мертвая, стоило ему воспользоваться правами супруга, но она, Аврора, не должна поощрять его — он ей не муж! — О-о-о-о, — простонала девушка. Валериан спускался все ниже, прокладывая по ее телу цепочку из поцелуев.

— Ты такая мягкая, — пробормотал он, поднимая голову. В глазах больше не было гнева.

— Отпусти меня, Валериан, — умоляюще попросила она. — Зачем ты меня позоришь?

— Ты не чувствуешь себя опозоренной, маленькая лгунья, — шутливо прошептал он. — И прекрасно знаешь, что я собираюсь жениться на тебе. Кроме того, ты так же тепла и податлива, как твоя сестра — холодна и бесчувственна. Я никогда не расстанусь с тобой, Аврора!

— Почему?

— Потому что ты моя, — бросил Валериан, продолжая целовать ее живот. Язык скользнул в ямку пупка, и девушка невольно стала бешено извиваться.

«Я не отдамся ему, — думала она яростно. — Ни за что!»

Но почему же тогда она лежит в его объятиях, наслаждаясь каждым прикосновением? Как-то Калли обозвала ее распутницей. Что, если сестра была права? Однако Калли утверждала, что Валериан терзал ее и был жесток, но Аврора пока не чувствовала ничего подобного. Все же она посчитала необходимым запротестовать:

— Ты погубишь меня, и что тогда скажет Сент-Джон?

— Неужели Сент-Джон сохранил твою невинность для меня? — издевательски осведомился Валериан. Аврора попыталась дать ему пощечину, но он перехватил ее руку и поцеловал ладонь.

— Я девушка! — в бешенстве крикнула она.

— В таком случае Сент-Джону никогда не насладиться твоей девственностью! — кивнул Валериан, пронзая ее жадным взглядом. — Сама понимаешь, как сильно нас тянет друг к другу, только признаться не желаешь. Сент-Джон не получит ни тебя, ни остров.

— Но остров и так перешел к тебе, — в отчаянии выдохнула Аврора.

— Пока нет, ведь наследница еще не стала моей женой. Если кузен проведает об этом, когда женится на тебе, потребует плантацию назад.

— Я публично сознаюсь в обмане и подпишу все бумаги на передачу собственности в твои руки, — презрительно фыркнула она. Значит, вот в чем дело! Они с Калли тут ни при чем! Он жаждет получить землю!

— Нет, — ответил Валериан.

— Ну почему, почему?

—  — Потому что хочу тебя, — твердил он. — Хочу!

— Ты не получишь меня! Разве что тело, но не душу!

— Неужели? — издевательски расхохотался Валериан. — Ошибаешься, Аврора, получу! В твоей крови горит то же пламя страсти, что и в моей! Ты не похожа на Каландру, холодную и бесчувственную. Ты живая, любящая и станешь моей! Навсегда!

— Ни за что, — прошептала она, сознавая, что лжет не только ему, но и себе.

Налитая нетерпением мужская плоть пульсировала у самого бедра. Аврора тихонько захныкала — то ли от страха, то ли от нетерпения. Он навалился на нее всей тяжестью.

— Обними меня, Аврора, — шепнул он. — И не выпускай, сокровище мое. Я подарю тебе рай.

Горячие слезы обожгли веки; с губ сами собой сорвались слова:

— Я боюсь, Валериан.

— Не надо, родная. Доверься мне. Неужели не знаешь, что я люблю тебя, глупышка?

— Не верю! — пробормотала она, обвив руками его шею.

— Когда-нибудь поверишь, — твердо сказал Валериан.

Она была готова принять его. Давно готова. Валериан приподнялся и начал осторожно входить в тесный грот. Девушка застыла на мгновение, но он стал ласкать ее груди, шепча нежные бессмысленные слова и проникая все глубже. Вскоре Аврора успокоилась и развела ноги чуть шире, приветствуя вторжение чужой плоти. Однако Валериан внезапно замер, наткнувшись, казалось, на какое-то препятствие, и, немного отстранившись, рванулся вперед. Аврора охнула, но Валериан безжалостно продолжал вонзаться в нее, не слушая криков. По щекам девушки снова покатились соленые капли.

Больно! Господи, как же больно! Девушка почти в беспамятстве забилась под ним, изнывая от нестерпимой муки. Он по-прежнему оставался в ней: тяжелый, твердокаменный, подрагивающий. Аврора всхлипнула, и Валериан, поцелуями осушив ее щеки, стал двигаться. Неожиданно боль исчезла, вытесненная волной удовольствия. Ее тело интуитивно нашло собственный ритм, и Аврора смело встречала каждый выпад Валериана.

— Да, бесценная моя, да, — нежно повторял он. Аврора судорожно гладила его по спине, мяла упругие мышцы и наконец, не выдержав, вцепилась ногтями в гладкую кожу. Валериан застонал, словно от боли, но, казалось, чего-то выжидал. Постепенно Аврора ощутила происходящие в себе перемены. Какое-то непонятное, но сладостное чувство завладевало ею, и она тонула в нем, утопала, теряла голову, забывая обо всем. Внезапно ее тело содрогнулось от наслаждения, такого безбрежного, такого острого, что ей почудилось, будто она сейчас умрет. Задыхаясь, девушка льнула к Валериану, исторгавшему любовную лаву. В эту минуту оба были почти без сознания.

Спустя какое-то время Валериан разжал руки, но не выпустил Аврору из объятий. Она молча прислушивалась к бешеному стуку его сердца и, вдруг застеснявшись, прикрыла глаза. Она даже отдаленно не представляла, что это такое — близость с любимым, и теперь растерялась.

— Я сделал тебе очень больно? — тихо спросил он, гладя ее по спине, точно пытаясь успокоить норовистую кобылку.

— Ужасно… в самом начале, но потом все было чудесно. А в следующий раз тоже придется терпеть?

— Нет.

— И все будет так же прекрасно?

— Да, если ты захочешь, — улыбнулся в темноте Валериан. До чего же она все-таки наивна, эта страстная девочка-женщина. — Утром я отправлюсь к судье, — пообещал он, — и получу разрешение на брак, чтобы мы смогли сразу пожениться.

— Я не стану твоей женой. Валериан, — отказалась Аврора.

— Станешь, дорогая. Мы обручены.

— Если захочешь, я буду твоей любовницей, но ты не имеешь права требовать от меня выполнения обетов, данных родителями, — сопротивлялась она.

— Ошибаешься, — непререкаемо объявил он.

— Ты не сможешь меня заставить! — прошипела Аврора.

— Смогу. Пошлю, например, на остров нового управляющего с приказом выселить из дома твоих мать, брата и невестку.

Девушка в ужасе отпрянула:

— Неужели ты способен на такую жестокость?

— Хочешь проверить? — усмехнулся герцог.

— Но ты говорил, что любишь меня! — сокрушенно вздохнула девушка.

— Да, и именно поэтому не позволю тебе наделать глупостей. Кто знает, может, с этой, ночи в тебе зародится новая жизнь, Аврора!

Он силой уложил ее на спину, нежно обвел губы пальцами и, втиснув один палец ей в рот, приказал:

— Соси!

Девушка безропотно покорилась. Она не подозревала, что желание охватит ее с новой силой. Аврора была почти вне себя от возбуждения.

Валериан отнял руку и, нагнувшись, нежно поцеловал свою любимую.

— Из тебя выйдет чудесная жена, Аврора.

— Ненавижу, ненавижу, ненавижу, — повторяла она.

Но Валериан коротко рассмеялся:

— Не правда! Просто тебе нравится верить в это. Пытаешься успокоить свою совесть?