извилинам, вымывая из них пьяную муть. На короткое время Глеб превратился в воздушный шарик, наполненный ледяным зловонием; он стоял за киоском, часто, как усталый пес, дыша широко открытым ртом, и думал, не переборщил ли по неопытности с нашатырем, но вскоре все прошло. Он был трезв – ну, или почти трезв.

В другом киоске купил пачку дешевого чая, вскрыл ее, сунул в рот щепоть сухих листьев и принялся старательно жевать. Так он вошел в метро, погрузился в вагон и без приключений добрался до своей станции. Ему пришло в голову, что в таком состоянии лучше переночевать в конспиративной квартире, но ему нужно было кое о чем спросить Ирину. Кроме того, он соскучился, и это окончательно решило дело.

Перед дверью подъезда Глеб заправился очередной порцией сухой заварки, а остальное выбросил в урну. Жевать чай было противно, но не намного противнее, чем курить 'Приму'. Сиверову казалось, что от него за версту разит дешевым табаком и хозяйственным мылом, он был себе противен и чувствовал себя вконец опустившимся. 'И это за один день, – подумал он, входя в лифт. – Черт, а если бы всю жизнь так?'

Ирина встретила его в прихожей и обняла, окутав запахом своих – и, конечно, его – любимых духов. Глеб пытался оттянуть неизбежное объяснение, пряча лицо у нее в волосах.

– Что это с тобой? – спросила она с веселым удивлением. – Чем это от тебя пахнет?

– Пролетариатом, – честно, без утайки ответил Глеб. – Отечественными сигаретами, хозяйственным мылом, цементной пылью и трудовым потом...

– Насчет пота не знаю, – с сомнением произнесла Ирина, пытливо вглядываясь в его лицо, – но вот нашатырем от тебя, извини, разит на всю прихожую.

'Ерундовая была заварка, – мысленно констатировал Глеб. – А реклама-то, реклама!.. Эх! Надо было брать что подороже...'

– Послушай, – сказала Ирина, – да ведь ты, приятель, пьян! Или я не угадала?

– Угадала, – вздохнул Глеб. – Но ты должна оценить по достоинству мое старание хотя бы выглядеть тревз... трезвым. И имей в виду, с сегодняшнего дня мы начинаем бесхитростную жизнь простой российской семьи.

– Это как же? – с любопытством спросила Ирина.

Похоже было на то, что она находит ситуацию чертовски забавной.

– Очень порет... просто, – сказал Глеб. Язык слушался плохо – одеревенел из-за этого дурацкого чая. – Как в анекдоте. Приходит муж с работы пьяный, а жена его встречает... Кстати! – обрадовался он. – Поздравь меня! Мы с тобой теперь коллеги! Ты проектируешь – я строю, ты опять проектируешь – я все время строю... Здорово, да?

– Ой-ой-ой, – сказала Ирина, по-бабьи подперев щеку ладонью. – Ступайте-ка в душ, коллега, а я пока кофе сварю.

– Мне, пожалуйста; ведро, – попросил Глеб, направляясь в сторону ванной. – И покрепче!

– Само собой, – сказала Ирина.

Четверть часа спустя освеженный, закутанный в халат, благоухающий Глеб Сиверов сидел на кухне и, обжигаясь, прихлебывал горячий кофе из большой фаянсовой кружки. Ирина сидела напротив, разглядывая его с нескрываемым любопытством.

– Извини, – ответил он на ее безмолвный вопрос, – так получилось. Такая дурацкая работа: все время приходится делать то, чего нормальные люди не делают.

– Да нет, нормальные люди как раз частенько такое делают, – заметила Ирина. – А что это ты такое плел насчет простой бесхитростной жизни? В коллеги набивался...

Глеб затряс головой.

– Уже набился! Не веришь? На, полюбуйся!

Он протянул через стол свои стертые до мяса ладони. Ирина испуганно отшатнулась.

– Господи! Это что такое?!

– Это руки обычного российского плотника-бетонщика после первого рабочего дня, – торжественно объявил Глеб. – Я, видишь ли, решил начать честную трудовую жизнь и зарабатывать хлеб свой в поте лица своего... И это, скажу я тебе, оказалось не просто! Как говорится, лентяй за дело – мозоль за тело.

– Что ты несешь? Перестань паясничать, говори толком. Какой еще плотник, какой бетонщик? Погоди, я сейчас перевяжу...

– Глупости, – отмахнулся Глеб. – Заживет как на собаке. Я же говорю: такая вот дурацкая у меня работа. Самому смешно, ей-богу. Я не паясничаю, я действительно устроился работать на стройку. Пришлось, понимаешь ли... И соответственно отметил первый рабочий день в кругу любимых коллег – тоже, как ты догадываешься, пришлось.

Ирина вздохнула, она все поняла.

– А я-то решила, что ты действительно перековал меч на орало...

– Плотник-бетонщик из меня, как выяснилось, очень посредственный, – заявил Глеб. – А уж кузнец, пожалуй, и того хуже. Страшно подумать, что у меня получится, если я возьмусь ковать. Орало с вертикальным взлетом какое-нибудь...

Ирина невесело фыркнула, встала и начала накрывать на стол.

– Закуси, кузнец, – сказала она, ловко расставляя на скатерти тарелки. – А то ты, по-моему, еще не совсем пришел в себя.

– Вот! – обрадовался Глеб. – А я сижу и думаю: чего это мне в жизни не хватает? Закуски мне не хватает, вот чего! А может, по стопарику? – тоном профессионального провокатора предложил он. – Чтоб закуска, значит, не пропадала, туды ее в качель...