нравилась отцу, узнать ее можно было безошибочно. Внизу была подпись:
«Прекрасная наездница и первая красавица Йоркшира — мисс Кассандра Шербурн».
Она ошеломленно смотрела на снимок, а герцог заметил:
— Трудно было вас не узнать, не правда ли?
Голос был жестким, и Кассандра пробормотала:
— Я не могла… вчера сказать…
— Почему? — сухо спросил герцог. — Хотя зачем задавать такой глупый вопрос? Вы хотели меня лишить последних крох самоуважения и поставить перед собой на колени.
— Нет! Нет! — прошептала Кассандра. — Все было… не так.
— Нет, именно так, — настаивал герцог. — Не надо меня больше унижать. Вам мало моего титула, еще и сердце понадобилось. Это был очень умный шаг!
— Нет! — опять воскликнула Кассандра. — Я…
— Вы захотели мной манипулировать, — перебил он ее, — как это было всю мою жизнь. Сначала отец, потом Карвен, а теперь вы. Но вам удалось достичь большего успеха. Могу вас поздравить, вы оказались лучшей актрисой, чем сами думали!
Его голос сорвался, а Кассандра воскликнула в отчаянии:
— Вы должны меня выслушать! Вы должны… все было совсем не так! Посмотрите, я хотела это вам показать!
Герцог посмотрел на вырезки из газет в альбомах, но выражение его лица не изменилось.
— У меня есть кое-что еще, — плакала Кассандра.
Она подбежала к секретеру. Руки дрожали так, что девушка едва контролировала движения. Кассандра нашла ключ, открыла секретный ящик и вынула оттуда дневник, потом подошла к герцогу.
Он все также стоял около стола, глядя на вырезки и портрет Кассандры в журнале. После записи, сделанной 29 марта перед ее отъездом в Лондон, в дневнике было пусто.
Она протянула его герцогу.
— Прочтите это… пожалуйста, — взмолилась девушка.
Герцог не смотрел на нее, и она подумала, что он сейчас откажется выполнить ее просьбу. Но он взял дневник и поднес ближе к свету.
Герцог перевернул последнюю страницу и недоверчиво смотрел на дневник. Вдруг сзади раздался голос:
— Это не вы на коленях, Варро… Это я! Пожалуйста… пожалуйста, женитесь на мне! Я так… вас люблю.
Герцог медленно повернулся. Кассандра стояла на коленях с прижатыми к груди руками. Откинув назад голову, она смотрела на герцога, по щекам ручьем текли слезы. Увидев, что выражение его глаз не смягчилось, девушка всхлипнула и прошептала:
— Если вы… не хотите… на мне жениться… сделайте меня своей… любовницей.
Герцог застыл на мгновение, потом наклонился и резким движением поставил Кассандру на ноги.
— Как вы можете говорить такие вещи? — спросил он сердито.
Но тут, словно у него больше не осталось сил себя сдерживать, он прижал ее к себе. Сначала его губы были жесткими, но потом, когда он почувствовал под своими руками мягкое, податливое тело Кассандры, его поцелуи стали более нежными, но в то же время более требовательными. Кассандре показалось, что комната закружилась у нее перед глазами.
— Простите… меня, — прошептала она.
— Как ты могла поступить так глупо, так неосторожно и необдуманно? — воскликнул герцог, отбросив прочь официальное обращение.
Она не ответила.
— Один Бог знает, в какие ты могла попасть неприятности, если бы меня не было рядом.
— Но… ты там был! — пробормотала она. — А мне надо было выяснить правду.
— Для этого можно было найти более простой способ, чем играть роль, о которой ты не имеешь никакого представления.
— Но ты ведь поверил?
— Ты сбила меня с толку, — ответил герцог. — Я влюбился в тебя сразу, когда увидел, какой шок ты испытала, увидев канкан в доме Карвена, но мне трудно было объяснить, что происходит. У тебя было накрашено лицо, в то же время ты казалась такой наивной и неискушенной. Все это было выше моего понимания.
— А мне казалось, что я все делаю очень… умно! — пробормотала Кассандра.
— Надо признать, что спектакль был жалким! И хочу сказать тебе еще кое-что: если я еще раз увижу, что ты красишь губы, придется тебя наказать!
Он прижал к себе девушку, и Кассандра робко спросила его:
— Значит ли это, что ты решил… жениться на мне?
