волосы. Его супруга несколько выше, чем он, лицо у нее красное, фигура мощная, - словом, она чем-то напоминает галльских женщин, хотя на самом деле чистокровная римлянка. Оба они просто в восторге от моих усилий, особенно Акония Паулина.

Наш храм Гекаты стало посещать множество людей, просто поразительно! И все благодаря тебе, государь. Подумать только, еще в прошлом году в Риме с трудом можно было найти желающих посвятиться в таинства Гекаты, а теперь… мне пишут из Милана, Александрии, Афин… отовсюду - женщины стекаются к нам толпами. По количеству новообращенных нас опережает только культ Изиды. Я чту Изиду и сама посвящена в ее таинства второй ступени, но, по-моему, к Гекате всегда тянулись более знатные женщины. Я искренне надеюсь, что нам будет позволено открыть в Константинополе храм.

- Не сомневайся! Откроем! - Я был в восторге. - Я желаю, чтобы в моей столице были храмы всех богов мира!

Акония Паулина вся просияла, а ее муж сдержанно улыбнулся:

- Каждый день, встав ото сна, мы возносим молитвы за преуспеяние начатого тобой дела.

- Мы просидели вместе не меньше часа. Это был настоящий праздник единения душ. Только посвященные в таинства могут понять, что это такое. Наконец я перешел к делу.

- Если мы хотим победить галилеян, нам нужно просто-напросто создать такую же организацию, какая существует у них.

Претекстат встретил эти слова с сомнением:

- Мы в Риме много об этом говорили. Истинная вера в римлянах еще крепка, в большинстве своем они настроены против христиан, а сенат, конечно, целиком и полностью поклоняется древним богам. - Претекстат помолчал; он перевел взгляд на окно, будто желал в грозовых тучах, надвигающихся с моря, узреть самого Зевса. - Но видишь ли, Август, мы, в отличие от галилеян, не представляем собой единого братства и поклоняемся разным богам. Каждый из нас избирает их лишь по своей доброй воле. Мы не получаем поддержки от государства…

- Теперь получаете.

- Теперь - да, но не слишком ли поздно? Кроме того, наша религия - во всяком случае, ее таинства - апеллирует к отдельной личности, каждый проходит посвящение в одиночку. Именно так происходит в Элевсине, где душа человека заглядывает в вечность.

- Но тем не менее все посвященные чувствуют себя братьями! Взять хотя бы нас - братьев в Митре…

- Но это совсем не то же самое, что христианская община, где каждый шаг паствы направляют священники, которых власть и богатство интересуют не менее религии.

- Согласен. - Я похлопал ладонью по документам, лежавшим на столе. - И я предлагаю бить наших врагов их же оружием. Я намерен объединить все жречество мира и поставить во главе его великого понтифика. Подобно галилеянам, мы разделим империю на административные единицы, и в каждой епархии будет существовать стройная система соподчинения жрецов, возглавляемых верховным жрецом, который будет подчиняться непосредственно мне.

Предложенное произвело сильное впечатление. Акония Паулина поинтересовалась, все ли конфессии войдут в жреческую корпорацию. Да, ответил я: люди должны иметь право поклоняться любому богу и богине, в каком бы обличье они ни являлись людям и как бы странно ни звучало их имя, ибо многообразие свойственно нашему миру. Все люди, даже галилеяне с их запутанным учением о Троице, верят в то, что на свете существует единое божество, от которого исходит все сущее, земное и небесное, и которому оно возвращается. Нам не дано постигнуть этого демиурга, хотя его материальное воплощение есть солнце. Однако он общается с нами при помощи посредников, будь то боги или смертные, благодаря им нам дано познать некоторые его ипостаси и подготовиться к следующему этапу наших странствий. 'Трудно найти отца и создателя всего сущего, а найдя, нельзя его назвать', - справедливо заметил Сократ, но Эсхил, с другой стороны, не менее мудро изрек: 'Люди ищут бога и, ища, его обрящут'. Этот поиск бога и его познание суть конечная цель всех философских учений и религиозных обрядов, меж тем как один из догматов нечестивых галилеян гласит, что все поиски кончились три сотни лет тому назад, когда молодого раввина казнили за государственную измену. Впрочем, согласно Павлу из Тарса, Иисус не был простым раввином или даже мессией, то был сам Единый Бог, воскресший из мертвых, дабы вершить немедленный суд над живыми. Говорят, Иисус даже обещал своим последователям, что некоторые из них доживут до Судного дня. Но вот все его ученики в соответствии с естественным ходом вещей один за другим покинули сей мир, а мы все ждем, когда же он исполнит свое обещание. Епископы между тем приумножают свои богатства, грызутся между собой - словом, наслаждаются жизнью… а государство тем временем слабеет, и варвары на рубежах империи, подобно стае голодных волков, дожидаются, пока мы зашатаемся от слабости и наконец падем. Я вижу это так же ясно, как свою руку, которая пишет эти строки (эти мысли я не могу доверить секретарю). Мое предназначение - остановить накренившуюся колесницу фаэтона, готовую упасть на солнце.

Некоторые из замыслов, которыми я поделился с Претекстатом, уже осуществлены. Остальные подождут до моего возвращения из Персии.

До сих пор эллинская вера терпела поражения прежде всего из-за слабой организации. Рим никогда не пытался навязать покоренным народам какую-либо веру. Напротив, в Римской империи всегда господствовал религиозный эклектизм.

Всем религиям были предоставлены равные права. В конце концов в Риме, хотя и не без сопротивления, утвердился даже культ Изиды. В результате у нас теперь не менее сотни богов - это лишь главных! - и, кроме того, не меньше десятка различных таинств. Некоторые обряды, связанные с гением-хранителем Рима, получают - или получали - поддержку от государства. Но никто и никогда не пытался скоординировать, скажем, деятельность храма Юпитера на Капитолии с весталками, которые поддерживали священный огонь на старом Форуме. Поэтому не нужно себя обманывать, со временем наши обряды утратили былой смысл, став лишь утешительным напоминанием о великой эре процветания города, символическим жестом в адрес старых богов, которые, как считалось, основали Рим и благодаря покровительству которых деревушка на берегу Тибра стала столицей всемирной империи. Тем не менее с самого начала находились люди, которые подвергали их насмешкам. Еще во времена Республики некий сенатор спросил у авгура, как он может во время гаданий удержаться от смеха. Я не столь легкомыслен, но не могу не признать, что многие наши обряды, пришедшие из глубины веков, утратили смысл. Пример тому - жрецы в римских храмах, из года в год декламирующие заученные наизусть стихи, значения которых не знает никто, включая их самих, ибо стихи эти сложены на давно забытом языке древних этрусков.

Чем больше обряды римской государственной религии приобретали вид пустой формальности, тем больше людей начали привлекать мистические культы, по большей части азиатского происхождения. В Элевсине или пещерах Митры люди могли получить представление о сути нынешней жизни и заглянуть в жизнь будущую. Итак, существуют три вида религиозных обрядов. Древние обряды примиряют нас с неизбежным. Таинства очищают душу и помогают заглянуть в вечность. Наконец, философия стремится не только объяснить материальный мир, но и указать реальный путь к лучшей жизни. Она также делает попытки синтезировать истинные религии в единую всеобъемлющую систему (наиболее удачная из них принадлежит великому Ямвлиху).

И вот в этот лучший из миров - по крайней мере, в потенции лучший - явились галилеяне. Основа их религии - единобожие, как будто это что-то новое: все эллины, от Гомера до Юлиана, тоже монотеисты. Согласно вероучению самой многочисленной из галилейских сект, этот единый бог послал своего сына (подобно многим азиатским богам, рожденного девственницей), дабы нести людям истину, пострадать за них, воскреснуть из мертвых и вернуться вновь вершить суд над человечеством (впрочем, назначенный срок этого Страшного суда истек более трехсот лет назад). Так вот, я изучил Писания тех, кто знал Назарея лично - или заявляет, что знал, - не менее тщательно, чем иной епископ. Они написаны на дурном греческом, и одного этого, по-моему, достаточно, чтобы отпугнуть любого образованного человека, а изложенная ими история, мягко говоря, запутанна (следом за Порфирием я обнаружил в ней шестьдесят четыре явных противоречия и несообразности).

Подлинного жизнеописания Назарея не сохранилось. Я провел немало увлекательных часов, пытаясь соединить разрозненные сведения воедино. Еще тридцать лет назад в римских архивах хранились свидетельства современников о его жизни, но по указанию Константина их уничтожили. Тем не менее старая горькая шутка о том, что сам Назарей не был христианином, верна. Он был нечто совсем другое. Я