выглядел более уверенным в себе, чем когда-либо прежде, кроме, конечно, тех часов, когда играл на пианино. И еще он выглядел моложе. В его глазах не было больше рассеянного выражения, улыбка часто освещала нервное худое лицо. Даже с Сереной он держался приветливо, а уж девочка старалась изо всех сил, развлекая взрослых.

Дом, на который они хотели посмотреть, прятался в холмах. Летом вокруг него, должно быть, разливались золотом поля пшеницы, со всех сторон к ним подступал густой зеленый лес, неподалеку